Но они тоже служат злу. Часть вторая. Лорд десятого горизонта

– Никто ничего не говорит, я здесь столько времени… я не могу…

– Твое дело очень простое – сидеть в безопасном укрытии и ждать вестей, – с суровой назидательностью произнес лорд Аит. – Если вестей нет – значит, ничего не изменилось.

– А мой отец? Он ищет меня? – не сдавалась Змену. Из всех демонов только лорд Аит внушал доверие. Рисуя круг, она думала именно о всаднике на сером коне, и именно его имя начертала на внутреннем круге.

– Тебя всё еще ищут! – почти прорычал демон. Змену будто послышались далекие раскаты грома или это дождь разошелся вовсю?

– Лорд Аит, простите, у меня совсем нет вестей, мне некого спросить. Я не могу позвать отца, ведь я не знаю, что приказал ему король, я не могу позвать Кабула, он не придет, ведь он не Повелитель Легионов, а Лакра ничего не говорит, она ничего не знает. Только вы и остались…

– Призвать Повелителя Легионов полное безрассудство! Я пришел только потому, что счел нужным это сделать. Но уверяю тебя, – Аит вдруг сделался ужасающе спокойным, – еще один подобный круг, и тебя ожидает незавидная судьба. Если ты думаешь, что круг обеспечивает тебе безопасность, – Аит сделал шаг и спокойно покинул пентаграмму, – то вот тебе доказательство обратного. Столько трудов было положено твоим братом, чтоб вытащить тебя из дома герцога – и все лишь для того, чтобы ты вновь попала в беспросветное рабство к любому из Повелителей? Легко призвать демона, но изгнать его обратно нельзя! – Аит наступал на нее – шаг за шагом, пока та не споткнулась о свернутую шкуру. Аит схватил ее, не дав упасть. – Запомнила?

Змену испугано кивнула.

– Участь ведьм незавидна. Их не принимают здесь и не ценят там. – Аит отпустил ее, и лицо его смягчилось. Он вернулся в круг и, прежде чем уйти, произнес:

– Выглядишь скверно. Заведи себе уже человеческих друзей, если совсем нет терпения.

И он исчез, как его и не было.

Змену торопливо стерла линию.

* * *

– Что такое? Чего грустишь? – Лакра была навязчива и бесцеремонна. Она только вернулась, принеся множество свертков и покупок, большей частью предназначавшихся Змену. Для себя Лакра принесла половину свиной туши. – Вот… – Змену махнула рукой, указывая на стершиеся круги, и уткнулась в подушку.

– Не получилось? Ну и ладно, в следующий раз получится!

Змену промолчала. Лакра села на краешек кровати – густой животный дух накрыл Змену волной.

– А хочешь, я подправлю, как надо сделаю, и у тебя получится, хочешь?

Змену испугано вскочила:

– Нет, не хочу.

– Ты чего, кто же так расстраивается?

Лакра вскочила – порывистая, гривастая, – подобрала кусок мела и провела черту, обновляя стертый было рисунок.

– Остановись! – вскрикнула Змену. – Так, все хватит с меня этого! – она стала яростно уничтожать белые линии. – Аит прав, не мое это дело.

– Лорд Аит? Повелитель был здесь? – Лакра была сильно удивлена. – Что он тебе сказал?

– Сказал… – Змену рассеяно прошлась по комнате.

Дождь за окном стих, на улице было зябко и неуютно, а серые сумерки возвещали скорое приближение ночи.

– Да что с тобой такое?! Змену! – Лакра смутилась. – Все же было хорошо, когда я уходила!

– Хорошо? Нет, ничего не хорошо. Я тут живу и жду, а чего – сама не знаю! Просто жду. Я знаю, каким будет мой следующий день, он ничем не отличается от предыдущего, сегодняшнего. Я сижу у окна и смотрю, как живут другие люди. Дети играют, веселятся, родители смотрят на них – радуются. Молодые, влюбленные, старые – у них всех есть что-то большее, чем две комнаты и сомнительное прошлое, о котором и рассказать никому нельзя. Меня переполняют мысли – хорошие и плохие, но мне не с кем ими поделиться.

– У тебя есть я. Ты можешь поделиться со мной.

– Нет, не могу, ты не понимаешь меня. Там, Внизу, – Змену указала на стершиеся линии пентаграммы, – меня тоже никто не понимал. Я не знала, зачем я живу, пока не оказалась здесь. Ты слышала, о чем говорят люди? Видела, как они живут – говорят чепуху, смеются и плачут, переживают и живут… И это всё очень важные, действительно значимые вещи. Нет! Конечно, нет! Твое племя не прислушивается – вы слишком гордые. Люди говорят о таких вещах, о которых я имею лишь смутное представление. Они способны заботиться, любить, смеяться и плакать, они живут! И это все совсем не то, как там, Внизу, все совсем не так! Это то, о чем на горизонтах не имеют ни малейшего представления!

Змену замолчала. Она стояла у окна, жадно дыша прохладной сыростью улицы – запахами промокшего старого дерева и асфальта, вдыхала тонкий эфирный аромат тополиной смолы.

