– А я плавать не умею.
– А я умею, но здесь же так высоко…
– Мама! Мамочка! – еле слышно донеслось снизу.
И в этот момент все изменилось, и во сне уже не прежняя Лиза, а я сегодняшняя.
Я смотрю вниз, собираясь с мыслями. Но в это мгновение только что говоривший со мной молодой человек залазит ко мне на парапет и со словами «Помоги нам, Лейла!» прыгает вниз с моста. На моих губах застывает дикий крик и…
…я просыпаюсь. Еще не до конца придя в себя, как заворочалась Айла – дочь Сэйры, в комнате с которой я спала.
– Лейла, ты чего раскричалась? Ночь на дворе. Приснилось чего?
– А? Д-да, приснилось. Ты спи. Я пойду, водички попью.
Надев домашние туфли и накинув на плечи платок, я вышла из комнаты.
Что-то мне не нравился этот сон. В последний раз, когда снилось нечто подобное, чуть не отравили маму. Но сейчас-то в чем дело? Ведь вокруг даже намека на опасность нет.
С такими мыслями и в растрепанных чувствах я вошла в кухню и налила себе ковшиком из ведра воды. Странный звук, раздавшийся из зала кофейни, к которой примыкала кухня, заставил насторожиться. Звук повторился, и я не нашла ничего умнее, чем пойти туда и посмотреть. Ну что там могло быть? Почему-то подумалось, что это соседская кошка забралась и сейчас пытается найти выход. Открыв дверь, я сначала ничего не заметила, а потом в белом свечении полной луны, заглянувшей в окно, увидела темную фигуру, облокотившуюся на стойку. От перехватившего горло дыхания крик застыл на губах, и вышло нечто похожее на писк.
– Кто здесь? – раздался знакомый, но какой-то глухой голос.
Судорожно вдохнув воздух, я попыталась вспомнить, где слышала его, но страх мешал сосредоточиться. Я хотела уже кинуться наутек, когда фигура покачнулась и осела на пол. Я застыла в нерешительности. С одной стороны – жутко страшно, а с другой – человеку явно нужна помощь, а еще я его знала, только вспомнить не могла. Тихо ступая, я решилась подойти ближе. Лунный свет осветил мою фигуру, и незнакомец тихо проговорил:
– Лейла? Это ты?
– Д-да, вы кто? И что здесь делаете в такой час? – Нашла я в себе силы задать вопрос.
– Мы сегодня познакомились, не помнишь?
Я осмелилась подойти еще ближе и узнала посетителя – это был тот самый беловолосый офицер, над которым хотели подшутить сослуживцы. Страх тут же ушел, и я подошла к нему вплотную. В неверном свете луны я видела, как он прижимает к телу левую руку.
– Что с вами? Вы ранены?
– Есть немного.
– Но тогда вам нужен лекарь! Подождите, я позову кого-то из взрослых!
Я уже развернулась, чтобы бежать в дом, как сильная и влажная от крови рука обхватила мое запястье.
– Стой! Нельзя!
«Почему?» – хотела спросить, но тут на меня посыпались картинки того, что случилось с ним за последние несколько часов…
Ему, наконец, удалось проникнуть в кабинет коменданта крепости. Он внедрился в ряды местных офицеров совсем недавно, все прошло как-то даже слишком легко: поддельные документы приняли без особых проверок, некие странности и молчаливость списали на захолустье, из которого он – по документам – прибыл, а поменяться временем и местом дежурства не составило труда. Правда, в кабинете пришлось повозиться – вскрыть сейф с нужными письмами и планами удалось не сразу. Но удалось – полковник будет доволен.
А после этого начались проблемы.
Коменданту вдруг ни с того ни с сего посреди ночи что-то понадобилось в кабинете. Завязалась потасовка, в которой он оглушил коменданта и бросился вон. Однако этот вояка успел-таки поднять шум, и вырваться из крепости получилось лишь благодаря какой-то запредельной удаче. А ведь хотел все сделать по-тихому! Он посчитал, что проще всего скрыться в городе, и бросился туда, отбиваясь саблей от преследователей. Но их было слишком много, и единственным спасением стало бегство. И он ведь почти ушел! Но в последней схватке его все-таки зацепили. Так, истекая кровью, он петлял по улицам, пока не наткнулся на знакомую кофейню, в которой был сегодня утром. И решил спрятаться в ней, так как чувствовал, что добежать до приготовленного схрона сил просто не хватит. А в нежилом помещении есть возможность пересидеть пару часов облавы и перевязать рану, да и забор перелазить не нужно. Он уже не чувствовал в себе сил преодолеть подобное препятствие.
