Упавший лист взлетел на ветку. Хроники отравленного времени

– Но ты не переживай – спохватился он – Я все организую. Будешь, как и раньше, шмотки получать. Я кого-нибудь найду, кто этим займется.

– Ладно – махнул рукой я – Это ты не переживай. Пора уже какой-то другой заработок искать. А то все это на волоске висит, если честно. Вон, дядя Ибрагим, все время у меня вещи брал, так он распродаться решил. Хороший у него павильон… Пять тысяч хочет. Как с новым хозяином сойдусь, не знаю.

– Ты серьезно? – Майк замер на несколько секунд, а потом пошел к себе в комнату – Подожди минутку, я сейчас.

Через некоторое время Майк пришел с увесистой сумкой. Он наскоро убрал посуду со стола, смахнул крошки, а затем стал выкладывать на стол разные интересные вещицы. Чего там только не было: пузатые божки и болванчики с качающимися головами, маленькие зеркала, медные, фарфоровые и стальные колокольчики, какие-то сложные системы из веревок и бамбука, ароматизированные палочки-благовония и палочки-стебли для гадания, пиалки, ложки, циновки для сервировки стола, шарики, которые можно крутить в руке, цепочки, четки, кадильницы, курильницы, веера, палочки для еды, гребешки, браслеты, какие-то обереги с выгравированными на них иероглифами, круглые монетки с квадратными дырочками, перевязанные тоненькими веревочками, сделанные из костей, камней и металла и вышитые на ткани многочисленные черепахи и драконы.

Я удивленно посмотрел на все это многообразие и спросил:

– Что это? Ты такие штуки коллекционируешь?

– Знаешь – ответил Майк – у нас такого добра хватает. А вот у вас- не видел.

– Аааа… – прошептал я – это ты мне столько сувениров привез, что ли?

– Да нет же, ты все не так понял – Майк уже начал терять терпение – Этим всем можно торговать. Вот тебе и заработок.

Я посмотрел на него, потом почесал затылок, посмотрел в окно, потом опять на него. Меня временами достаточно тяжело соблазнить на какое-нибудь новое начинание.

– Знаешь, я может вообще опять уеду куда-нибудь. Как-то мне здесь приелось уже. Ничего интересного не происходит. Болото какое-то…

– Давай попробуем. Попытка не пытка – придвинувшись ко мне поближе, тихо сказал Майк – Не получится – ну и ладно. Павильон всегда можно продать. И тогда езжай себе, куда хочешь. Да, хотя бы и к нам в Джизак. У нас там интересно.

– Ты серьезно? – переспросил я.

– Абсолютно. – ответил он – Так сколько, ты говоришь, хотят за павильон?

Глава 38. Шон. Маленькая дружеская просьба.

Каждое слово,

даже шутка,

которые изрыгает обгорающим ртом он,

выбрасывается, как голая проститутка

из горящего публичного дома.

В.Маяковский.

Шон смотрел на дорогу, время от времени поворачивая рулевое колесо: направо, налево, потом опять налево. Потом опять направо.

На заднем сиденье, вжавшись в угол, сидела девушка из «Парнаса». Она с ногами забралась на велюровое сиденье и всхлипывала, время от времени вздрагивая, и смахивая фалангой указательного пальца потекшую тушь. Под левой пяткой беспомощно болтался обломанный каблук.

– Не бойся – сказал Шон – Это не похищение. Сейчас успокоишься, и я отвезу тебя туда, куда скажешь.

Шон ездил кругами по центру города. Он надеялся, что его невольная спутница уже, наконец, придет в себя, и он отправит ее домой или на работу, или куда там ей еще может быть надо. Не ехать же с ней к Татарину – как-то это неловко может выйти.

Спутница все еще находилась в состоянии, которое представляло собой нечто среднее между истерикой и ступором, и никак не хотела успокаиваться. Когда уже надоело ездить по кругу, Шон притормозил у бордюра, обернулся и посмотрел на нее.

– Я сейчас отойду на пару минут. А ты подожди здесь. – сказал он.

