Старые счеты

– Ах, ты, гаденыш! – рявкнул вконец рассерженный Сава.

И это стало его ошибкой. Ведь растеряв хладнокровие, он тут же получил в челюсть, отступил немного назад и даже поплыл, пытаясь сохранить равновесие. Одновременно с этим, противник усилил напор, и следующей атакой свалил его на землю, ловко подбив под обе ноги.

В руке у горбуна блеснул короткий нож, и он тут же замахнулся им, чтобы нанести последний удар. Сава машинально отстранился, и клинок вошел ему в правую ладонь. Выступившая с обратной стороны кровь тут же закапала ему в глаза, ослепила и окончательно сбила с толку. Он так и не понял, что было дальше, и лишь почувствовал, как сталь покидает его плоть, а боль становится еще сильнее.

Однако, вместе с тем пропало и давление. Он был свободен. Осталось только прозреть, и Сава принялся растирать по лицу кровь, одновременно отталкиваясь ногами назад, пока его голова не уперлась во что-то твердое. Он с трудом разлепил веки и посмотрел вверх, на замершего там воина с очень знакомыми чертами лица и кипельно-белой шевелюрой.

– Ну, чего разлегся? – Север протянул торговцу руку и помог встать. – В следующий раз меть ниже, в живот. Тыкать этого слизняка в грудь – пустая трата времени.

– А вот и остальные гости! – раздалось откуда-то сбоку. – Неугомонная парочка охотников. Давно не виделись!

Рядом с костром выросла тень в балахоне.

– Твоя рожа порядком постарела, – заметил охотник.

Из-за дерева позади него выступил Михаил с клинками наголо и тут же вонзился глазами в сидящего рядом с костром мужчину, перевел взор на его обрубленную руку и скривился, словно от боли.

– Чего не скажешь о тебе, проклятый уродец! Что, на таких, как ты законы природы не распространяются!? – горбун наконец-то начал злиться и терять терпение.

– Завидуешь? – ухмыльнулся Север.

Ответа не последовало, горбун выкинул руки вверх, и Сава увидел, как после металлического щелчка, из его рукавов вылетели серебристые нити с какими-то странными крюками на краях, уцепились за ветви деревьев и начали втягиваться. Уже через мгновение старик взмыл вверх и снова скрылся в кронах.

– Какие настырные… – проговорил молчавший все это время мужчина, медленно поднимаясь со своего места. – Кажется, наша третья встреча? Хорошее число, не находите?

– Согласен. И она станет для тебя последней, – ответил Михаил, шевеля скулами.

– Неужто я ошибался, принимая тебя за человека? Смотри-ка, часть моей руки осталась там, а ты – цел и невредим…

Мужчина выпрямился во весь рост, а затем, к удивлению собравшихся, сбросил с себя балахон и сапоги, оставшись в чем мать родила. Его тело оказалось разлиновано неизвестными татуировками, тянувшимися от шеи до пят. Он хрипло закашлялся и закричал, словно от боли. Его глаза начали светиться, а людские конечности стремительно обрастать волосами и увеличиваться в размерах. Да так, что через пять или десять секунд на поляне стоял огромный трехметровый медведь с обрубком вместо левой лапы. Плечи существа были шире бедер, он почти не подгибал колени, да и вообще, больше напоминал строением человека, а не зверя.

– Пора заканчивать… наши… игры, – с трудом выговорило чудовище и кинулось вперед, снося стоящее на пути деревце.

Он оказался рядом с охотниками в каких-нибудь три скачка и сразу попытался оторвать Михаилу голову. Движения зверя были настолько быстрыми, что тот едва успел отшатнуться, и когти прошлись в сантиметре от его носа. Одновременно с этим Север все-таки ткнул чудовище в бок и, прикрыв лицо щитом, отскочил немного назад. Из раны между клоками шерсти заструилась густая кровь, зверь зарычал, оскалив зубы и даже отступил.

– Ваше оружие – для меня ничто!

– Ага, – крикнул командир охотников, умудряясь полоснуть его по лапе.

Оборотень отпрыгнул еще дальше. Его и без того страшная морда стала еще страшнее. Кажется, случилось что-то, чего он никак не ожидал.

– Жжется… Проклятые людишки!

В это время за спиной у охотников материализовался пришедший на помощь хозяину горбун. Нож, который был зажат в его руке, не попал Михаилу по шее лишь волей какой-то случайности и теперь снова взметнулся для следующего удара.

Быстрее всех среагировал Север. Он слегка пригнулся, сжимаясь, словно пружина, а затем, крутанувшись, кинул в старика щит. Удар пришелся противнику в грудь, но вместо того, чтобы сломать несколько ребер, всего лишь пошатнул и заставил кашлянуть. Чего с лихвой хватило, чтобы вперед поспешил Сава. Он встал между горбуном и остальными, отвлекая того на себя, и тут же перешел в атаку, методично орудуя клинком. На этот раз в движениях торговца не было и доли спешки. Казалось, он просчитывает каждое движение, сохраняя при этом полное спокойствие.

Торговец увернулся от следующего выпада, а затем пнул горбуна под колено. Удар оказался неожиданно точным, и Сава тут же добавил мечом, стараясь попасть противнику по шее. Старик успел защититься рукой и даже отбросил клинок обратно, но торговец оказался готов и быстро прокрутил его по дуге, перенаправляя в плечо. Сталь столкнулась со сталью и во все стороны полетели искры. Горбун заклокотал, рванулся вперед, а затем так же резко отскочил, оставляя кинжал в боку у Савы.

