Происки Чёрного древа

– Ничего, – стуча зубами, дребезжащим голосом произнёс Игер и рукавом вытер холодный пот со лба. «Ничего», – прошелестел над ухом Чёрного древа ласковый женский голос. Вблизи раздался звонкий всплеск, когда безмолвная проводница добралась до конца узкого туннеля и попала в другой, более просторный, однако на половину затопленный затхлой водой.

С момента встречи с отрядом Игера госпожа Мёргдис не произнесла ни единого слова. Чёрное древо безуспешно пытался вообразить себе её голос, ведь для облика одичавшей обитательницы подземелий человеческая речь казалась чуждой. Когда Тонрус явился на ночлежный двор, где его дожидались молодые люди, Кодорк оцепенел, увидев проводницу. Позади бритоголового стояла худая женщина ростом с тринадцатилетнего подростка и озлобленно смотрела на Игера. Серое бельмо затянуло её левый глаз, но правый пылал диким ярко-жёлтым пламенем. Одной рукой Мёргдис поправляла торчащие клочьями седые короткие волосы, а другой непрерывно чесала усеянное глубокими морщинами и безобразными бледно-розовыми шрамами лицо, тонкую ни разу в жизни не мытую шею и сломанный в нескольких местах нос. За крепко сжатыми бесцветными губами госпожа скрывала половину уцелевших зубов. На худых плечах прислужницы тьмы висел серый плащ, затёртый до дыр и изорванный, как и широкие штаны вместе с тонкой рубашкой с длинным рукавом. При каждом движении комья засохшей грязь срывались с никогда не стиранной одежды проводницы и падали у её босых ног. Взглянув на Мёргдис, Чёрное древо не почувствовал ничего, кроме отвращения и леденящего ужаса.

Раздался очередной всплеск, когда Тонрус спрыгнул в воду. Спустя несколько мгновений Кодорк последовал за бритоголовым, и настала очередь Чёрного древа. Игер дополз до конца туннеля, свесил ноги с края и замешкался. Вцепившись руками в торчащий из треснутой стены камень, он повис над водой и безрезультатно пытался сапогом нащупать внизу опору.

– Не медли, парень, – прозвучал зычный голос бритоголового товарища Тонруса по имени Урхмер Заслон, который вслед за Игером на четвереньках дополз до обрыва, – если мы отстанем от Мёргдис, то заплутаем в катакомбах навечно.

Чёрное древо задержал дыхание, зажмурил глаза и разжал обхватившие острый камень пальцы. Раздался всплеск. Игер едва не вскрикнул, по пояс очутившись в холодной мерзкой воде. В полной темноте он наскоро нащупал плечо Кодорка и крепко вцепился в него. Отряд дождался Урхмера, и последовал за безмолвной госпожой Мёргдис.

– Ничего не видно, – вполголоса выругался Ледяные перста, с особой осторожностью переставляя непослушные ноги.

– Мы слепы и беспомощны, – мёртвым голосом произнёс Игер, ощутив, как под водой нечто слегка коснулось его голени.

– В темноте подземелий города Сердце полегло слишком много отважных глупцов, – пробурчал позади Урхмер, – Тупицы роются в старых записях в хранилищах Лунных копий, рисуют карты, оставляют зарубки на стенах, но никогда не возвращаются из катакомб. Никто не возвращается, парни, кроме Мёргдис и её клиентов. А знаете почему?

– Поведай нам, – произнёс Чёрное древо и скривился от ужаса, напоровшись на железный прут под водой, острый край которого вцепился в штаны Игера и вырвал кусок ткани, однако, к счастью, не задел ногу.

– Мы бродим в утробе чудовища, поверьте мне, – Урхмер Заслон понизил голос так, чтобы только Игер и Кодорк могли разобрать его слова, – подземелья города Сердце окутаны тайной, тайны привлекают глупых и наивных людей, ищущих ответы на свои нелепые вопросы, а чудовище нагло пользуется человеческим любопытством и пожирает искателей приключений, добровольно вошедших к нему в пасть.

– А как же Мёргдис? – имя прислужницы тьмы трусливо сорвалось с губ Чёрного древа.

