Изгой

– Клуб, бар, сауна – куда угодно! Можно побывать везде.

– Хорошо, надо принять порошка и как следует подумать.

– Мы сейчас вызовем такси и будем ждать вас внизу, – обратился Барон ко всем.

Мы спустились в машину. Там мы, естественно, приняли кокаина, и Барон принялся листать телефонный справочник у себя в телефоне. Туда он успел записать номера некоторых людей, с которыми нам удалось пересечься в то время, когда мы ездили по ночному Московску. Он помнил каждого из них, как ни странно. Он нашёл человека по имени Руслан и набрал его.

– Это тот барыга, который продал нам траву? – спросил я.

– Нет, этот парень хотел нам толкнуть амфетамин, помнишь? – сказал Барон.

– Не помню его, – сказал я и засмеялся, в то время как Барон уже ему дозвонился.

– «Привет. Это я – Слава. Мы с тобой познакомились в клубе, вспоминай… Да-да… Тебя тоже с Новым годом… Слушай, не знаешь, где можно поразвлечься с небольшой компанией, нас человек десять… Бар?.. Как называется?.. А ещё, слушай, можешь сказать номер такси хорошего? Буду признателен… Всё, спасибо, мой дорогой, отбой… Да-да, выручил… Давай… Ага».

– Короче, он сказал про место, под названием «Старые дворы». – Он протянул мне телефон и сказал: – позвони на последний номер – это номер такси, а я пока выйду отлить.

Барон вышел справить нужду, в то время как я дозвонился по номеру и вызвал машину. Всё было схвачено и скоро мы удалимся развлекать свою душу незабываемой новогодней ночью. Ночь была чудесная. Было тепло, снег еле-еле покрывал землю, что было странно для начала второго месяца зимы. Я закурил сигарету и наслаждался действием наркотика. Вообще я не курил сигареты, бывали случаи, когда я закуривал, будучи предельно пьяным, но постоянной привычки курить не имею. Барон забрался в машину и начал что-то тыкать в магнитоле. Я посмотрел на него и спросил:

– Как плечо твоё?

– Забыл про него уже. Хотя зря ты напомнил – заболело. – Он схватился за плечо.

Он, наконец, нашёл нужную песню, прибавил громкость, тоже закурил сигарету и приятно расслабился. Заиграл классический рок, родом из семидесятых-восьмидесятых годов из Америки. Вся ночь была живая, живее минувшего дня: звуки различной тональности доносились из каждой квартиры, и в совокупности с громыханием пиротехники на улице, всё казалось удивительно сказочным. Классика рока неслась из нашей машины на третьем часу Нового года, и мы просто сидели в машине в глубокой безмятежной неге.

7

Машина подъехала. За рулём такси был худой парень в колпаке Деда Мороза. Мы поднялись и оповестили всех, что пора собираться. Вася храпел под музыку, поэтому мы решили его не беспокоить. Все были довольные, громко горланили и смеялись; Диана улыбалась мне, а я улыбался ей.

Все собрались и вышли на улицу. Таксист курил в окно машины. Усевшись, мы выдвинулись.

Бар был населён толпой изрядно убитых алкоголем людьми. Я начал отсчитывать минуты до драки, так как понимал, что столько незнакомых и пьяных людей в одном месте – это как минимум недопонимание плюс алкогольный угар. Нам сказочно повезло, потому что ровно в момент нашего прихода освободился угловой столик, если бы этого не случилось, то нам пришлось бы примкнуть к барной стойке, где и без нас теснились порядком хмельные люди.

Мы начали заказывать всё, что только было в меню. Барон просто произвольно тыкал пальцем в меню, а официантка только успевала записывать и говорить: «хорошо». Наши спутники недоумевали над тем, как Барон разбрасывается деньгами. Для них это было неприемлемым, ведь они были типичными работягами.

Вскоре стол был накрыт всеми блюдами и напитками. Барон разлил всем по стаканам текилу, а сам пил из бутылки. Все были довольны щедростью Барона.

В баре стоял гул. Где-то в другом конце бара стали слышны крики, звуки разбивающихся бутылок, падающие люди и стулья. «Наконец-то, вот и драка», – иронично подумал я. Из бара вывели двух мужиков, пьяных, как говорится, «в дребезги». Все принялись смеяться, а затем торжественно чокаться и выпивать «за Новый год».

