Врачевательница

– Доброго тебе дня, – ответил Бартлид.

– Вы одерт? Настоящий? А можно вас потрогать?

– Авалона! – Хенрика смутилась.

Бартлид рассмеялся. Неожиданно он возгордился собственным происхождением.

– Я не шучу. Я никогда еще так близко не видела одертов.

– Это правда, – подтвердила Хенрика, видя замешательство Бартлида.

– Ладно, трогать я вас не буду, а то еще жениться на мне придется, – захихикала Авалона. – Спасибо вам, господин одерт, за наше спасение.

– Как тебя зовут? – поинтересовался Бартлид.

– Авалона Ухтред, а вас?

– Бартлид Ридх.

– Извини, Бартлид, но нам пора. – Хенрика решительно взяла сестру за руку.

– Конечно, конечно… Приятно познакомиться, госпожа Авалона и госпожа Хенрика. До свидания.

Хенрика и Авалона распрощались с одертом и направились в глубь лагеря. Последняя разглядывала двухметровых блондинов, попадавшихся им на пути, едва не сворачивая шею. В черных дубленках и с длинными бородами, они казались ей гигантами. Ей доводилось лишь слышать о благородных избавителях, об их силе, тяжелых мечах, острых топорах. А тут их сотни и всех можно рассмотреть!

– Это неприлично, – дернула Хенрика за руку Авалону. – Ты все принесла?

– Да, по твоему списку. Не без проволочек, конечно… – Взгляд Авалоны потускнел.

Они вошли в палаточный госпиталь. Авалона принялась осматриваться. Восхищение кригарцами захлестывало ее.

– Они не кажутся больными, а совсем наоборот – здоровыми, – прошептала девушка.

– На то и расчет. Мы напоили их столькими отварами ради эксперимента… Так что случилось дома?

– Хенрика, в какой же ты скверной семье родилась, – тихо сказала Авалона и рассказала ей обо всем, что произошло в Уиптер-холле.

Раздосадованная, Хенрика присела на скамейку. Казалось бы, стоило за столько лет привыкнуть к вечному хаосу, что творился в родном доме, но она не могла. Пожалуй, пьянство мамы и вражда Гапы с ней – болезни, которые она не в силах исцелить.

– Ну, бабушка Гапа без упреков – как капризный ребенок без пирога, – грустно произнесла Хенрика.

– Я сочувствую, что тебе приходится…

Авалоне не удалось закончить свою мысль – ее прервал вопль одного из одертов, который переполошил весь палаточный госпиталь. Другие вскочили с тюфяков и окружили кричащего. Когда Хенрика, расталкивая здоровенных мужчин на своем пути, насилу пробралась к больному, то увидела то же, что и раньше: капли синей крови на порезе.

– Сделай что-нибудь! – орал кто-то из толпы.

– Смотрите, эти тоже обращаются, – закричал кригарец, указывая на товарищей, которые бились в конвульсиях. Из ран мужчин на руках сочилась синяя кровь. Они были заражены.

– Уходим! – скомандовала Хенрика. – Быстро! Быстро!

Толпа ринулась к выходу. Кто-то из удиравших одертов упал, его вырвало синевой, послышался хруст костей.

Покинувшие палаточный госпиталь создали в лагере панику. Отовсюду доносились крики, раздавался сигнал рога, предупреждающий об опасности. Труа, труа, труа. Неустрашимые одерты спасались бегством. Их пугали, скорее, не сами обращенные, а то, что придется расправляться со своими собратьями, чьи звериные глаза заставляли кровь стыть в жилах. Передвигаясь на четвереньках, два десятка зараженных одертов охотились на вчерашних соратников, ставших для них желанной добычей.

Виктигт как раз возвращался в свой шатер с Густавом и Йонгальфом. Мужчины в растерянности остановились, видя, какая неразбериха творится в лагере. Ингвар засвистел, привлекая внимание воинов, и велел им немедленно обнажить мечи.

Над головами кригарцев пролетали огненные шары Видара и комья земли, посланные Йонгальфам. И те и другие преследовали оборотней, которые прятались за телегами и шатрами. Несколько палаток вспыхнули, оттуда повалили вопящие одерты. Слышались стоны, жгучая брань и лязг стали – кто-то ожесточенно орудовал боевыми топориками.

Авалона до боли в пальцах вцепилась в Хенрику, чтобы не потеряться в толпе обезумевших воинов. Одерты задевали девушек плечами, пихали локтями в бока и то и дело грозились втоптать в грязь. Им на помощь пришла Доротея, самая старшая из врачевательниц. Она схватила девушек за руки и оттащила их в сторону, подальше от разрастающегося очага сражения. Врачевательницы спрятались под обоз, где смиренно ожидали окончания этого кошмара. И вскоре все закончилось: воздух разрезали аккорды грома, а затем беспорядочные крики смолкли.

Глава 5

Состояние Авалоны беспокоило Хенрику. Она либо рыдала, либо вела себя отчужденно. Хенрика напоила сестру сонным снадобьем и уложила в своей палатке. Девушка с другими врачевательницами осмотрела тела зараженных, прежде чем одерты сложили трупы в телеги и переправили их в Кригар для похорон.

В палаточном госпитале Видар отдал Хенрике список имен зараженных кригарцев и посмотрел на нее так, словно безмолвно упрекал в произошедшем. Когда одерт удалился, Хенрика села на лавку и изучила его. Многие имена ей были знакомы. Хенрика заглянула в свои записи – она расспрашивала одертов, откуда у них появились порезы. Никто не помнил.

В палатку вошел недовольный виктигт, он неторопливо курил. Одернув дубленку, Ингвар сел на скамейку напротив врачевательницы. Некоторое время они молчали, а затем одерт произнес:

– Видар прав лишь в одном: только ты можешь в этом разобраться.

– Ну, вы меня переоцениваете, – грустно сказала Хенрика. Бодрое послевкусие от благодарности Бартлида оказалось недолгим – она снова чувствовала себя ничтожной в руках обстоятельств.

– Почему ты не сообщила мне о случившемся? – Виктигт вытащил из мундштука пирлату, потушил ее и оставил окурок на столе.

– Видар сказал, что вас нет в лагере и он сам со всем разберется.

Нет, в Видаре он не ошибся, его впрямь нужно было отстранить от командования. Чрезмерное своеволие этого одерта стоит им больших потерь.

– Видар – никто, – процедил виктигт. – Он, разумеется, думал иначе, но я помог ему все осознать и избавиться от старых привычек командира.

– Ага, вот только я не разбираюсь в иерархии кригарских военных и мне все равно, – злилась Хенрика.

Она рывком поднялась с лавки и принялась мерить шагами небольшой участок палатки.

– Избавь меня от ненужных эмоций и сцен, – небрежно бросил виктигт. – Ты что-нибудь узнала об этой загадочной эпидемии? – Он заглянул в записи Хенрики, которые лежали на столе.

– Ничего особенного, – сухо ответила Хенрика.

Виктигт молчал, расшифровывая неразборчивый почерк врачевательницы. Никакой ценной информации записи не хранили.

– Дальше, – сказал он, после того как закончил чтение.

– Я не ваша подчиненная, не приказывайте мне!

– Ты переходишь все границы.

Он был прав. У Хенрики опустились руки. Она ничего не могла поделать с неизвестной хворью и ощущала себя лгуньей. Какая же она врачевательница? Хенрика нервно поправила манжеты рубашки, уговаривая себя успокоиться.