– Нашу проводницу породили тени, – бритоголовый по имени Урхмер стукнулся лбом о железную трубу и прошипел сквозь крепко сжатые от боли зубы, – чудовище лакомится жизнями, но немая госпожа родилась мёртвой.

– Сказки, – цокнул языком Ледяные перста, – люди идут в подземелья не для того, чтобы удовлетворить любопытство, они всего лишь желают найти путь к Вене.

– Проводник, знающий потайной выход из города, быстро разбогатеет, – поддержал товарища Игер Чёрное древо, – думаю, нашей проводнице просто повезло выжить в переплетениях туннелей и наткнуться на Вену.

– Глупцы, – слишком громко буркнул Урхмер Заслон, и спереди прозвучало леденящее душу шипение госпожи Мёргдис. В горле Чёрного древа моментально пересохло, в груди на мгновение замерло сердце.

– Тише, парни, – донёсся из темноты хриплый голос Тонруса.

Через несколько шагов отряд наткнулся на развилку туннеля, Мёргдис, не задумываясь, свернула в левый проход. Компания очень долго шла вверх по почти незаметному уклону, и с каждым шагом уровень воды, по пояс поглотившей молодых людей, опускался всё ниже и ниже, пока затопленный участок катакомб окончательно не остался позади. Затем Немая госпожа нырнула в узкий пролом в каменной стене и дёрнула бритоголового Тонруса за собой. Оказавшись в тесном проходе, Игер повернулся боком и приставным шагом следовал за Кодорком, часто прислушиваясь к шумному дыханию Урхмера. Коренастый бритоголовый по прозвищу Заслон с трудом продирался вперёд, уперевшись объёмным животом в стену. Иногда в приступах ярости он издавал утробный рык.

– Мы воплотим в жизни тайные грёзы, мы отыщем край, где обитают морозы, – с заметной дрожью в голосе прошептал Ледяные перста. Чёрное древо протянул руку и крепко сжал плечо товарища.

Челюсти, образованные двумя земляными стенами, постепенно смыкались, намереваясь раздавить путников. Пробираться через неумолимо сужающийся проход становилось всё труднее. Панический ужас хлыстом подгонял молодых людей. Глина липла на мокрую одежду и отягощала движения. Вода противно хлюпала в сапогах. Голодные стены подземелья высасывали тепло из обессилевших тел. Словно безобразные кривые зубы, корни мёртвых растений или торчащие камни иногда цеплялись за куртки и штаны, намереваясь впиться в мягкую человеческую плоть. Продираясь вперёд, Чёрное древо не отпускал плечо Кодорка, пока не осознал, что совсем не слышит тяжёлое дыхание Заслона.

– Урхмер! – Игер остановился и несколько секунд всматривался в густую темноту, – Ты слышишь меня? Урхмер!

– Не переживай, бритоголовый догонит нас, – настороженно произнёс Ледяные перста, но Чёрное древо не обратил внимания на слова товарища и направился назад.

Ощупывая окоченевшими от холода пальцами земляные стены, Игер медленно отдалялся от отряда, окликая исчезнувшего Заслона. Сердце бешено колотилось, вырываясь из груди. Кровь стучала в висках. По лицу стекали капли холодного пота. Он шарил руками в темноте, пока не наткнулся на нечто мягкое.

– Урхмер? Ты в порядке? – Чёрное древо нащупал плечо бритоголового и силой потормошил его, но Заслон даже не шевельнулся. Игер наклонился поближе к соратнику и услышал слабое безмятежное дыхание, и тогда он принялся неистово хлестать Урхмера по толстым щекам, – Очнись, мужик! Давай! Приди в себя!

Бритоголовый вздрогнул и оглушил Игера громким душераздирающим криком. Урхмер замолотил кулаками по стене, и на головы соратников посыпались земляные комья. Чёрное древо несколько раз безуспешно окликнул его, а затем с силой ударил по животу. Заслон застонал и закашлялся.

– Урхмер, ты слышишь меня? – резким твёрдым голосом спросил Игер, вцепившись пальцами в плечо бритоголового, – Ты в порядке?