Девушка закивала головой и заплакала в голос. Видимо, ощущать себя трофеем, доставшимся на милость победителю – не приводило ее в восторг.

Шон заглушил мотор и вытащил ключи из гнезда зажигания.

– Тебя как зовут? – спросил он.

– Т-татьяна… – слегка успокоившись, ответила девушка.

– Послушай, Татьяна – проникновенно продолжил Шон – я, эээ…, Зови, кстати, меня, Шон. Понимаешь, я вмешался в эту ситуацию чисто по личным соображениям. Ну, то есть, не для того, чтобы с тобой, ну это… что там такое сделать, ну в смысле, овладеть.

Девушка перестала всхлипывать и непонимающим взглядом посмотрела на Шона.

– Ну, то есть, ты, конечно, красивая, но я не для этого… Не для того я, в смысле… Хотя при других обстоятельствах я, может быть, даже очень…– Шон запутался в объяснениях.

Кажется, Шон ее не сильно успокоил. Когда пристают хулиганы, это, конечно, неприятно, но это, по крайней мере, понятно.

– Так, давай сначала – продолжал Шон – я, в общем, всю эту хрень замутил не для того, чтобы замутить с тобой. То есть, я бы, конечно, с тобой замутил, если бы все это было по-другому… Просто, я, как бы, обязан был это сделать… По –другому не мог.

– Да? – наконец подала голос Татьяна.

– Когда-то жила одна девушка. Она умерла… Попала в беду – Шон говорил это, стараясь не смотреть на Татьяну – Ей нужна была моя помощь. А я не помог… Так получилось. И она умерла… Мне после этого было очень хреново. Если бы все было немножко по-другому, не так… И вот теперь, если бы тоже самое произошло с тобой, я бы себе этого не простил.

Татьяна удивленно посмотрела на Шона.

– Но… Ты же меня не знаешь… Совсем…

– Да все равно. Ту девушку я тоже не знал. Так что ты не переживай. Такая вот, в общем, история… Короче, я быстро – и Шон, не глядя на девушку, вышел из машины и пошел к высотному зданию гостиницы, которое располагалось неподалеку.

На первом этаже гостиницы располагался ресторан – там были огромные витринные окна. Над окнами можно было увидеть вывеску

GRAND HOTEL

Как гласила городская легенда, именно в этом ресторане обычно и находился Татарин, с которым у Шона предстоял не очень приятный разговор. Даже если самого Татарина здесь могло и не быть, на месте всегда были различные его помощники и порученцы, через которых с ним почти всегда можно было связаться.

Шон никогда не видел Татарина в лицо, но несмотря на это, когда он вошел в вестибюль, то сразу его заметил. Татарин стоял и беседовал о чем-то с портье. Такого уверенного в себе человека в нынешнее смутное время не часто встретишь. Стройный, в сером костюме. Коротко подстриженный, с аккуратной плешью на голове, окаймленной светло-русым ежиком волос, с аккуратной каштановой эспаньолкой, он выглядел совершенно по-европейски, нисколько не соответствуя своему прозвищу. Лишь хитроватый прищур и широкие скулы выдавали в нем наличие тюркской генетики. Лаконичные жесты и своеобразная манера держаться выдавали в нем хозяина положения.

Шон знал, что авторитет Татарина в этом городе был необычайно высок. Он контролировал здесь проституцию, игорный бизнес и еще что-то, о чем можно было только догадываться. Непонятно даже, зачем Татарин обращался иногда с различными деликатными поручениями к бригаде Красавчика, не гнушаясь исправно платить им все виды поборов, которые только они затребуют. Ведь у него была собственная, хорошо вооруженная армия громил, которой под силу было не только поставить Красавчика на место, но и очистить город от всех подобных деятелей вместе с их бригадами.

Шон неожиданно вырос прямо перед Татарином.

– Здрасьте – сказал он.

– Ты – кто?! – резко отреагировал Татарин.

– Я – Шон от Красавчика. У нас там это… Надо дело разрулить. Девочку ранили.