Происки Чёрного древа

– Наверное, глупо верить в чудо, но скажи мне, Яррида, есть ли в городе Сердце солдаты Надёжной руки?

– Бедный мальчик, – Яррида одарила Игера ласковой грустной улыбкой, – в столице в последний раз видели благородных воинов в чёрных одеяниях с сатанитовыми шлемами так давно, что многие горожане считают, будто спустя года два после восстания Велгера Чернозубого знаменитый орден Надёжной руки прекратил существовать, так и не оправившись после нанесённый армией узурпатора ран.

Помрачнев, Чёрное древо низко склонил голову и прикрыл уставшие глаза. Безысходность и беспомощность изнутри завладели и стремительно пожирали Игера, который почувствовал себя смертельно больным человек, стоящим над осколками разбитой склянки с единственным во всём мире лекарством от недуга. Сидящая напротив Яррида виновато потупила взгляд, но неожиданно для самой себя протянула руки вперёд, схватила молодого человека за уши и сильно потянула, подняв голову Игера. Чёрное древо зашипел от боли и попытался вырваться.

– Не отчаивайся, – Яррида издевательски ухмыльнулась в лицо молодому человека, – мне не в первый раз приходится разочаровывать людей, верующих в нечто могущественное. Просить чужой помощи не постыдно, но слепо надеяться на других людей нельзя. Полагайся только на самого себя, Игер, и тогда в твоей жизни будет меньше сокрушительных разочарований.

Женщина чмокнула Чёрное древо в лоб и отпустила. Потирая красные уши, молодой человек по-новому взглянул на бойкую держательницу кабака, на фиолетовые стены комнаты и на себя. Внутри Игера разгорелся пожар из множества противоречащих чувств, которые он попытался затопить остатками кислого пива. Кислое пойло оставило во рту металлический привкус, но не заглушило жжения в груди, поэтому Чёрное древо быстро расплатился с Ярридой, невнятно поблагодарил её за совет и вышел из кабака, на выходе столкнувшись с уже знакомым бритоголовым охранником по имени Тонрус. Лишь оказавшись на изрезанной водосточными канавами улице, тонущей в стекающей со всего Помойного района грязи, Игер Чёрное древо сумел отдышаться и, наконец, собраться с мыслями.

Той же ночью Чернисар проснулся от странного шума, доносящегося от соседней палатки, а когда он услышал грубый мужской голос и приглушённый плач, то разбудил товарищей. Четверо заспанных парней выползли из-под навеса и на цыпочках проследовали к палатке, в которой проживал мужчина вместе с юным сыном и взрослой двадцатилетней дочерью. Раздался звонкий шлепок и короткий всхлип, но возня в палатке не прекратилась.

Молодая девушка не успела закричать, когда в палатку, пошатываясь, ввалился отец и упал на пороге, а вслед за ним ворвалось трое мужчин в чёрных масках с прорезями для глаз. Один из них налетел на её младшего брата и мгновенно опрокинул его на землю, навалившись сверху. Испугавшись, девушка открыла рот, попытавшись закричать, но подскочивший негодяй в маске ударил её кулаком в живот, выбив воздух из лёгких, и толкнул с чудовищной силой. Она грохнулась на набитый тряпьём матрас, стукнувшись головой о деревянный сундучок с одежкой и громко всхлипнув, а изверг навалился сверху и зажал её рот широкой потной ладонью. В то же время один его товарищ тремя ударами оглушил бедного юношу, а другой, сорвав с плеч мешок, принялся сгребать в него всё, что попадалось под руку.

– Разок успею, – прохрипел ночной налётчик и одним движением разорвал на девушке платье. Она яростно забилась под его весом, за что получила оглушительную пощёчину, но всё равно продолжила бешено колотить насильника по груди и лицу, однако все удары оказались тщетны, будто попытки снежинки разбить камень. Мужчина в маске, пожирая нагое тело девушки обезумевшим от похоти взглядом, одной рукой зажимал жертве рот, а другой спешно стягивал штаны. Девушка издала беззвучный вопль и окончательно выбилась из сил, когда за спиной насильника выросла фигура мужчины со шрамом на лице. Спаситель протянул к голове изверга руки. Раздался противный хруст, и налётчик со свёрнутой шеей повалился на бок.