– Я застрял, – жалобно промычал Заслон и шумно всхлипнул, – пытался пролезть дальше, но, видимо, чудовище желает полакомиться моей тушей.

– Успокойся, – Чёрное древо крепко схватился за руку Урхмера и упёрся ногой в стену, – Я тебя вытащу. Глубоко вдохни полной грудью, а затем резко выдохни. Понял?

– Хорошо, – промямлил Заслон. По команде Игера он с шумом втянул ноздрями воздух, пропитанный запахом сырости, с силой выдохнул и до предела втянул живот, а Чёрное древо, разъярённо зарычав от напряжения, потянул соратника на себя. Издав тихий шорох, пласт земли, к которому бритоголовый прижался животом, оторвался от стены и комьями посыпался на пол. Освободившись, Урхмер от неожиданности потерял равновесие и повалился на Чёрное древо.

– Ты умрёшь не сегодня, – глотая ртом воздух, прохрипел придавленный Заслоном Игер, и соратники одновременно засмеялись в лицо непроглядной темноте.

Тонрус и Кодорк дожидались отставших членов отряда в том месте, где проход резко уходил в сторону. Ледяные перста облегчённо выдохнул, когда вновь услышал голос Чёрного древа. Однако, когда Игер подошёл вплотную, товарищи не сдвинулись с места.

– Где Мёргдис? – обеспокоенно поинтересовался Урхмер, дыша прерывисто и шумно.

– Ушла, – будничным голосом ответил Тонрус, – отдохни, друг. Госпожа скоро вернётся.

Бритоголовый и Кодорк присели на корточки, прижавшись спинами к холодной земляной стене, Игер и Заслон последовали их примеру. Несколько минут четверо мужчин сидели в полной тишине, вглядываясь в темноту. Чёрное древо прижал ладони к земле и почувствовал её лёгкую дрожь. Он прикрыл глаза и на мгновение очутился на поверхности, посреди центральной улицы города. Игер нелепо улыбнулся и задрал голову вверх, но вместо Солнца над городом Сердце нависал огромный ярко-жёлтый глаз с крохотным чёрным зрачком. Чёрное древо вздрогнул.

– Зачем ты отправился с нами, Урхмер? – прошептал Кодорк, цокнув языком.

– Я вырос в Помойном районе среди карманников, пьяниц и распутных девиц, – с грустью заговорил Заслон, – в молодости воровал и разбойничал, потом встретил свою возлюбленную и изменился. Нанялся работать помощником повара в приличной харчевне. Вскоре на окраине города я построил хижину, в которой через пару лет родился мой сын. Но через четыре года появился Велгер Чернозубый и разрушил всё.

Урхмер надолго замолк. По слабым шорохам Игер догадался, что Заслон вытер выступившие на глазах слёзы и спрятал в своих широких ладонях лицо. Кодорк шумно вздохнул. Тонрус, зная конец печальной истории своего друга, промолвил успокаивающие слова.

– Всё происходило на глазах моего четырёхлетнего сына, – собравшись с духом, сказал Урхмер, – Солдаты Велгера надругались над моей женой, избили до полусмерти и ещё живую сбросили в пропасть, пока я по нелепой причине находился в самой гуще беспорядков на другом конце города. Никогда не прощу себя за то, что не сумел защитить её, и сын меня никогда не простит. Прошло столько лет, но он всё ещё помнит тот день и лица убийц его матери.

– После всего пережитого твой повзрослевший сын нанялся на службу в ряды Красных плащей? – неуверенно предположил Игер Чёрное древо.

– В битве у Святого холма Первая, Седьмая и Девятая сотни ордена Надёжной руки разгромили армию Велгера, однако Чернозубый с остатками своих приспешников трусливо бежал с поля боя и бесследно исчез, – после затянувшегося молчания, произнёс Урхмер Заслон, – мой мальчик верит в то, что рано или поздно мерзавец вернётся, поэтому он и связал свою жизнь с Красными плащами. Я не верю в то, что Велгер узурпатор дожил до сегодняшнего дня, но не желаю, чтобы мой сын, отправившись с Эланрусом Печальным в поход, пал жертвой очередного заговора.

