Но они тоже служат злу. Часть вторая. Лорд десятого горизонта

– Сиброк мой заложник. Он жив, и я не собираюсь его убивать. Подожду, что предложит мне Баил.

– Я хотел отпустить его, – повинился Ярослав. – И я бы сделал это, если бы не Илья.

– Мне это известно. Сиброк никуда бы не сбежал, вы все время были под охраной, – благосклонно ответил лорд Аит.

– Но я ведь хотел. Я нарушил приказ.

– Эта война стала для тебя слишком личной. Поэтому я отправляю тебя в отпуск. Вам, смертным, такие испытания обходятся слишком дорого. Не хочу, чтобы ты сломался, – лорд Аит предостерегающе поднял руку. – Не стоит больше напоминать мне о своем неповиновении, в следующий раз мое настроение может быть иным.

– Да, я все понял, – Ярь кивнул. – Сиброк сказал, его брата убили мы. Он не знает, что это был я, значит, Баил по моей вине потерял двух сыновей. Он будет меня искать? Мне опасаться его?

– Баил покинул город, сбежал к своему проклятому отцу. В ближайшее время он будет зализывать раны, ему не до мести. Охотники не будут устраивать на тебя облав, ты мой, но постарайся не попадаться им на глаза. А если тебя увидят рядом с Сиброком, искушение будет велико. Я не запрещаю тебе, лишь предупреждаю. Я не буду рад, если ты переправишься за реку. Ты еще нужен мне здесь.

17

Комната пропахла страхом и напряжением. Три часа назад в этом же кресле сидел смертный человек, он тоже боялся, но его страх был иным, чистым. Теперь же и воздух, и сами стены, казалось, были заляпаны чем-то липким и смрадным. Багрянокровый сын Баила выдерживал безнадежное и напрасное противостояние, и хотя оба знали итог – что воля Аита в конце концов сломает Сиброка, – он продолжал бороться. Лорд Аит мог бы прекратить эту игру, но он наслаждался ей и играл, что называется, от души.

– Как давно Баил здесь?

Молчание, тяжкий вздох. По лбу струился пот, и Сиброк часто-часто моргал, пытаясь уберечь глаза. Аит не спешил. Он обошел кресло кругом и продолжил разговор сам с собой.

– У него целая армия смертных душ, а такое быстро не сделать. Больше пяти лет? – Аит впился взглядом в лицо пленника. – Ага, значит больше, я правильно угадал. Теперь остается узнать нижний предел. Десять лет? – Молчание, шумный выдох.

Аит чуть усилил давление. Еще немного – и Сиброк начнет задыхаться.

– Что? Да ты смеешься что ли? Десять лет браконьерства в моих владениях! – лорд Аит сделал вид, что разгневан.

Пламя в камине приутихло, алчная тьма потянула свои щупальца из-под двери. Ингеним с мстительным удовлетворением следил за реакцией пленника. Так и есть, у багрянокрового не осталось и половины прежней стойкости. Он колебался и уже приценивался, как подороже себя продать. Лорд Аит мог бы расспрашивать его бесконечно, пытаясь разгадать верные ответы по вздохам, биению сердца, по дрожи ресниц и движению зрачков, но этот способ был не слишком надежным. И это не то свидетельство, которое можно предъявить королю Баалу, совсем не то – лишь домыслы и догадки. И все же десять лет открытого браконьерства в чужих владениях, да еще так нагло! Да это же просто подарок!

– Это может продолжаться вечно, ты знаешь, – Аит коварно улыбнулся. Муки багрянокрового его забавляли. От Сони он узнал уже достаточно, но король Баал не станет слушать смертную. А вот своего багрянокрового внука выслушает с интересом.