Наставник Сандро сморщился, рефлекторно схватил рукоять и понял, что начал задыхаться. В этот момент, где-то позади раздался крик. Старик отвлекся, чтобы проверить в чем дело и пропустил мощный тычок мечом в живот.

– Не в этот раз! – противно захихикал горбун, едва ли не обнимая повисшего на нем торговца. – Сегодня я защитил…

Договорить он так и не смог. Мощные руки Савы сомкнулись по обе стороны от его головы и резко провернули ее вправо. Раздался тихий хруст, и торговец бессильно осел рядом с мертвецом. Понять, чей крик помог ему разобраться с противником и остался ли этот человек жив он так и не успел.

К тому времени, когда Сава сцепился с горбуном во второй раз, Север вновь присоединился к своему племяннику. Вместе они наскочили на зверя и даже умудрились его ранить, да так, что теперь по темной и грубой шкуре стекали сразу три кровавых ручейка. Было не похоже, чтобы это его ослабляло, но злило – однозначно сильнее. Возможно поэтому, когда Михаил сделал очередной выпад, оборотень смог-таки дотянуться до него лапой.

Удар был настолько сильным, что глава отряда вскрикнул и кубарем покатился назад. Именно это и спасло Саву, а вот охотник ударился головой о дерево и выдохнул, ощупывая разорванные на груди доспехи.

К тому моменту торговец окончательно поплыл, и Север стоял против оборотня в одиночку. На племянника он даже не обернулся, зато успел скинуть мешающую двигаться куртку и перехватить клинок обеими руками. Его щит валялся далеко позади, рядом с мертвым горбуном, а подмога в лице Михаила и Савы едва шевелилась. Последний сумел-таки разогнать темноту и даже приподнялся, но выглядел он крайне скверно. Лицо, бок и кисти: все было в крови, и влажные ладони мешали ему как следует схватиться за меч.

Торговец держался из последних сил, и ни он, ни племянник не знали, что стоящий вдали Север отчего-то закрыл глаза. Они увидели лишь оборотня, который внезапно заклокотал и вместо того, чтобы атаковать, словно в нерешительности отступил назад.

Первым неладное заподозрил Михаил и тут же, пренебрегая болью, подскочил к дяде, чтобы тряхнуть того за плечо.

– Не надо! Ты же знаешь, чем все закончится!

– Плевать, главное – порешить эту гадину! Раз и навсегда! – ответил Север. – Встань справа и чуть позади. Готовься атаковать!

– Тогда уж и я с вами, – выговорил из-за спин охотников незаметно приковылявший Сава.

Он немного покачивался и морщился, держась за бок, но несмотря на удивление Михаила, вполне неплохо шевелил рукой.

– Живой? Твоя позиция – слева.

– Сделаем, – отозвался торговец, смыкая пальцы на рукояти клинка.

Оборотень наблюдал за построением, не предпринимая никаких действий, а затем резко вздохнул и пошевелил носом.

– Еще один уродец! Когда ж вы наконец передохнете…

Судя по его виду, зверь ощутимо заволновался. Мохнатая грудь шумно вздымалась и опускалась, а единственная целая лапа неуверенно шевелила когтями. Север в мгновенье сорвался с места, так и не разлепив век, и здоровенный медведь, превышающий его в добрый метр снова попятился и даже заслонился, стараясь прикрыть морду.

Только теперь он заметил, что беловолосый охотник смотрит на него во все глаза, а из-за его спины, сразу с двух сторон вылетают товарищи с клинками наголо. Сбить их обоих оборотень не смог, а может, не хотел, и вместо того, чтобы увернуться или отступить еще, яростно атаковал раскрывшегося Севера.

Дальнейшее произошло в какую-то секунду. Меч Савы угодил зверю в бок, Михаил попал ему в грудь, туда, где должно было быть сердце, а его дядя выставил оружие перед собой и отлетел назад, словно мешок с картошкой.

– Проклятые клинки… не могу пошевелиться… – прохрипел оборотень, падая на колени и погребая под собой не успевшего отойти Саву.

Михаил попробовал его перевернуть, но туша зверя оказалась очень тяжелой. Наконец охотнику это удалось и он помог торговцу подняться, после чего бросился проверять дядю. Беловолосый совсем не шевелился, но когда племянник приблизился к нему вплотную, раскрыл глаза и закашлялся. От его меча осталась лишь рукоять и переломленный у основания клинок, но похоже, именно это спасло Севера от того, чтобы оказаться разорванным пополам. Несмотря на то, что грудь и бок охотника нещадно кровили, выглядел он более или менее целым.

– Прости меня… – раздалось из-за спины Михаила, заставляя его дернуться. – Подвел… тебя и Его… Не нашел охотника… Проиграл…

Север медленно поднялся и, поддерживаемый племянником, поплелся к раненному зверю, лежащему на спине. Желтоватый свет его звериных глаз немного померк, но медведь, хотя и был при смерти, еще дышал. Он смотрел куда-то вправо и немного вверх, в одну единственную точку. Охотники и качающийся охотник разом обернулись, но там никого не оказалось.

– Можно это сделаю я? – внезапно спросил Север.

Командир отряда кивнул. Тогда беловолосый уперся в бок зверя ногой, вытащил меч Савы и, высоко замахнувшись, резко рубанул им по мощной медвежьей шее. Хватило всего одного удара, чтобы голова зверя отделилась от туловища, и они начали медленно приобретать людские черты.