Три цвета крови

– Я ведь должен выглядеть безукоризненно, – сверкнул глазами Рихард. – Вампир, дитя ночи, секс-символ и прочая муть, людям это так нравится. Всегда крутой, всегда красивый… Поэтому не спрашивай. Знание того, как я его высушил, для тебя бесполезно, главное сам факт.

Убрав со лба прядь мокрых волос, Эшли села и спустила ноги вниз, сняла с плеч пиджак и протянула его Рихарду.

– Брось ты свои выкрутасы! – он не взял пиджак. – У тебя чересчур жалкий вид, причём жалкий настолько, что даже я проникся состраданием и, поверь мне, это бывает крайне редко, лет эдак в пятьдесят-шестьдесят. Заболеешь ещё.

– Какая разница, Рихард? – слабо улыбнулась Эшли и от её взгляда, принявшего какую-то неземную отрешённость, ему стало как-то неловко. – Уже ведь неважно, заболею я или нет, верно?

– Есть такое понятие, как здесь и сейчас, а о будущем нет смысла думать вообще, – отрезал он. – Чего ты носишься по городу? Я не устал, однако ж задолбался за тобой гоняться! То я считываю сигнал в районе площади, рядом с остановкой, то в парке.

– Какой сигнал? – рассеянно спросила она, надев на себя пиджак, всё-таки ей было жутко холодно.

– Из-за метки. Благодаря ей, я без усилий читаю твои мысли и могу путешествовать по воспоминаниям, чем и занимался две ночи подряд… Да, я каждую ночь был рядом, видел тебя, Кэтрин и ваши дурацкие гирлянды из чеснока, – Рихард поднялся с лавки и встал перед ней, сложив руки на груди. – Я даже пару раз хотел разбудить вас и вместе посмеяться над тем, что вы сделали. Хм, я думаю, что Кэтрин верная и хорошая подруга, она почти не покидала тебя, это достойно уважения.

– Подожди, ты что же, всё обо мне теперь знаешь?! – щёки Эшли вспыхнули от негодования. Какой наглец! Она-то полагала, что будет неприятно, если кто-то прочтёт её дневник, что показалось бы ей теперь всего лишь ребячьей забавой по сравнению с проникновением в её мысли и воспоминания. – Это же моральное изнасилование! Как ты посмел?!

– Моральное изнасилование? Я тебя разве к чему-то во сне принуждал? – возмутился Штайнер.

– Нет, но я ощущаю себя перед тобой… морально обнажённой, – выдохнула Эшли.

– Честно, я пропускал воспоминания, связанные с тем, как ты мастурбируешь или трахаешься! Подобные вещи меня давно не прикалывают, есть темы поинтересней.

– Заткнись! Мне ещё этого не хватало! – Эшли стало так стыдно, что захотелось провалиться сквозь землю. – О боже…

– Ну покопался я немного в твоём сознании, посмотрел на жизнь современной девушки, подумаешь, – пожал плечами Рихард. – Мне было интересно, я как будто побывал в кино. Не смеши меня, Эшли, ты действительно считаешь, что в тебе есть нечто особенное, о чём никто не должен знать? Или ты чем-то кардинально отличаешься от остальных людей с их жалкими бытовыми проблемами, глупыми мыслишками, безответной любовью и прочей фигнёй? Ты такая же, как все, не лучше, но и не хуже других.

– Ничего я не думаю. Возьми эти знания и засунь их себе куда подальше!.. – рассердилась Эшли и тут же потупилась, не зная, что ещё сказать.

– Мне льстит, что ты сама прибежала в парк меня разыскивать, но я не здесь живу. Возможно, когда-нибудь я покажу тебе своё уютное гнёздышко в подземелье старинного замка или в загородном доме, в горах, где почти не бывает солнца. Покажу гроб, обитый красным бархатом, и горящие свечи в канделябрах, обширную библиотеку, где полно всяких книг и старый клавесин, на котором я играю по ночам. Короче, продемонстрирую антураж, как в этих ваших современных фильмах о вампирах. Следует заметить, что раньше снимали лучше, как-то правдоподобней, что ли, хотя и без таких классных эффектов, как сейчас. Образ носферату почти соответствовал оригиналу, подозреваю, что режиссёр того фильма сталкивался с одним из наших и наверняка сам стал таким же милашкой, – заявил Рихард, посматривая на неё.

– Ты издеваешься? – Эшли не понимала, как он может веселиться.

– Хотел развлечь тебя перед тем, как мы займёмся решением нашего вопроса. То, что ты недавно кричала, это серьёзно? Разрешишь мне укусить тебя?

– Да, я разрешу тебе всё, – еле слышно прошептала она, и Рихард оказался сидящим рядом с ней на лавке. Эшли уже не удивлялась его таким быстрым перемещениям. – Рихард, я устала от жизни, но я не пошла бы на самоубийство. Сделай всё сам, ты ведь столько раз убивал. Ты знаешь обо мне и что у меня никого нет, ни семьи, ни любимого человека, ни карьеры, ни богатства. У меня даже цели никакой нет, я ничего не хочу… И не надо втирать о том, что ещё не поздно всё исправить. Слишком много раз я начинала с нуля, опять и опять, снова и снова… И всякий раз одно и то же!.. "Я лузер, малыш, так почему бы тебе не прикончить меня”[6 - Строчка из песни “Loser” группы Beck: “I'm a loser baby, so why don't you kill me?”]?