Сиброк был ему омерзителен, и к его страданиям лорд Аит не испытывал жалости. Такие люди как Илья и Ярослав только думают, что они злы, а на самом деле преисполнены высоких надежд и светлых мыслей. Они далеки от всех девяти горизонтов, как бы верно ни служили своему хозяину. Пленник лорда Аита был трусливым, он никогда не показал бы настоящего себя в присутствии Повелителя Легионов, и эта трусость раззадоривала демона. Хотелось расправиться с багрянокровым в соответствии с обычаями горизонтов, но лорд Аит с трудом пересилил себя.

Не желая походить на других подземных владык, он сам установил для себя свод нерушимых правил и оставался им верным вот уже которую тысячу лет.

– Илья! – громко позвал лорд Аит. Двери немедленно распахнулись, впуская Илью и шестерых крепких охранников – Сиброк даже вдали от своего отца физически оставался весьма сильным. – Увести.

– Мы продолжим нашу беседу завтра – или послезавтра. Сколько угодно вечеров в нашем распоряжении, – посулил он Сиброку на прощание.

Однажды багрянокровый заговорит, а сейчас у лорда Аита было много иных забот. Дом Баила разгромлен, его слуги разбежались. Переловить их всех – дело многих и трудных дней.

18

Из распахнутого настежь окна навстречу грядущему дождю билась белая занавеска. Первые капли упали на деревянный подоконник старинного дома, и женщина в красном платье устало выглянула из окна, оглядывая пустеющий двор. Старушки покидали свои лавочки, матери звали детей, спеша укрыться от дождя. Начинался ливень – сильный, холодный, он пригнал к земле все тепло летнего дня и тут же растворил его в ручьях.

Змену протянула ладонь – увесистая капля шлепнулась на нее, разлетевшись мелкими брызгами. Ветер пригоршнями выкидывал из комнаты теплый воздух, трепал распущенные волосы, путая их все больше.

В распоряжении Змену была небольшая квартира из двух комнат с дубовым паркетом и лепниной под потолком. Паркет был добротный, он и сейчас нес свою службу – потемневший, рассохшийся, местами выщербленный, – и уютно скрипел под каждым шагом. Старинные деревянные рамы, громоздкие и страшно тяжелые, были распахнуты все лето. Змену не закрывала их, а только, когда желала отгородиться от двора, распускала белые шторы – шелковые, вышитые невидимыми нитями, словно лунными лучами. На них были знаки, отпугивающие любопытные взгляды. Когда Змену задергивала их, громкие звуки с улицы проникали в комнату приглушенными, неразборчивыми, как гул насекомых на летнем лугу – деловитый, неясный, о чем-то своем.

Лакра часто бывала здесь, приходила незваной, распахивала дверь, и вместе с ней в квартиру врывались шум и суета, отблески будущих шуток и отголоски прошедших. Лакра мановением ладони разжигала в старой печи огонь, возилась с фарфоровыми чашками и медным чайником, рассыпала чайный лист и травы.

Этот дом принадлежал Кабулу, но Лакра считала его своим логовом. Она давно присмотрела его для своих бесчинств и набегов, она же обставила его, как хотела, но время для осуществления ее планов еще не пришло. Дон Бунэ запретил своей дочери охоту, а та, памятуя о недавних событиях, не смела ослушаться Повелителя Легионов.

После побега с горизонтов Лакра привела Змену сюда.

– Вот, располагайся, – Лакра показывала старую, будто заброшенную квартиру. – Конечно, не Алькасар…

– Здесь что, кто-то умер? – спросила Змену, впервые переступив порог квартиры.

– Нет, – улыбнулась суккуба, – нет, еще нет.

Змену огляделась. Обои были содраны, а на кирпичных стенах на высоте человеческого роста залегали глубокие следы от львиных когтей. У печки валялась невыразительного грязно-белого цвета шкура буйвола, а входную дверь украшал его череп – это были первые и пока единственные охотничьи трофеи Лакры. На полу были расставлены свечи, новые, оплавленные и даже сгоревшие, чьи обгорелые фитили застыли в оплывшем воске.

– Чем же пахнет? – Змену принюхалась. – Странный запах.

– Может, это? – Лакра достала высохшую свиную голову из-под кровати.

