Никто из нас, почтенные,
На почве независимой
Руки бы не подал.
К немалому прискорбию
И скатерть самобранная
Не всем чревоугодникам
Могла зажать уста.
Не ты ли втихомолочку
При всех удобных случаях
Злословил Зуботычева,—
Признайся-ка, Кузьма?
А мы, – не правда ль, Ванечка?—
Чем чаще вместе кушали,
Тем больше и настойчивей
Табак курили врозь.
Но все ж могу по совести
Твоим делам общественным
Всегда воздать я должное
Без злобы мелочной.
При редком тупоумии
В народном управлении
Ты превзошел тактичностью
Коллегу своего.
Чиновникам подведомстным
И писарям правления
Давал ты содержание
Без вычета, сполна.
Хотя места служебные
Порой, как милость барскую,
Ты раздавал надежнейшим
Лакеям, но за то
В торжественные праздники
Любил ты представительство
И дух объединения
В народе развивал:
В метель и стужу зимнюю
Сзывал ты в Безотрадное
Под видом представителей
Народных пауков;
Засаленных, неряшливых,
Ты их вводил торжественно
Под звуки бальной музыки
В общественный кабак.
И вина разноцветные,
Как море разливанное,
И речи, речи льстивые —
Лились всю долгу ночь.
Кутили представители,
Кутили, упивалися,
Начальству небывалому
Хваленье воздая…
И Ваня ухмыляется,
И Ваня наслаждается,
И даже в восхищении
Поет, кричит: ура!..
Но Ваня не справляется,
Что им и представительством
Совместно пропивается
Общественный пятак.
Какое дело Ванечке,
Как достается обществу
Бокал объединения?
Дают – бери и пей!
Ведь в селах и урочищах
Уезда Безотрадного
Такое представительство
Велося уж давно!..
И не тобой начатое —
Тобой лишь поддержалося;
Народные обычаи
Любил ты, – спору нет, —
И знаки уважения
С почетных представителей
Ты брал, как исключение,
Щадя лишь их адат.
И кто тебе осмелится
Сказать, что вымогательством
Из лошадей отборнейших
Составил ты косяк?
За это снисхождение
К народному обычаю