После речи Урхмера каждый член отряда погрузился в собственные мысли, однако гнетущая тишина продлилась недолго, издали послышались тихие шаркающие шаги. По спине Игера пробежала крупная дрожь, и до того, как проводница оповестила четверых мужчин о своём возвращении, ему показалось, будто в кромешной темноте на мгновение сверкнул ярко-жёлтый глаз госпожи Мёргдис.

За резким поворотом проход начал постепенно расширяться, путникам стало намного легче дышать. Шагая след в след за проводницей, они преодолели несколько сотен метров и оставили позади бессчётное количество развилок и ответвлений, словно специально прорытых в земле. Вскоре, свернув за угол, немая госпожа остановила молодых людей. Она чиркнула пропитанной слезами чёрного дерева спичкой и поднесла её к заранее заготовленному факелу. Вспыхнуло тёмно-красное пламя, ярко осветив обезображенное лицо Мёргдис. Ослепляющий свет беспощадно ударил в глаза мужчинам, которые отступили на несколько шагов назад и страдальчески сморщили лица. Презрительно фыркнув, госпожа протянула Тонрусу и Урхмеру ещё два факела и по очереди зажгла их. Привыкнув к освещению, Кодорк и Игер осмотрелись по сторонам, обнаружив, что находятся посреди обустроенного в земле прохода напротив огромной, уходящей в глубь, норы, от которой исходит мерзкий могильный холод.

– Держитесь ближе друг к другу, – предостерегающим тоном произнёс бритоголовый Тонрус, и, пригнувшись, шагнул в нору следом за Мёргдис.

Спуск вниз продлился недолго, но за это короткое время в спине и шее Игера успела поселиться ноющая боль. Коренастый Кодорк и высокий Тонрус, шедшие впереди, также устало кряхтели, пригибаясь всё ниже и ниже. Сзади доносились стоны и недовольное бурчание Урхмера. Низкий потолок давил на головы мужчин, и только низкорослая проводница не испытывала никаких неудобств и заметно опередила молодых людей. Она ловко вынырнула из узкого земляного прохода и дождалась остальных.

– Пещера? – прошелестели пересохшие губы Кодорка. Ледяные перста потирал затёкшую шею и вглядывался в темноту широко распахнутыми глазами. Исходящий от трёх факелов свет не мог зацепиться за потолок и каменные стены и попросту рассеивался в пустоте.

Чёрное древо поёжился от пробирающего до костей холода. Воздух в пещере оказался необычно влажным. Пахло сыростью, мокрыми камнями, рыбой и протухшим мясом. Игер расслышал доносящийся издали шёпот и предупредил Тонруса.

– Живым здесь не место, – бритоголовый с опаской взглянул на Чёрное древо, – не теряйте друг друга из виду, парни. Идём!

Отряд плотным строем двинулся вперёд. Из-за плеча Ледяных перстов Игер посматривал на госпожу Мёргдис, изуродованное шрамами лицо которой не выражало ничего, кроме презрения ко всему миру. «Откуда под городом взялась пещера?», – шепотом спросил у Тонруса Кодорк, когда краем глаза Чёрное древо заметил человеческий силуэт, светом факела выхваченный из темноты. Некто прошёл мимо, не обратив внимания на путников. Игер глубоко вдохнул и сжал кулаки. В горле пересохло. Ноги подкосились. Сердце сильно бухнуло, словно треснувший под ударом кувалды камень. Из темноты показалась скрюченная тень и направилась навстречу отряду.

– Полутрупы, – безжизненным голосом произнёс Урхмер, поднеся факел поближе к лицу так, что непослушное пламя едва не спалило его пышные усы.

– Кто такие полутрупы? – услышал Игер свой охрипший голос. Тем временем силуэт приобрёл чёткие человеческие очертания.

– Трусы, убоявшиеся смерти, – ответил Заслон, испугано оглянувшись назад, – большинство из них искали вечной жизни, кто-то желал исцелиться от смертельной болезни, а некоторые воистину воскресли из мёртвых. Не все сказки лгут, парень.