Дом Иова. Пьесы для чтения

Пауза. Все продолжают смотреть на Йансенса.

(Решительно). Глупости. Глупости. Глупости… Я ведь сказал вам, что все это просто глупости. Ничего он не вернулся.

Небольшая пауза.

Йансенс (сдавленным шепотом): Идет… (Повернувшись к стоящим). Он идет. (Быстро отскочив от двери, поспешно прячется за спину Йоргена, хриплым шепотом). Он идет сюда вместе с Ребеккой!.. Я ведь говорил вам, что это он…

Все, кроме Йозефа и Йорка, подаются назад от двери и на мгновенье замирают, не спуская с нее глаз, затем поспешно исчезают в своих палатах.

Йозеф (едва слышно): Глупости, глупости… (Немного помедлив, быстро скрывается в своей палате).

На сцене остается один Йорк.

Неожиданно раздается звон ключей, дверь открывается, и в холле появляются Павел и сестра Ребекка. В руках у Ребекки клетчатая сумка с вещами Павла. Как и остальные пациенты, Павел одет в голубую больничную пижаму. Он небольшого роста, моложав, сед; ввалившиеся щеки свидетельствуют о крайне умеренном, если не аскетическом образе жизни. Тонкие губы плотно сжаты. На лице – темные очки. Когда он снимает их, мы видим смотрящие с напряженным спокойствием голубые глаза.

При виде ПавлаЙорк громко мычит и протягивает к Павлу руки, пытаясь произнести его имя.

Ребекка: Да, да, господин Йорк. Конечно, это наш господин Павел. Вы ведь не забыли его, правда? (Проходя, ставит на стол сумку).

Йорк громко мычит, пытаясь произнести имя Павла.

(Павлу) Видите, он вас помнит. (Подходя к Йорку). А теперь посмотрите, что у меня есть для вас, господин Йорк. (Достает из кармана халата плитку шоколада и протягивает ее Йорку).

Мыча, Йорк берет шоколад и быстро кивает головой, по-прежнему не сводя глаз с Павла.

На здоровье, господин Йорк. На здоровье… (Отходя, идет мимо палат, заглядывая в одну за другой застекленные двери).

Небольшая пауза.

(Понизив голос, с едва различимой иронией). Какое удивительное единодушие, не правда ли?.. Все спят так, как будто сейчас тихий час, а не полдень.

Павелмолчит. Йорк мычит, протягивая к Павлу руки.

Тише, Йорк, тише… (Павлу, остановившись у стола, негромко, с напряжением). Я что-то хотела вам сказать, господин Павел. Наверное, то, что вы и так прекрасно знаете без меня. Ведь в последнее время мы много разговаривали с вами – и я, и господин доктор, и у меня сложилось впечатление, что мы стали, кажется, намного лучше понимать друг друга. А ведь это, наверное, главное, не правда ли?

Павел молчит. Короткая пауза

Когда люди начинают понимать друг друга, многое становится проще и уже не кажется таким трудным. Поэтому я надеюсь, что все худшее осталось позади, так что если мы с вами будем помнить об этом, то, я уверена, дело у нас скоро пойдет на лад.

Павелмолчит. Короткая пауза.

Знаете, недавно я прочитала в одной книжке, что надо просто быть немного умнее самого себя и тогда все обязательно получится… Будьте немного умнее самого себя, господин Павел, и тогда все будет хорошо.

Павел молчит. Короткая пауза.

(Смирившись с молчанием собеседника). Ну, хорошо… Позвольте, я помогу вам отнести ваши вещи.

Павел (быстро положив руку на стоящую на столе сумку, резко и почти грубо): Я сам.

Ребекка: Что ж. Как вам будет угодно, господин Павел. (Какое-то время молча смотрит на Павла, затем быстро выходит и закрывает за собой дверь).

Короткая пауза. Слышен звон ключей и щелканье замка. Негромко мычит Йорк.

