Лейла. Шанс за шанс

– Н-да, опасно оставлять за спиной такую змею… – протянул профессор.

– Опасно, – согласился отец, – но вариантов нет. Не будь у нее дочери, о которой надо кому-то заботиться… – глухо продолжил он. – В любом случае, я поговорю с ней так, что она на всю жизнь заречётся подходить к моей семье ближе, чем на полет стрелы! – жестко закончил отец.

На этом мы решили разойтись, но когда отец уже вышел за дверь, профессор попросил меня задержаться:

– Лейла, помнишь, ты просила меня позаниматься с Ромичем?

Признаться, это был очень неожиданный вопрос. Да, не так давно я просила профессора начать обучение Ромича, все-таки я чувствовала себя… не обязанной ему чем-то, просто очень хотелось помочь мальчишке, а умение читать и писать в любом случае будущем сослужит ему хорошую службу. Но проф даже слушать меня не стал, и я решила, что как только у меня появится лишняя минутка, сама буду с ним заниматься.

– Да, конечно! – недоуменно ответила я. – Только вы тогда на отрез отказались.

– Тогда отказался, теперь согласился. – Брюзжа проговорил он. – Скажи этому прохвосту, пусть подойдет ко мне, как только освободится.

– Спасибо! Профессор-аха, спасибо вам большое! – просияла я и, подбежав к старику, крепко его обняла.

Тот немного покряхтел, выражая свое неодобрение моим поведением, но ругать не стал, а я видела, что он остался доволен моей реакцией.

– Ну все, беги, маленькая шикана.

Я уже собралась уходить, когда в голове возник вопрос:

– Профессор, а почему вы передумали?

– Почему-почему… – снова пробрюзжал он. – Захотелось! Языки вам вдвоем будет быстрее и веселее учить. Понятно? Все, беги давай, а то я могу снова передумать.

Я видела, что он не сказал мне правды, но перечить не стала. Мало ли, действительно передумает?

Глава 6

Три года спустя

Я снова стояла за стойкой, и мне не верилось, что сегодня исполнилось ровно три года со дня открытия моей кофейни «Лейма». Смешно сказать, но часто меня даже называли не Лейлой, а Леймой, особенно те, кто еще не успел со мной познакомиться. Хотя все чаще я слышала и другое прозвище, которое уже давно в обиходе у офицеров – они стали моими постоянными клиентами. И кто бы мог подумать, что эти брутальные мужчины окажутся такими сладкоежками! Вот они-то, хотя и под страхом смертной казни не признаются, дали мне подпольное прозвище Сладкая девочка. С одной стороны – приятно, а с другой – уж больно двусмысленно звучит. Чем они беззастенчиво и пользовались, чтобы подшутить над новыми сослуживцами. Это уже стало своеобразным билетом для принятия новичков в офицерское братство. Как только в крепость – да именно в крепость, потому что за эти годы наш городок превратился в настоящий портовый город с крепостью, под сенью которой он и раскинулся – прибывал новый офицер, эти обалдуи рассказывали ему о некоем заведении, которое делает их жизнь ярче и приятнее во всех отношениях, и что есть в этом месте особенная Сладкая девочка. И вот если за дело берется именно она, то жизнь действительно расцветает новыми красками и становится вкусной и сладкой! А уж если попросить ее о чем-то особенном, что она может… Ммм… Ну а причмокивание губами и закатывание глаз довершали картину. В общем, можно представить с какими мыслями и в каком настроении этот бедолага, подгоняемый заботливыми сослуживцами, приходил ко мне в заведение. Я это все знаю, потому что однажды прикоснулась к руке одного из шалунов и считала лежавшую на поверхности сознания информацию. Когда же я попыталась высказать им по этому поводу свою претензию, то увидела лишь честные-пречестные глаза и заверения в том, что они и подумать не могли, что их безобидные слова кто-то может понять так превратно! Одним словом, цирк!

Я уже немного стала понимать свой дар и как он работает. Например, при кратком прикосновении я могу считать лишь то, что лежит на самой поверхности сознания, то, что практически выплескивается из человека. Но если хочу копнуть глубже, то для этого нужен более длительный контакт и сосредоточение. Но такие финты получались не всегда, да и не любитель я копаться в чужих жизнях. Так, попробовала несколько раз, чтобы оценить свои способности, и больше не экспериментировала. Чужая душа – потемки и, как говорится, меньше знаешь – крепче спишь. Да и зачем оно мне?