Чёрное древо и Ледяные перста сцепились с недругом, который нависал над избитым юношей. Другой грабитель с полупустым мешком награбленного бросился бежать, с невероятным везение выскользнув из палатки, однако Чернисар стремительно ринулся за ним, а через мгновение на подмогу Огненной руке поспешил Яросгер. Посреди ночлежного двора налётчик попал в ловушку, когда из-за поднятого шума из палаток и шалашей повылазили сонные люди и преградили ему дорогу. Тогда разбойник начал размахивать кулаками налево и направо, но подскочивший Чернисар с разбегу обрушился на недруга. Сцепившись, они покатились по утоптанной земле, молотя друг друга кулаками. В один момент налётчик занёс для удара попавшийся под руку камень, но в то же мгновение сбоку мелькнула тонкая палка, конец которой опустился на голову врага. Старик нанёс разбойнику ошеломляющий удар тростью и отступил в толпу зевак, а Огненная рука и подоспевший Яросгер быстро обезвредили оглушённого грабителя, до хруста заломив ему за спину руки. К тому времени Игер и Кодорк уже расправились с оставшимся в палатке налётчиком, до полусмерти избив неприятеля.

На душераздирающие рыдания девушки сбежались все жители ночлежного двора. Чёрное древо железным голосом потребовал у людей отыскать лекаря и привести стражу. Рыча и бранясь, Кодорк со звериной яростью вытащил из палатки бессильно брыкающегося налётчика в маске, насквозь пропитанной кровью, и швырнул в толпу, а Игер сдёрнул с матраса шерстяное одеяло и накрыл полуголую девушку, которая, сотрясаясь всем целом, надрывисто вопила, прижавшись лицом к груди покалеченного отца.

Избитый юноша быстро пришёл в себя и сумел, крепко обняв, успокоить бьющуюся в истерике старшую сестру, а вскоре мужчину с разбитой головой по указу найденного в ближайшем кабаке пьяного лекаря перенесли в полуразрушенную башню, предоставленную хозяином ночлежного двора, хотя его разрешения никто и не спрашивал. С десяток прибывших солдат в красных плащах, не задавая лишних вопросов, связали и увели избитых до полусмерти налётчиков, захватив с собой бездыханное тело их подельника.

– На рассвете подлецов публично казнят, а тела сбросят в бездну, – войдя в просторную палатку громко провозгласил Яросгер.

Утешаемая младшим братом девушка сидела на матрасе и прерывисто всхлипывала, вытирая льющиеся ручьём слёзы краем разорванного налётчиком платья. Шерстяное одеяло спадало с её хрупких и плеч, и юноше приходилось постоянно его поправлять. На лице парня вздулись фиолетовые синяки, а один глаз полностью заплыл. Тем не менее, не отходя далеко от сестры, он сумел привести палатку в прежний вид, расставив разбросанный скарб по своим местам. Вздрагивая, девушка смотрела в одну точку и не обращала внимания на четверых посторонних мужчин, двое из которых спустя несколько минут покинули палатку. Яросгер и Кодорк отправились спать, оставив Чернисар и Игера дожидаться лекаря.

Время, проведённое в гнетущей тишине, тянулось слишком медленно, и Чёрному древу иногда казалось, что оно и вовсе застыло, как скованная льдом река. Перед его глазами юноша, крепко прижимал к себе сестру и шептал ей на ухо успокаивающие слова, хотя у него самого от беспокойства предательски дрожали колени. Чернисар Огненная рука молча сидел по близости и почти не шевелился, с сочувствием поглядывая на бедную девушку. Сгорающий от нетерпения Игер сжимал и разжимал кулаки, морщась от жгучей боли в разбитых костяшках пальцев. Сверля взглядом вход в палатку, Чёрное древо так вскипел за время ожидания, что, когда появился лекарь, он моментально подскочил к нему и схватил за плечи.

– Будет жить, – знахарь, обучившийся лекарскому делу у сумасбродного деревенского целителя, дохнул перегаром в лицо Игера и повторил, – будет жить.

Девушка, схватив брата за руку, подскочила и, вынырнув из палатки, бросилась бежать в полуразрушенную башню к отцу. Чёрное древо всучил лекарю несколько монет. «Будет жить», – глухим голосом в очередной раз произнёс знахарь и отправился обратно в кабак, а Игер и Чернисар заночевали прямо в палатке, не дождавшись возвращения хозяев.

