Из записок мага

– Бог никогда не простит меня! Бог – зол, я искал его, но нашел только надменное молчание и угрозы! – дявольски сверкнув глазами, воскликнул Родриго, и Джону опять стало не по себе.

– Наш священник говорит, что Бог прощает все, кроме богохульства и самоубийства, – утешил его Джон.

– Милый друг, но я участвовал именно в самоубийстве! – торжественно сказал Родриго. – Я помог уйти в мир иной прекрасной, нет, прекраснейшей женщине на свете! Она так боялась боли! Не хотела умирать от тяжкой болезни и попросила убить ее.

– Наверное, ты ее очень любил? – посочувствовал Джон.

– Бог наказывает меня за гордыню, как сказал бы ваш священник. Я думал, что смогу помочь, но Он рассудил иначе. Он ничего не дает навсегда, только попробовать.

– Мне страшно от твоих разговоров, – сказал Джон.

Родриго тяжело вздохнул.

– Ты славный парень. Ты мне очень напоминаешь одного человека в столь же юном возрасте, может быть, судьба не зря столкнула нас. Что ты собираешься делать в будущем?

– В будущем? – Джонни облизнул сухие губы. Испанец казался очень странным, он должен был бы сильно пугать его, но Джо почему-то не боялся. – Я не знаю.

– Ты хочешь разбогатеть, воруя бумажники из карманов джентльменов? Если ты не прекратишь этим заниматься, то через два, нет, три месяца умрешь от холеры в лондонской тюрьме.

Джон от удивления открыл рот.

– Но сегодня тебе даруется шанс изменить свою судьбу, Джонни. Как твое полное имя?

– Джон Максимилиан Корнуэл.

– Ну надо же Максимилиан! Ладно, скажи лучше, согласен ли ты довериться мне всей душой, чтобы изменить существующее течение времен?

– Ты хочешь забрать мою душу?! – в страхе воскликнул Джон, порываясь сбежать.

– Зачем она мне?! – рассмеялся Родриго. – Душа принадлежит Богу, а не тебе, чертов маленький богохульник! Я хочу забрать твое имя и дать другое.

Джон пораскинул мозгами: имя – не душа, чего ему терять, вдруг этот странный испанский пират и впрямь вытащит его из грязной кабальной ямы, где малыш Корнуэл пребывал. Если он не завяжет с воровством, то не будет ничего удивительного в том, что через три месяца его мертвым выволокут из тюрьмы и похоронят в общей могиле. Лучше уж лишиться имени, чем жизни.

– Ну хорошо, я согласен, – неуверенно ответил он.

– Ты уверен? – строго спросил Родриго.

Мальчишка кивнул, Альбана подал ему руку, и Джон заколебался, не зная, стоит ли ее брать.

– Правильно, – усмехнулся Родриго, – никогда не бери мою руку, даже если я сам предлагаю ее тебе, – и он ласково потрепал Джона по голове…

Мисс Мэри Форестер не могла глаз отвести от молодого герцога Альбана, как впрочем, все лица женского пола в небольшом музыкальном салоне леди Гилмор. Знойный красивый испанец с манерами истинного джентльмена и самой пленительной мужской улыбкой, он, казалось, не обращал никакого внимания на прелести окружавших его дам, был вежлив и невозмутим. Он томно потягивал скотч и прислушивался к тихому пению леди Гилмор, исполнявшей какую-то заунывную балладу. Только мисс Мэри, кошечку Милки, не пугала эта удивительная отчужденность испанского гранда, и она уже решила, что обязательно выйдет замуж за одного из богатейших людей Европы, а именно за герцога Диего Альбана-и-Бланко, единственного отпрыска старейшего рода, наследника известного владельца транспортной компании и пирата.

– Отчего вы так грустны, дон Альбана? – нежным голоском спросила Милки, усиленно обмахиваясь веером, так что черные волосы Диего шевелились от ветра.

– Простите, леди, сквозняки меня убивают, – сказал он и отодвинулся от Мэри.

Милки покраснела, но не сдалась.

– Но вы грустны весь вечер!

– Разве меланхолия уже не в моде? – удивился Диего. – Боюсь, я слишком долго был оторван от вашего блестящего высшего общества.

– О! наверное, вы были в каком-нибудь плавании! Это так интересно!

– Не думаю, что для столь нежной леди может быть интересна жизнь матроса! – усмехнулся Диего, но тут же смутился. – Простите, леди Мэри, я иногда говорю то, что думаю, а у вас так не принято.

