Космические вампиры

– О, да вы читаете мою выдержку по вампиризму, – заметил он.

– Да, конечно! Я сохранил все четыре статьи из «Британского журнала психологии». Абсолютное совершенство! Вам бы книгу написать.

– Уже написана.

– Да вы что! Какая прелесть! Просто не терпится прочесть. – Он сунул Фалладе граненый стакан, до половины наполненный виски. – Здесь все как есть правда. Жена меня просто иссушает. – Он расплылся в улыбке: дескать, шутка. – Содовой?

Паренек поставил на стол тарелку с кубиками льда.

– Хороший мальчик, – похвалил Армстронг. – А теперь спать. Спокойной ночи!

Когда дверь закрылась, Фаллада спросил:

– Что, если он сейчас возьмет и выйдет через переднюю дверь?

– Далеко не уйдет. Здесь всюду датчики.

– А если выпустит кого-нибудь из особо опасных?

– Исключено. Они заперты в отдельных камерах. – Армстронг сел. – Ну, господа, за ваше здоровье! Просто глазам не верю, что вы здесь. – Его восторженно-елейная словоохотливость вызывала невольную симпатию. – Надеюсь, до утра?

– Благодарю, – сказал Хезлтайн, – но мы уже заказали номера в хаддерсфилдском «Континентале».

– Это можно легко отменить.

– А что, это мысль, – подумал вслух Фаллада. – Возвращаться нам утром.

– Превосходно! Будем считать, что решили. Постелили вам в крыле у персонала. А теперь – чем могу быть полезен?

Хезлтайн чуть подался вперед.

– Я вижу, вы читаете статью Фаллады о вампиризме. А в настоящее существование вампиров вы верите?

Слущая Хезлтайна, Карлсен ощутил вдруг в душе растущую воронку пустоты, скольжение по наклонной куда-то в бездну. Голоса потускнели, отдалились, их вытеснил мертвенный космический холод. Энергия стала отливать из тела, будто кто вскрыл вдруг вену и пустил кровь. Он вновь почувствовал агонию и смятение на реликте, и ответную напряженность у той, пришлой, которая в данный момент подсасывала его, Карлсена, энергию. Комната обрела зыбкость, словно тонкая серебристая пелена дыма, словно водопад, завесой вставший перед глазами. Карлсен плыл вниз, как лист с высокого дерева. Одновременно с тем ощущалось возбуждение внизу живота и в паху. На секунду Карлсен приятно расслабился, затем попытался воспротивиться. Потеря энергии моментально прекратилась. Но теперь чувствовалась пустота, тяжесть и усталость. Вампирша по-прежнему тянула энергию – сейчас, правда, понемногу. С легким изумлением Карлсен понял, что она не сознает его присутствия рядом. Расстояние было им без разницы: что миллион километров, что сто метров – все едино.

До слуха донесся голос Армстронга, и Карлсен на миг изумленно застыл, внимая невероятным вещам, которые тот излагал. Тут до него дошло, что Армстронг вслух их фактически не произносит. Он рассказывает об одном из своих пациентов; но в то же время интонации приоткрыли его потаенные мысли и чувства. Главный надзиратель «Терлстона» предстал перед Карлсеном эдаким грузным мягкобрюхим моллюском, лениво фланирующим в аквариуме своей лечебницы для маньяков – медуза, толстопузый пиратский фрегат в теплом море. По своей природе Армстронг был существом обоеполым, причем интересовался не только мужчинами и женщинами, но всеми существами, в коих бьется жизнь. Беспокойство вызывала его глубокая, ненасытная плотоядность. Его влекло к своим подопечным какое-то нездоровое, похотливое любопытство. У себя в воображении он уже рисовал такое, что им и не снилось. Когда-нибудь, поддавшись слабине, он мог бы совершить изуверское преступление. На данный же момент Армстронг был сама осторожность, затаившееся животное.

– Зовут ее не Хелен, а Эллен, – поправлял он. – Эллен Дональдсон. Она у меня два года руководит женским персоналом. Не так опасно, как вам, вероятно, кажется. Кроме того, женщинам проще с пациентами мужского пола. Действует успокаивающе.

– Я мог бы с ней встретиться? – спросил Карлсен. Все удивленно посмотрели на него.

– Разумеется, – сказал Армстронг. – Думаю, она еще не легла. Я ей сейчас велю подойти.

– Нет, мне бы хотелось с глазу на глаз – объяснил Карлсен.

Нависла тишина. Наконец Фаллада спросил:

– Ты не рискуешь?

– Со мной все будет в порядке. Я с ней раз уже встречался и ничего, выжил.

– Вы с ней знакомы? – удивился Армстронг.

– Он имеет в виду ту гостью.

– А, ну конечно.

Карлсен чувствовал, что у надзирателя в мыслях. Армстронг всех считал немного сумасшедшими… или, по крайней мере, без понятия о том, чего они сами хотят. Уверенность в себе давала ему чувство превосходства. Он так был снедаем собственной тайной страстью, что все выбивающееся из ее границ наружу воспринимал условно.

– Зачем она тебе сейчас? – спросил Фаллада. – Нельзя подождать до утра?

Карлсен покачал головой.

– Они наиболее активны ночью. Лучше сейчас.

– Ладно, – кивнул Хезлтайн. – Может, вы и правы. Только постойте, возьмите это.

Он протянул Карлсену пластмассовую коробочку, пять на пять сантиметров, с кнопкой посередине. Стоило кнопку нажать, как в кармане куртки у Хезлтайна заверещал непрерывный высокочастотный зуммер.

– Если понадобимся, нажми сюда. Секунда – и мы тут как тут. – Он убрал палец с кнопки, и зуммер умолк.

– Где она? – осведомился Карлсен. Армстронг тяжело поднялся на ноги.

– Я вас провожу.

Он вывел Карлсена через главную дверь, и они, пройдя дорожкой вдоль газона и миновав окруженный стенами сад с круглым озерцом, вышли к закрытым воротам. Надзиратель вынул из кармана ключ и отпер ворота. Глазам открылось длинное приземистое здание, с фонарем над каждым входом.

– Это у нас квартиры медсестер. Мисс Дональдсон живет в первой с конца, номер один.

– Благодарю.

– Может, мне лучше войти и вас представить?

– Я бы, в общем-то, обошелся.

– Тогда ладно. С внутренней стороны ворота открываются без ключа. Если через полчаса не возвратитесь, мы придем к вам. – Судя по голосу, он шутил, но присутствовал и оттенок серьезности.

Ворота захлопнулись за спиной. Карлсен поднялся на первое с края крыльцо и позвонил. В динамике послышалея женский голос.

– Кто там?

Наклонившись, он приблизил губы к микрофону:

– Моя фамилия Карлсен. Мне бы хотелось с вами переговорить.

Он ожидал дотошных расспросов, но динамик затих. Через секунду дверь открылась. Стоящая в проеме женщина оглядывала его с любопытством, без всякой боязни.

– Вам чего?