Мужчина, оказавшийся местным плотником, с позволения владельца ночлежного двора, провёл внутри полуразрушенной башни несколько дней, находясь под опекой дочери. Девушка в благодарность предлагала молодым людям деньги и ценные вещи из своего сундука, доставшиеся от покойной матери, но товарищи отказались от награды, а спустя некоторое время мужчина с туго перебинтованной головой, встав на ноги и отыскав посреди ночлежного двора компанию смельчаков, отблагодарил их лично, напоследок сказав: «я хочу, чтобы моя дочь связала свою жизнь с мужчиной, который будет также отважен и неравнодушен к другим, как каждый из вас». На следующий день плотник собрал свои вещи и вместе с сыном и дочерью покинул ночлежный двор, отыскав для своей семьи более безопасное место.

К концу второй недели нахождения в городе Сердце кошель, отданный Чёрному древу хранителем Артерии, сильно опустел, осталось только несколько жалких монет, которых от силы могло хватить на три или четыре дня. Расспросы, наблюдения и поиски сведений об Алом совете ни к чему не привели. Старейшины отгородились баррикадами от всего города и не принимали посетителей из бедных районов, а набранные из бедных горожан и уличных бродяг солдаты ордена Красных плащей знали гораздо меньше, чем сам Игер, который с каждым днём становился всё более несдержанным, нервным и безрассудным.

На тринадцатый день, в очередной раз потерпев неудачу, Чёрное древо поднялся по лестнице к выходу из Подземного рынка и задержался в комнате охраны. Он подошёл к столу, за которым состязались в игре с резными фигурками трое бритоголовых стражей. Их кожаные куртки висели на спинках стульев, а дубинки с металлическими набалдашниками валялись у ног. Игер уставился на игральную доску и внимательно следил за ходом сражения, пока самый огромный охранник в обтягивающей бугристые мускулы чёрной рубахе не выдержал наглости незнакомца.

– Чего пялишься? – сквозь зубы выпалил Верзила, надув толстые щёки.

– Во что вы играете? – с небрежностью в голосе спросил Игер.

– Не твоё дело, – раздражённо произнёс проигрывающий Верзиле конопатый парень с сильно выпученными голубыми глазами.

– Пусть присядет, – раздался хрипловатый голос самого старшего бритоголового, с пренебрежением следившего за игрой товарищей. Он, снисходительно взглянув на Чёрное древо, подтолкнул к нему стул и жестом пригласил присесть за стол.

Партия закончилась в несколько ходов. Судя по выражению лица, Конопатый проиграл Верзиле, и тогда Старший предложил Игеру сыграть, пообещав объяснить правила. У бритоголовых ушёл целый час на то, чтобы разъяснить новичку смысл, ценность и возможности каждой резной фигуры. Чёрное древо так отчаянно пытался познать основы игры, что у него кровь застучала в висках и сильно разболелась голова. За время короткого обучения, в отличии от Верзилы, который постоянно срывался на невнятное рычание, и Конопатого, часто закатывающего голубые глаза, Старший всегда сохранял железобетонное спокойствие, лишь изредка слегка покачивая головой. Попутно, будто невзначай, он задавал Игеру каверзные вопросы, а Чёрное древо давал неполные, уклончивые ответы.

– Теперь сыграем по-настоящему, – Старший расставил фигуры на своей стороне игровой доски и терпеливо дождался, пока Игер при помощи Верзилы и Конопатого выстроит свои.