Вскрыть замок с его квалификацией труда не составило.
А потом появилась Лейла, та теплая девочка, что сегодня накормила самым вкусным в его жизни завтраком. Но позволять ей себя раскрыть нельзя! Слишком важную информацию он добыл. Но что же делать?
Перед глазами замелькали варианты развития событий, которые уже мне, Лейле, как и самому лже-офицеру, совсем не понравились. Нужно было срочно брать ситуацию в свои руки.
– Господин офицер, не нужно ничего со мной делать. Я вам помогу и ничего никому не расскажу. И даже вас ни о чем расспрашивать не буду. В жизни может всякое случиться.
Его затуманенные кровопотерей глаза смотрели на меня с недоверием:
– Почему?
– Считайте, что сегодня мне приснился сон, в котором меня просили вам помочь. – А потом вспылила, осознавая, что так оно и есть на самом деле: – Да и какая вам разница почему?! Без моей помощи вы скоро загнетесь от кровопотери, и ничего уже никому доказывать не придется!
Я понимала, что этот человек, скорее всего, не просто вор, а шпион, но сдать властям или предать как-то по-иному не могла. Чертов сон не шел из головы. И я по своему опыту уже знала, что просто так мне такие сны не снятся. Это прямое указание: «Помоги». Да и, если не врать самой себе, не смотря на все «но», мне хотелось ему помочь. От принятого решения на душе почему-то стало очень легко и… правильно, что ли. Поэтому, уже не мешкая, помогла ему подняться:
– Пойдемте в кухню. Там осмотрю вашу рану и сделаю перевязку.
Он тяжело поднялся, облокотившись на мое плечо, но дальше старался идти сам. Его качало, и я обхватила мужчину за талию, страшась, что эта махина упадет и потеряет сознание. Когда мне, наконец, удалось усадить его на лавку, я поняла, что сама перепачкалась его кровью чуть ли не с ног до головы, но решила пока не обращать на это внимание. Быстро развела в печи огонь, чтобы появилось как можно больше света, и поставила греться воду.
– Давайте я помогу вам снять мундир, мне нужен доступ к руке. – обернулась я к нему.
– Почему ты мне помогаешь? – снова спросил он.
Ну вот что ему ответить, чтобы он мне доверился?
– Считайте, что сегодня я ваш дух-хранитель.
Он устало хмыкнул, но меня к себе не подпустил:
– А что ты скажешь своим близким, когда завтра они увидят все это? – указал на измазанные кровью пол, лавку и меня.
Я снова тяжело вздохнула. Вот сейчас же кровью истечет, а все какой-то ерундой интересуется.
– А завтра я им всем расскажу страшную историю о ворвавшемся в лавку бандите, который чуть меня не убил и заставил себе помогать! – Не выдержав, рявкнула. – Ну все, хватить ерундой страдать, давайте раздеваться!
Внезапно он кривовато улыбнулся и произнес:
– Будь ты немного постарше, я бы мог воспринять это как предложение.
– Будь я немного постарше, – проворчала, наконец допущенная до его тела, – у вас бы все равно ни на что не хватило сил.
Он беззвучно расхохотался, но смех быстро оборвался, сменившись гримасой боли.
С горем пополам мы все же избавили его от одежды. Хорошо хоть она еще не успела присохнуть к телу, иначе провозились бы дольше.
И я увидела длинную кровоточащую рану через все предплечье. Она оказалась глубокой и, на мой неискушенный взгляд, очень страшной. Хорошо хоть крови я не боялась, вернее, боялась, но не до обмороков и икоты. Поэтому надеялась, что все же смогу помочь бедолаге. Медсестрой я ни в этой, ни в прошлой жизни не была, но как обработать и перевязать рану представление имела – нас этому в школе учили, а потом было несколько случаев, когда умения пришлось применять. Одно плохо: знакомых препаратов здесь, разумеется, не было, и делала я все на свой страх и риск.