Павел (без выражения): Как вам будет угодно, господин Павел. (Подойдя к двери). Как вам будет угодно, господин Савл… (Дергает ручку закрывшейся двери, негромко, но со скрытой яростью). Как мне будет угодно, чертова кукла!.. Как мне будет угодно, дьявольское отродье! (С глухим стоном упирается лбом в дверь и на какое-то время замирает, затем медленно поворачивается, оставаясь на месте и опираясь спиной о дверь).

Йорк мычит, протягивая Павлу шоколад. Небольшая пауза.

(Негромко и снова спокойно). Я вижу, Йорк, вижу… Это шоколад, который тебе дала сестра Ребекка… (Отходя от двери и делая несколько шагов по сцене). Хотя, сказать по правде, он больше напоминает мне те тридцать серебряников, которые получил за свое предательство Иуда, но ведь тебе это, похоже, все равно, Йорк?..

Йорк жалобно мычит.

Ну, разумеется, тебе это все равно, жалкий обжора. Потому что ты думаешь только о том, как бы набить свой желудок и промочить свое горло… Я думаю, что если бы ты стоял и смотрел, как распинают на кресте нашего Спасителя, то наверняка тоже чавкал бы и жевал при этом, как последний язычник, у которого нет ни стыда, ни совести.

Йорк жалобно мычит.

Ах ты, обжора, обжора!.. Неужели ты, в самом деле, готов предать нашего Господа за эту жалкую плитку шоколада?

Йорк жалобно мычит.

Нет? (Подходя к палатам, быстро и резко распахивает одну за другой четыре двери). Ну, тогда лучше поскорее отдай ее кому-нибудь из этих трусов, которые прячутся от меня, накрывшись одеялами и сунув головы под подушки! (Громко). Йорген!.. Йансенс!.. Йонас!.. Йозеф!.. Йонатан!.. Может быть, вы хотя бы выйдете, чтобы поздороваться со мной, жалкие притворщики?

Короткая пауза. Из палат не доносится ни звука.

Я все равно знаю, что вы не спите… Или вы думаете, что можете обмануть Павла?.. Что ж, попробуйте, если у вас хватит на это наглости!.. Попробуйте, пока небо еще терпит ваше гнусное притворство!

Небольшая пауза. Один за другим на сцене медленно появляются Йорген, Йансенс, Йонас, Йозеф и Йонатан.

Ну, наконец-то… Наконец-то… Йонас… Йозеф… Йонатан… Йорген… Йансенс…

Вновь появившиеся молча останавливаются возле дверей, отводя глаза и пытаясь спрятаться за спинами друг друга. Какое-то время Павел, похоже, не без удовольствия, рассматривает их. Небольшая пауза.

Нет, вы только поглядите на этих воинов Христовых!.. Вы похожи сейчас на испорченных детей, которых застали, когда они рассматривали развратные картинки… На гадких, грязных, избалованных детей, чьи мозги заплыли жиром от постоянного обжорства и лени… (Медленно двигаясь в вдоль стоящих). Что ж вы не смотрите на меня, словно боитесь увидеть привидение?.. Разве я не сказал вам, что вернусь?.. Или, может быть, вы помните, что Павел когда-нибудь бросал свои слова на ветер?..

Короткая пауза. Присутствующие молчат.

(Остановившись, Йонасу) Йонас. Отнеси-ка мои вещи, сынок.

Йонас быстро подходит к Павлу и, кланяясь, берет стоящую на столе сумку, одновременно делая попытку поцеловать у Павла руку.

(Негрубо отталкивая Йонаса). Ну, будет, будет… Оставь…

Йонас быстро уходит с сумкой в крайнюю левую палату и почти сразу же возвращается назад.

А зачем вы передвинули сюда этот стол?.. А, Йорген?

Йорген молчит, потупив глаза.

Разве я не предупреждал вас, чтобы вы никогда его не трогали? (Взяв лежащую на столе книгу, которую читал Йорген). Возьмите и отнесите его туда, где он стоял.