Для Чёрного древа партия оказалась невероятно трудной. Он подолгу вспоминал назначение каждой фигуры и продумывал каждый свой шаг. Старший ходил уверенно, сопровождая очередной ход неудобным вопросом. «А чем сейчас в городе занимается молодежь?», – спросил бритоголовый, опустив на доску резную фигуру в виде насаженной на кол человеческой головы. Игер ответил на манёвр противника, не произнеся ни слова. «В твоём возрасте я хотел податься в Красные плащи, но отбор в то время оказался мне не под силу. Сейчас стать солдатом почётного ордена гораздо легче. Согласен?», – на лице Старшего мелькнула раздражающая ухмылка. Он переместил фигурку в виде собачьей головы на центр игрового поля, поставив Игера в крайне неудобное положение. Чёрное древо многозначительно кивнул и надолго задумался. Не выдержав, Конопатый наклонил к нему и прошептал на ухо несколько слов. «А кто платит вам жалование? Алый совет?», – Игер поступил по совету бритоголового, пожертвовав похожей на голову болотной Ведьмы фигурой. Ухмылка исчезла с помрачневшего лица Старшего. Разочарованно вздохнув, он, словно в наказание за дерзкий вопрос, уничтожил болотную Ведьму, поставив соперника в очень невыгодное положение. «Иногда я и мои друзья подрабатываем в харчевнях, кабаках и помощниками у торговцев», – защищаясь, Чёрное древо отдал на съедение другую фигуру. «Брось, малец. Прислужники много не зарабатывают», – Старший зевнул и совершил дерзкий и крайне бессмысленный ход. «Достаточно, чтобы не умереть с голоду. Честная работа лучше тёмных делишек. Я прав?», – Игер пошёл наступление.

Сражение продлилось недолго. Когда Старший совершил очередной ход, после которого последовал неосторожный вопрос про друзей Чёрного древа, Игер взглянул в бледные глаза противника и осознал, что бритоголового совсем не интересует игра. Старший издевательски поддавался, намеренно растягивая время для невинного допроса. На его лице постоянно мелькала дразнящая ухмылка. В отместку Чёрное древо пытался разузнать сведения о бритоголовых, владельцах Подземного рынка и об Алом совете, но тогда его соперник в наказание совершал опасные для неопытного новичка манёвры, никогда не отвечая на заданные вопросы. Глубоко дыша от вскипевшего внутри гнева, Игер переместил фигуру в форме головы землегрыза на центр игровой доски и надтреснутым голосом произнёс:

– А как господин Туругер относится к Алому совету?

– Достаточно, – Старший злобно оскалился и закончил игру, одним ходом сокрушив Игера.

Игральная доска мгновенно перешла в руки Конопатого и Верзилы. Бритоголовые, словно соревнуясь на скорость, одновременно расставили фигуры и начали игру, а Чёрное древо, пожав руку Старшему, вышел на улицу и направился к ночлежному двору, громко топая по устоявшимся лужам и по покрытой слоем грязи и помоев дорожке из каменных плит, полной грудью вдыхая запах исходящей от всего города Сердце тухлятины.

Той же ночью навес, под которым спали товарищи, окружили бесчисленные тени и обрушились на спящих. Игер распахнул глаза, когда на него налетел огромный чёрный силуэт. Он успел только коротко вскрикнуть, получив ошеломляющий удар в грудь. Яросгер вскочил на ноги и, рыча проклятия, начал отбиваться, а Кодорк и Чернисар остались лежать, придавленные сапогами нападающих к земле. Закашлявшись, Чёрное древо повалился на спину, но подступившие с двух сторон чудовищные тени протянули к нему свои длинные лапы и силой поставили на ноги. Игеру заломили за спину руки и набросили на голову плотный мешок. Он слышал, как после череды глухих шлепков утих Яросгер. Голоса Кодорка и Чернисара тихо прозвучали рядом и сразу потухли. Подавив сопротивление, молчаливые тени повели захваченных товарищей через весь ночлежный двор, и никто из местных жителей не осмелился вступиться за молодых людей.

Дышать сквозь плотную ткань мешка оказалось невероятно сложно, и Чёрному древу несколько раз казалось, что он теряет сознание. Игер не видел, куда волокут его молчаливые недруги, но по сбивчивому топоту запинающихся о камни ног позади определил, что Яросгера, Чернисара и Кодорка ведут следом за ним. Не желая провоцировать неразговорчивых неприятелей, Чёрное древо не предпринял ни одной попытки, чтобы связаться с товарищами.

Раздался протяжный скрип. Впереди распахнулась дверь. Ослабив хватку, Игера впихнули во внутрь пропахшего сыростью помещения. Шаркающие шаги пленных эхом отражались от стен. Безмолвный конвой через длинный коридор дошёл до следующей двери и остановился. Прозвучал глухой стук кулака по дереву, и через секунду с обратной стороны брякнул железный засов. Игера втолкнули в приоткрывшуюся дверь. Он сделал шаг вперёд, но нога соскользнула с невидимой ступеньки. Чёрное древо потерял равновесие и, прикусив язык, полетел лицом вниз, однако сильная рука сопровождающего схватила его за шиворот и с силой дёрнула назад, отчего безрукавка Игера, подаренная Гнотмером и Элердис Крепкий корень, затрещала по швам.