– Фу, мерзость какая!

– Мерзость? Да она съедобная еще вполне!

– О да, – Змену скептически улыбнулась, – а уши ты в первую очередь обглодала! – она указала на куцую голову.

– Уши это самое вкусное, – произнесла Лакра, выкидывая голову в окно. – Что же, дом теперь твой, распоряжайся всем, как твоей душе угодно.

Змену приняла это как должное, и со временем ей удалось вполне сносно обжиться.

Ее дом. Белые занавеси, заново побеленная печь, старинная кровать в углу, свечи в кованых подсвечниках на стенах, неизменная шкура под ногами и череп буйвола на двери. В просторной кухне был круглый обеденный стол. Посуда в буфете была сплошь старинная, Змену доставляло удовольствие дотрагиваться до хрупких фарфоровых лепестков, ополаскивать их водой, вытирать простым белоснежным полотенцем. Отмытую до блеска посуду она убирала в шкаф на кухне, и было в этом всем действии что-то человеческое, чего никогда не водилось ни на одном из девяти горизонтов.

Впрочем, таких мелочей теперь было много. Старый рынок, где Змену брала зелень и овощи, заросшие травой тенистые аллеи с разбитыми дорогами – такие уединенные и спокойные. Уютный двор с детской площадкой, лавочками, и тенистыми тополями, чьи листья под дождем так приятно пахли горьковатой свежестью. Таких мест близ Алькасара не водилось.

Год взаперти. Год, прожитый с опаской и оглядкой. Змену не знала, что происходит на горизонтах, как отец и герцог договорились между собой, ищут ли ее или уже перестали? Лакра не приносила никаких вестей, она сама не показывалась в Алькасаре, и даже от Кабула не было ни единой весточки. Неизвестность стала нестерпимой, и оттого, когда пошел дождь, Змену свернула шкуру, мелом начертала на полу круг, вывела руну и громко произнесла:

– Алаит – первая из первых – к ней девять – как руна пути.

«Если взялся чертить путевые знаки – первым делом придумай, где будет выход», – так наставлял ее Кабул. Он когда-то велел Змену выучить обряд призыва наизусть. В те далекие времена, когда Змену еще обучалась в Алькасаре, ей казалось это бессмысленным делом, ведь обряд мог быть исполнен только Наверху.

Шаг за шагом вычерчивала Змену третий круг, ведя свое письмо старинными рунами по этому кругу, как по ободу. Она сощурилась – картинка словно поднялась с пола и круги выросли в стены, где одна прочнее другой.

Рисунок на полу был закончен. Линии, не совсем ровные, проведенные ее старательной рукой, звали Повелителя Легионов. Оставалась самая малость. Змену достала шпильку, сняла с нее узорное навершие, скрывавшее острейшую иглу, и уколола палец. Капля крови тут же налилась и, угрожая упасть, задрожала на кончике большого пальца.

– Равный из семидесяти и еще двух, Повелевающий Легионами, Ингеним, Идущий во тьме, лорд Аит! Услышь мой зов! – Змену коснулась большим пальцем белой точки, венчающей пентаграмму. Мел покраснел, весь рисунок налился кровью – и на его углах вспыхнули огненные сполохи, а в середине возникла фигура, чьи очертания делались все отчетливее и яснее. Лорд Аит был мрачен, почти черен, если не сказать большего. Он исподлобья глянул на Змену, и взгляд этот не предвещал ничего хорошего.

– Зачем ты звала? – хрипло спросил он неожиданно грубым тоном, совсем не таким, каким он был в доме герцога.

– Могущественный лорд Аит, – учтиво поклонилась Змену. Внутренне она ликовала: ее обряд сработал безукоризненно, все получилось. Кабул мог бы гордиться собой, его уроки не пропали даром. – Мне больше не по силам оставаться в неведении. Прошу, расскажите, что решилось на четвертом горизонте? Герцог все еще ищет меня? Король не расторг нашего союза?..

– Тебе бы об этом сообщили.