В баре мы не задержались долго. Барон разузнал у бармена насчёт отличной сауны, чтобы уехать поскорее из этого кишащего людьми места. Оплатив счёт, и дождавшись таксиста, мы поехали в сауну. Двое из нашей компании изъявили желание уехать домой, – остались самые стойкие.

Когда мы ехали по дороге в сауну, солнце начало проглядываться на горизонте, люди уже слишком много выпили, к тому же продолжали пить. У нас в машине: спереди сидели мы с Дианой, а сзади – Барон с Настей. Диана начала водить рукой по моему бедру, и я устремил взгляд на неё: она улыбалась. Она не пила много, была слегка поддатой и смотрела абсолютно трезвыми глазами, которые слегка блестели. Она двигала рукой вертикально по бедру и всё ближе углублялась в промежность. Я прибавил газу, и чуть было не въехал в машину, где ехали остальные наши спутники. Диана была раскрепощённая и алкоголем и страстью, и продолжала водить своей рукой. Я откинулся назад, расслабился, однако продолжал гнать в голодяевской манере. Случайно взглянув в зеркало заднего вида, я увидел, что Барон уже целуется с Настей. Ситуация была до боли знакомой – в прежние давние годы так происходило слишком часто.

Мы доехали до сауны, и вышли из машины, кто-то, прямо говоря, из неё вывалился. Барон достал из багажника чемодан с кокаином и забрал с собой. Мы сложили деньги, порошок и траву в багажник заблаговременно до того, как направились в бар.

В сауне почти не было посетителей. Был толстоватый мужик с тощим и двумя девушками, и все уже ничего не видели перед глазами, так как изрядно напились. Нас встретила, как мне показалось, средних лет женщина (на самом деле невозможно было понять сколько ей лет), худенькая и привлекательная. Барон сразу же учтиво попросил провести нас в самую дорогую сауну, и сказал, что не знает наверняка насколько нам предстоит там задержаться, поэтому: мы забиваем её без срока. Нам в очередной раз накрыли стол, женщина-администратор предлагала услуги парильщиков, массажа и бильярда, и само собой женщин, но мы отказались. Все попеременно бегали в парилку, напротив которой находился бассейн и так же кричали, веселились, уже изрядно матерились.

Я сидел за столом, все остальные сидели в парилке, ко мне подошёл Барон и сказал:

– Льюис Кэрролл как-то написал в своей книге такие слова: «безумцы всех умней». Эта фраза такая правильная. Посмотри на нас, мы – безумцы. Делаем чёрт пойми что, но несём смысл во всех наших делах. И провались оно всё пропадом, если мы изменимся, – сказал он. – Брат, мы с тобой так похожи – пусть будет так всегда. – Он смотрел мне в глаза и держал меня за плечо.

– Да, пусть всё будет так. – Я протянул ему стакан и мы чокнулись.

– Это ведь так просто: чтобы почувствовать жизнь, нужно просто дать ей волю. Она, знаешь, должна вырваться из человека и устремиться вдаль, умчав за собой человека.

– Ты это чертовски верно подметил.

– Человеческие органы самые дорогие органы, брат. Животные не так важны этой планете, чем люди. Лю-ди – ты понимаешь о чём я?

– Да, человек не ценит своё существование – в этом ты прав.

– Вот ты, брат, понимаешь, что к чему, а все эти остальные… которые люди – они занимаются хернёй и ноют. А что ныть-то? Каждый выбирает, как жить – нытьё никак не способствует.

Барон достал чемодан из-под стола и бросил его на стол, раскрыл и занюхал добрую дозу кокаина. Я сделал то же самое и мир вновь разукрасился приятными красками и стал более благоприятный для существования. Перед глазами всё плыло.

8

Я проснулся от звука блюющего человека. Парня (имя которого я забыл) жестоко рвало – видимо вчера он смешал все доступные для нас напитки и вещества. Новый год определённо настал, и люди были хаотично разбросаны по комнате. Все пили словно это последний год, все кричали, дурачились, кто-то целовался потом; алкоголь был всякого вида и лился литрами. Помню, что было несметное количество дымящихся сигарет и чего покрепче. Бардак вокруг был прямо пропорционален бардаку в моей голове. Голова почти не болела, что странно. Я был всё ещё пьян и, встав с кресла, где я и спал, характерно пошатнулся.