– Наверное, именно из-за этого о вас идет слава, как о покорителе женских сердец.

– Неужели? – наигранно удивился он. – Что вы говорите!

– Да, я слышала, что вы покорили всех знатнейших девушек Испании, и бежали оттуда, боясь, что разгневанные родители заставят вас жениться! Говорят, что у вас неистребимый интерес к женщинам.

– Это неудивительно, если учесть, что половину жизни я провел в монастыре, – дон Диего с тоской подумал, что мужчинам почему-то не полагается веер, а как было бы здорово спрятать за ним издевательскую и скучающую ухмылку. Он пришел сюда вовсе не для того, чтобы любезничать с этой пустоголовой дурочкой или слушать завывания безголосой леди Гилмор.

– О! Как интересно! – распахнув свои изумрудные глаза, воскликнула Мэри.

Дон Диего только кивнул в ответ и сделал вид, что увлечен своим скотчем.

Настал момент идти к столу, и Мэри с досадой смотрела, как ловко лавируя среди гостей, к ней приближается лорд Фаундстоун, ее наиболее жаркий воздыхатель и, вероятно, по желанию отца ее будущий супруг. Она молитвенно повернулась к дону Диего, надеясь, что он проявит благородство и предложит сопровождать ее к столу, жаль только, что сидят они на разных концах. Но дон Альбана явно не обращал на прекрасную Милки никакого внимания.

После обеда, который, как заметила леди Мэри, до Диего провел в увлеченной беседе с каким-то полковником, всех гостей пригласили посмотреть на новые фонтаны – очередной и очень дорогостоящий каприз леди Гилмор. Вот тут-то она и потеряла из вида герцога Альбана, который словно в воду канул. Мэри было очень неловко расспрашивать слуг так же, как и интересоваться у леди Гилмор на предмет ее титулованного гостя, поэтому она подавила разочарование и позволила лорду Фаундстоуну вывести ее в сад.

Они прошли по тенистым тропинкам к небольшой беседке, где к удовольствию лорда Фаундстоуна, смогли наконец-то остаться одни.

– Сегодня прекрасная ночь, леди Мэри! – со сладкой улыбкой сказал лорд Фаундстоун.

– А по-моему, весьма прохладная, – сказала леди Мэри, садясь на скамью.

– Вы забыли свою шаль в салоне, – ласково произнес лорд, – если хотите, я принесу.

– Буду премного благодарна, – кивнула Милки, подавив желание прямо сейчас, сию минуту, бежать от назойливого кавалера.

Как только лорд Фаундстоун завернул за угол, Милки встала и решительно углубилась в парк, ей страшно не хотелось терпеть общество своего поклонника, к тому же она была обижена отношением дона Диего, который совершенно не обращал на нее внимания. Мэри тяжело вздохнула и сорвала с куста полураспустившуюся розу, – она была прекрасна, поистине царица цветов, и леди Мэри сожалела, что она не царица среди женщин.

Милки прислушалась: где-то слева, совсем недалеко, раздавались голоса, и один был ей знаком, он явно принадлежал дону Диего. Прячась за дубами гилморовского парка, леди подобралась поближе, и буквально ловила каждое слово, слетавшее с уст ее принца.

– Завтра на рассвете? – спросил дон Диего.

– Да, – ответил другой голос, от тихого тембра мурашки побежали по телу Милки. – Из Портсмута, корабль называется «Сан-Хуан». Пароль – Семульгад. Когда прибудешь в Мехико, на улице святого Франциска есть дом, принадлежащий некоему дону Педро де Лоба, он без лишних вопросов даст тебе людей и лошадей. Вот карта, пещера с сокровищами означена кружком, – мужчина немного помолчал и продолжил. – Ты не передумал? Хорошенько посмотри вокруг: всего этого ты хочешь лишить себя. Красивые леди, вкусная еда и чудесная музыка… Жизнь как подарок в яркой коробке. Ты уверен?

– Для этого ты назначил встречу в таком странном месте? – усмехнулся Диего. – Я не передумаю.

Леди Мэри с восторгом подумала, что дело пахнет интригой и сокровищами: дон Диего встречается ночью в парке с каким-то таинственным человеком, который передает ему карту сокровищ и сообщает адрес доверенного лица!

– Спасибо, дон Альбана, – тихо сказал дон Диего, подавая руку мужчине.

«Дон Альбана!» – подумала Мэри, – «еще один дон Альбана, уж не отец ли!»