Колокольчик при входе в значительно разросшуюся со дня открытия кофейню сообщил, что пришел новый клиент. Я подняла глаза и увидела барона Саргайла Веренского, капитана эльмирантийской армии, в компании лекаря Хорвуса, сына Вуркаса. Эти двое три года назад сильно поддержали нас, когда мама рожала, и мы все сильно переживали. С того времени они стали друзьями нашей семьи. И сегодня, судя по всему, пришли нас поздравить. Сэйра тут же пошла им навстречу, предлагая присесть за столик, однако Хорвус вытащил из-за спины букет и, подарив ей со словами поздравления, вместе с Саргайлом прошел к стойке, за которой я все еще стояла на стульчике, который был уже поменьше размером. Расту!

– Лейла, наша маленькая Лейма и вообще Сладкая девочка! – заговорил он, плутовато улыбаясь. И ведь знает, что я не люблю, когда меня вот так в глаза называют этим прозвищем! – Мы поздравляем тебя с днем рождения кофейни! – И вытянул из-за спины руки. В одной был еще один букет, а в другой – корзина с мандаринами, которые я очень любила и которые сейчас довольно трудно достать.

Невольно губы растянула довольная улыбка. На этого смешливого обаятельного брюнета с глазами-маслинами просто невозможно сердиться! Эх, где мои семнадцать лет?!

– Спасибо! – зарделась я, принимая букет. – Вам как обычно: завтрак и кофе со сладостями?

– Лейла, из твоих рук хоть яд, – тут же отозвался Саргайл.

Я на это лишь фыркнула.

– Ну, яд Лейла никому не предложит, – улыбаясь, проговорила Сэйра. – А вот новый тортик и пирог на завтрак – вполне.

– Лейла, солнышко, я тебя люблю! – тут же заорал этот паяц.

А Сэйра огрела его полотенцем:

– Скажи спасибо, что ее отец этого не слышал… – сварливо проговорила она.

– А то что? Заставит жениться? – рассмеялся он в ответ. – Так я готов! Даже ждать сколько нужно готов! – проорал он громче, видимо, чтобы я его услышала, а то как раз отошла в кухню. Не дай Всевышний эти важные признания до меня не долетят! – Больше того: ради лейлиных пирогов я готов уничтожать всех ее воздыхателей, только, чтобы она обратила на меня внимание!

– Полгорода придется покалечить, – привычная к таким пикировкам, парировала Сэйра.

Я обычно в них не лезла. Почему-то при мне Саргайл вел себя вполне прилично, но вот так попикироваться, чтобы я слышала, но не участвовала, очень любил. А я довольно улыбалась – понравились местной публике мои пироги! К этому времени я уже ввела в меню линейку мясных, капустных и луковых пирогов. Каждое утро ими могли полакомиться все желающие. Могли бы, наверное, и после обеда, но пирогов к этому времени уже просто не оставалось. Вне зависимости от того, сколько их испекли. Я даже подумывала расширить кухню и пригласить еще помощников. Взятых полтора года назад двух женщин уже не хватало, ведь нужно было не просто поддерживать ассортимент, но и выполнять заказы на дом – я приучила местных жителей к покупке еды на вынос.

А еще я ввела в обиход местных домохозяек мясорубку. О-о сколько нервов мне стоило создание этого нужного каждой домохозяйке артефакта! Самым проблемным, как ни странно, было объяснить кузнецу, что конкретно ему надо сделать. А потом еще убедить, что эту самую «несуразную кракозябру» делать все-таки нужно, а вот цену за свои услуги необходимо как-то убавить, а то получается не «несуразная кракозябра», а «золотая кракозября»! И закавыка состояла в том, что объяснять ему лично я не могла: меня бы просто бы выставили вон из кузни и даже слушать не стали! Приходилось объяснять через Ромича. Я объясняла Ромичу, он – кузнецу, кузнец задавал вопросы, Ромич, не зная ответов, бежал ко мне, потом опять к кузнецу… Вот так и работали.