– Не понимаю, в чем именно ты там видишь разницу, – Лакра лишь пожала плечами. – Кажется, тебе нужно пообедать. Если я бываю голодна, у меня тоже нет настроения. Будь ты суккубой, я предложила бы тебе развлечься. Поохотиться.

– Лакра, а я не люблю охоту. Я не понимаю и не разделяю твоих увлечений.

– Ну и ладно, – пожала плечами суккуба. – Но нам надо поесть. – Ей неприятен был этот разговор, и она старалась его поскорее закончить.

Лакра и бесшумно вышла из комнаты, затворив дверь. Она разожгла огонь в печке – в кухне стало тепло и уютно. Под треск поленьев на чугунной плите запел медный чайник, полный воды. Лакра достала чашки. Она плохо знала людей и сейчас просто не понимала, что ей делать. Змену вела себя странно, необъяснимо, и потому Лакра решила поступать так, как если бы ничего не случилось.

* * *

Чайник второй раз изошел свистом, брызжа кипятком и паром – настоятельно советуя убрать его с плиты. Лакра не нуждалась в прихватках, она сняла его голой рукой. Дверь в комнату скрипнула, и на пороге появилась заплаканная Змену. Они молча сели за стол, разлили кипяток по чашкам. Чаинки, медленно вращаясь, всплывали и оседали, а вода темнела, приобретая цвет и вкус благородного напитка. Змену добавила сливок. Она наблюдала, как пар сворачивается в кольца, извивается и рвется вверх, и думала о своем госте. Как много он сделал для нее, и что из этого было его личной прихотью?

Лакра чувствовала, что что-то не так. Кабул, при всех его недостатках, понимал названную сестру лучше. Пожалуй, решила Лакра, ему стоит знать о сегодняшнем вечере.

– У меня никогда такого не было, понимаешь?

Лакра неуверенно тряхнула головой:

– Не совсем…

– Приют, потом Алькасар, эта нелепая свадьба, бегство через полгоризонта в совином оперении. Всего этого у нормальных людей не бывает. У них есть много большее. Это нельзя завоевать, отнять силой. Нельзя заставить смотреть с любовью, нельзя заставить быть нежным. Вот идет дождь, – Змену подставила ладонь под воображаемый дождь, – капли падают, вода стекается в ручьи, так и они сливаются, объединяются, – Змену сомкнула ладонь, – растворяются друг в друге, становятся совсем иными. Бывает, разделяются, но все же несут в своей памяти светлые воспоминания. А что вспоминать мне, Лакра? Какие воспоминания у меня? Приют, где ты хуже, чем никому не нужен, тюрьму Марбаса, где в страхе ждешь ненавистный стрекот и все время голодно? Или подземелье и бесчисленных мертвецов, успокоенные души, у которых была жизнь – а у меня, живой, еще нет. Или может быть мой супруг любил меня? Он, багрянокровый, хоть понимает, что это вообще означает?

Змену отпила чай и уставилась в львиноподобное лицо сестры. Она ждала ответа.

– Я не понимаю тебя, что не так? Отец и мать у тебя есть. Ты живешь тут, в безопасности, с людьми. Хочешь говорить с ними – говори, если уж тебе не о чем разговаривать с нами. Хорошо, не понимают тебя демоны – может, поймут люди?

– Они не захотят. Лакра, я чужая им. Время, когда люди… – Змену запнулась, сминая кружевную салфетку в руке. – Время ушло, Лакра. Все! Поздно!

– Думаешь, если бы ты осталась в приюте, все бы изменилось? Все стало бы по-другому?

– У меня был шанс, что меня удочерят. Обычные люди. Может быть, они смогли бы меня полюбить как родную, я бы узнала, что это. Я бы узнала, каково это – быть любимой.

– А если бы нет? – Лакре вдруг вспомнилась меланхолия брата, вспомнились птицы матери, загубленные все до одной, лишь бы спасти Змену – обреченную умереть не раньше, так позже. И ведь это не важно, демоны умеют ждать. Зачем брат поступил так? Да вот зачем! Сейчас Змену говорит именно об этом. Вот только Змену капля дождя, а Кабул – масло. Им не смешаться, не слиться. Они слишком разные.

– У меня была кукла, – продолжила Змену. – Давно. От своего одиночества я часто играла с ней, говорила. Я даже дала ей имя. Я тогда умела это делать – давать имена и любить. Моя кукла… – голос Змену осип. – Может быть, я бы научилась любить кого-то еще. Необязательно куклу.

– Ох, – Лакра тяжело выдохнула. Разговор явно зашел не туда. Когда Змену была младше, общаться с ней было намного проще. – Тебе нужно хорошее общество. Не хочешь охотиться вместе со мной, давай найдем тебе кого-то, кто тебя развлечет.

– Интересно, как это будет выглядеть? Мне придется столько скрывать…

– Думаю, здесь найдутся смертные, кто тебе подойдет. Какая-нибудь ведьма, кто знает про горизонты…