В подвале пахло ржавчиной, сыростью и дым-травой. В углу звонко капала на пол вода. Свистящий неразборчивый шёпот доносился отовсюду. Чёрное древо прислушался к собственному дыханию и сопению молчаливых захватчиков. Жалобно проскрежетала дверь, которую за спинами товарищей Игера запер караульный.

– Снимите мешки, – скомандовал знакомый хрипловатый голос.

Сильно пнув в ногу, Чёрное древо вынудили опуститься на колени, и, едва не выдрав клок волос, сорвали с головы мешок. Свет, исходящий от пяти закопченных ламп, больно и с жадностью впился в глаза пленённых товарищей. Зажмурившись, молодые люди с непониманием смотрели на стоящих вокруг захватчиков, которыми оказались бойцы в одинаковых кожаных куртках с наголо обритыми головами. Среди банды бритоголовых, заполонивших подвал, Игер узнал Верзилу, Конопатого, Тонруса и Старшего, который стоял по правую руку от сидящего на деревянном табурете престарелого мужчины, курившего набитую дым-травой трубку.

– Доброй ночи, молодые люди, – добродушно произнёс господин Туругер, один из владельцев Подземного рынка.

– Не думаю, что ваше приветствие уместно, – сглотнув слюну, произнёс Чёрное древо, – доброй эту ночь точно назвать нельзя.

– Отчего ей быть дурной? – усмехнулся Туругер, выпустив изо рта густое белое облако.

– Нападать на спящих не очень благородный поступок, – прошипел Яросгер, резко мотнув головой, отчего в его ухе закачалась железная серьга в форме капли.

Господин промолчал, затянувшись трубкой. Хитро прищурившись, он смотрел на молодых людей глазами сильно уставшего человека. Чёрное древо быстро переглянулся с товарищами, обратив внимание на взволнованные лица Чернисара и Кодорка и на озлобленную гримасу Яросгера, которому во время короткой стычки разбили губу и бровь, отчего по правой стороне лица тянулась бардовая полоска крови. Чёрное древо глубоко вдохнул и произнёс:

– Господин Туругер, мы не сделали ничего плохого.

– Все так говорят, – перебил Игера один из бритоголовых, вооруженный дубинкой с железным набалдашником, – господин, разрешите мне проломить череп подлецу со шрамом. Клянусь вам, остальные сразу во всём раскаются. С ними по-другому нельзя.

– Не стоит понапрасну калечить молодых людей, – Туругер дрожащей рукой поднёс кончик курительной трубки к губам, – возможно, они добровольно исповедуются мне.

– Нам не в чем признаваться, господин, – твёрдо произнёс Чёрное древо и посмотрел Туругеру в глаза, – мы никому не причиняли зла ни Вам, ни вашим людям, ни другим жителям города.

– Ты лжёшь, – прошипел сквозь зубы один из бритоголовых, поудобнее перехватив дубинку.

– Согласен. Вы никому не причинили зла, потому что ещё не успели, – спокойным рассудительным голосом сказал господин Туругер, – выходит, отдав приказ перерезать вам глотки, я предотвращу катастрофу.

– Хватит говорить загадками, – прорычал Яросгер и попытался подняться на ноги, но бритоголовые мгновенно окружили его, не позволив встать с колен.

Господин Туругер промолчал, вновь затянувшись трубкой. Чёрное древо с искренним непониманием смотрел на уважаемого в Помойном районе человека. Сердце Игера бешено стучало в груди. Воздух в подвале стал таким вязким, что стало невозможно дышать. Взгляды бритоголовых рвали пленённых товарищей на куски, а сами бойцы Подземного рынка походили на взбешенных псов, сдерживаемых цепью, которую в своих трясущихся руках сжимал Туругер.

– Мы пришли в город Сердце, чтобы укрыться здесь от творящихся за Артерией ужасов, как и остальные люди, – упавшим голосом произнёс Игер, пожав плечами.