Конечно, если бы мне помог в этом вопросе профессор или отец, все бы было гораздо проще и быстрее, но папа был слишком занят какими-то своими торговыми делами. Да и в народе начали упорно ходить слухи о скорой войне с Фаргоцией, что не добавляло ему спокойствия. Но денег на это дело он мне выделил, не пожадничав. За что я была ему искренне благодарна! Профессор же, когда узнал, что агрегат нужен мне для кухни, наотрез отказался заниматься подобными вещами. Если бы перед этим я не рассказала ему о принципе действия парового двигателя, то он бы очень даже заинтересовался интересной штуковиной, но мой довольно общий и практически не имевший деталей рассказ о якобы увиденном во сне агрегате ввел его в такое возбуждение, что он уже с полгода занимался какими-то чертежами и опытами, которые спонсировал отец.

В замечательном настроении я нарезала пирог и вынесла в зал, напевая переведенную песенку Мэри Поппинс:

Ах, какое блаженство,

Ах, какое блаженство,

Знать, что ты совершенство,

Знать, что ты идеал!

К сожалению, как раз это время выбрали горе-офицеры, чтобы притащить в кофейню своего неофита. Завидев толпу у стойки и уже зная примерный сценарий развития событий, я не стала даже подходить. Надоели, честное слово! Хотя бы сегодня не занимались этой ерундой! Поэтому к столику друзей я отправилась в некотором раздражении. Поставила перед ними их второй завтрак и пообещала лично приготовить кофе. Почему-то все упорно считали, что самый вкусный получается только у меня, хотя, по моему глубокому убеждению, Сэйра готовила не хуже.

По дороге в кухню меня остановил офицер. Он явно заподозрил, что сослуживцы его обманывают, но решил все же проверить. Признаться, парень меня впечатлил. Я таких в наших краях не видела: светлые, почти белые, волосы, вопреки местной моде не были коротко обрезаны, а были заплетены в косу, однако, вопреки ожиданию, женственности ему не придавали. Глаза были темными, почти черными, хотя это могло мне и показаться, так как он стоял спиной к входу, и утреннее солнце обрисовывало его высокую гибкую фигуру, не давая отчетливо различить черты лица.

– Девочка… Девушка… – зачем-то поправился он, глядя мне в глаза. – Мне сказали, что здесь исполнят мои самые смелые мечты… – низким глубоким голосом заговорил он.

Сзади раздался приглушенный смешок и такие же приглушенные шикания, чтобы, не дай Всевышний, не спугнуть и не пропустить самое интересное. Наверное, если бы я на них хоть раз пожаловалась или высказала отрицательное отношение к подобным демаршам, то они бы и не подумали продолжать эти походы с новичками. Но мне нравилось чувствовать себя частью общности этих молодых веселых ребят, нравилось, что они почему-то считали меня своей, и нравилось некое чувство возврата к своему уже такому далекому прошлому. А наша разница в возрасте пока позволяла все свести к шутке. Хотя Сэйра относилась ко всему этому крайне неодобрительно.

А сегодня мне не хотелось играть в эти игры. Поэтому я обломала оболтусам весь кайф, просто ответив:

– Конечно, господин офицер, – улыбнулась. – В кофейне «Лейма» исполняются самые сладкие… кулинарные мечты. Что вы желаете? Сегодня в честь годовщины открытия нашего заведения могу предложить совершенно новый и еще никем не опробованный десерт – торт Эстерхази. А к нему кофей, скажем… – я задумалась, – …с гвоздикой и корицей.

Офицер несколько мгновений не мигая смотрел на меня, а потом медленно перевел взгляд за спину, хмыкнул и сказал:

– Что ж, давайте попробуем, юная анна. Но учтите, если мои фантазии не будут удовлетворены… – Он снова хмыкнул и обернулся к сослуживцам, – я буду сильно разочарован.

На этот выпад я лишь фыркнула.

– И нам! Нам тоже тортик! Но для начала твоих пирогов и кофей! – послышалось из толпы офицеров.

Я решила, что с меня этих шуточек хватит, а то и правда, как говорит Сэйра, могут поползти ненужные слухи. Все-таки мне совсем скоро девять, а здесь это уже тот рубеж, когда девочка почти перестает быть ребенком. Поэтому ответила не им, а офицеру с белыми волосами:

– А вашим друзьям передайте, что раз они такие веселые и находчивые, то пусть исполняют свои сладкие мечты сами. Лавочка закрылась!