По включенному телевизору шёл «Жил-был пёс». «Самое время», – промолвил я.

Память снова меня подвела – я теперь помнил отрывочные моменты вчерашнего нашего прибытия в сауне. На столе я увидел лежащий чемодан с кокаином и травкой, и при всем количестве, которое вчера пришлось принять, там оставалось ещё на целый батальон. Везде бутылки и люди. Знать хотя бы сколько времени и счет, который нам предстоит заплатить за всё это. Чисто из любопытства. Я заглянул в комнату отдыха, и увидел там лежащих под тонкой простынёй Барона и Настю. «Допустим, – проговорил я. – А где Диана?» Я подобрал бутылку с водкой и отхлебнул, продолжая ходить по руинам торжества.

Я обнаружил Диану на кожаном диване рядом с бассейном. Она лежала, свернувшись калачиком, и подложив руки под голову. Я сел на пол рядом с диваном, опёрся на него и просто смотрел на неё: она так красива, лежит здесь, одна, на холодном диване. У моего сердца есть выбор: отнестись к ней равнодушно или проявить чувства, – оно выбрало чувства. Мне её стало жалко и это по-настоящему правильно. Я смотрел на неё и понимал, что она не вписывается в окружающую меня обстановку.

Она проснулась, когда я уже давно не смотрел на неё, и положил голову на диван, рядом с её коленями. Я просто лежал с закрытыми глазами и думал; она начала гладить меня по голове; я не двигался. Открыв глаза, я увидел, что она смотрит на меня и ласково гладит меня. Мы просто лежали и без слов понимали друг друга. Я схватил руку, которой она меня гладила и начал целовать её кисть, потом продолжил целовать её руку, поднимаясь к плечу. Я дошёл до плеча, посмотрел ей в глаза и поцеловал прямо в губы.

После я пошёл будить Барона. Не знаю, зачем нужно было его будить, но без него я чувствовал одиночество и страх перед неопределённостью. Он, как в принципе и Настя, был голый, и когда я его разбудил, он спокойно встал и закурил сигарету.

– Да, вот это Новый год, – начал говорить Барон. – Как Новый год встретишь – так его и проведёшь… Даже не знаю, что ожидать от этого года, чёрт возьми.

– Вчера было что-нибудь интересное? – спросил я. – А то я всё смутно помню, может быть что-то упустил.

– Вчера всё было интересное, – говорил Барон, одевая трусы и прикрывая простынёй местами оголевшее тело Насти. – Например, этот… как его?.. Дима – во! – он принял порошка, и он ему так воспалил мозг, что он начал бегать, метаться, потом нассал в бассейн и выбежал на улицу в одних трусах. Пришлось его ловить. Мы его когда поймали, то привязали к стулу скотчем. Вот умора была! – Он громко засмеялся. Настя нисколько не пошевелилась.

– И вправду. – Я тоже посмеялся, и мы вышли из комнаты. – Что дальше будем делать?

– Пока не знаю. Для начала, думаю, нужно как следует привести мозг в порядок. – Он указал на чемодан. Мы в очередной раз занюхались порошка.

Дальше мы посидели за столом, выпили и поговорили о том, чем нам придётся заниматься в дальнейшем. Мне в голову въелась идея о переезде в сельскую местность, теперь только с небольшими изменениями – захватив с собой Диану. Он посмеялся надо мной, но сказал: «Если ты действительно этого хочешь, то я думаю тебе нужно поступить так, как охотно тебе самому».

– Я думаю махнуть куда-нибудь подальше, – говорил он. – Давай сделаем так: поделим все, что у нас осталось ровно пополам, и исполним все наши желания. Жизнь в зените, а мы не на своём месте – это неправильно, брат. Нужно менять своё положение, может заводить семью, рожать детей.

– Мне казалось, что ты решишь остаться в Московске…

– Мне тоже так казалось, но ты сам подумай, чем я тут займусь? Пойду работать в армию с Васей и его чокнутыми дружками? – Он указал на привязанного к стулу Диму. – Это не по мне.

– Если так, то куда ты желаешь поехать?