– Бывает и хуже, – перебил её Штайнер, но, заметив, что на глазах девушки снова навернулись слезы, поспешил добавить: – Я понимаю, ты сломалась, это ведь не могло продолжаться бесконечно. На тебя всё навалилось, большая такая куча дерьма… Ты потеряла терпение, ожидая, когда, наконец, за тёмной полосой появится белая, а тут ещё я со своим преследованием. Мне не нравится твоя депрессия, Эшли, на твоём месте я бы не падал духом, но, буду честен, мне выгодно состояние, в котором ты пребываешь.

– Да, наверно, я не позволила бы тебе укусить меня при иных обстоятельствах, так что пользуйся моментом. Когда ты сказал, что будешь приходить каждую ночь, но так и не пришёл, я долго обо всём думала. Сначала я паниковала, а потом решила, что ты такой же, как все те, кто всегда бросал меня, – Эшли сдержала слёзы, но её голос дрожал. Рихард кивнул, зная, кого та имеет в виду, поняв всё с полуслова. Её отец и Шон нанесли ей самые болезненные душевные раны. – Я подумала, что я настолько бесполезна, что в итоге даже вампир мной побрезговал. Ведь ты не гонялся бы за мной без веской причины?

– Да, у меня есть веская причина, – согласился Рихард.

– Что ж, хотя бы кому-то я стану по-настоящему нужной, пусть даже ненадолго.

– Хочешь узнать, почему мне нужна именно ты?

– Ты говорил, что хочешь обрести свободу от кого-то, наверно, моя кровь тебе поможет. Не гоняешься же ты за мной из-за того, что влюбился в меня, – криво усмехнулась она. – Всё построено на сухом расчёте, так? Ты получишь своё, а я – то забвение, в котором нуждаюсь.

– Верно, так и есть. Умничка.

Всё так удачно складывается, ему даже не придётся напрягаться. Никаких ухаживаний и прочего геморроя, связанного с выстраиванием отношений. Если бы он знал раньше, что ему так быстро повезёт, то не стал бы искать Шона и не выяснял бы, какой типаж мужчины нравится Эшли, чтобы взять с него пример и завоевать её сердце. Хотя, поделом этому слюнтяю, Рихард не пожалел, что сломал ему кисть.

– Я тебе завидую, ты не знаешь боли, Рихард, – прошептала Эшли.

– Но радости я тоже не знаю, – он приобнял её за плечи и от его прикосновений она внутренне подобралась, словно готовясь к схватке. – Расслабься, это не так страшно. Для начала ты поклянёшься, что отдаёшь мне свою кровь добровольно.

– Как? Я ведь уже сказала, что уступаю тебе.

Рихард вытащил из кармана пиджака лезвие и взял Эшли за левую руку.

– Земля в парке, как и на кладбище, проклята, это место особенной силы. Давший здесь клятву и не исполнивший её, будет тоже проклят, за ним придут.

– Кто придёт? – в страхе спросила Эшли, чуть было не вырвав руку из цепких пальцев Рихарда.

– Неважно… Ну что, не раздумаешь?

– Нет, – без колебаний ответила Эшли, и Рихард полоснул лезвием по её запястью.

Девушка невольно вскрикнула от боли, наблюдая за тем, как капли тёмно-рубиновой крови капают на землю. Вампир выжидательно посмотрел на неё, и она, глубоко вздохнув, произнесла:

– Клянусь, что я по доброй воле отдаю свою кровь Рихарду.

Рана на её запястье тотчас затянулась, оставив белёсый шрам. Эшли стало жутко, а Рихард заявил:

– Отлично, земля приняла твою клятву, теперь дело за малым. Сними пиджак, я не хочу забрызгать его кровью.

Проведя подушечками пальцев по её шее, Рихард спустился на ключицу, прижав Эшли к себе. От её близости и аромата крови, текущей в венах под нежной, гладкой кожей, он чувствовал, что сейчас утратит контроль над собой. Если всё сработает так, как надо, то скоро он будет свободен!

Эшли зажмурилась в ожидании неизвестности.

– Я должен кое в чём признаться, – светло-голубые глаза Рихарда налились жаждой крови, радужка в обрамлении тёмно-серого канта слилась с белком, горя мистическим светом. – Я не смогу совершить это за один раз, мне понадобятся три ночи, ты, эм, у меня первая, с кем я делаю такое… Ты такая необычная, и я не знаю, какой эффект окажет на меня твоя кровь. На третью ночь всё завершится окончательно, потерпишь? Всего три дня тебе будет некомфортно, поболеешь немного.

“Да когда же он заткнётся?! Нахрена мне эта информация?” – в отчаянии подумала Эшли, слушая его. При других обстоятельствах она бы посмеялась над его фразой о том, что она первая, с кем он делает такое, сейчас же её нервы были как натянутые струны.

– Не объясняй ничего, Рихард, делай то, что должен! – взмолилась она, не открывая глаз, и услышала, как из его груди вырвался тихий рык. Острые клыки вонзились в основание её шеи, и Эшли стало страшно. На короткий миг она пожалела о том, что сделала, но у неё не было сил вырваться из крепких объятий вампира. Её тело пронзила дрожь, она застонала, почувствовав, как клыки Рихарда глубже входят в кожу. Медленно, смакуя каждый глоток, он стал вытягивать её кровь, лишая её жизненных сил, опустошая душу.

Она распахнула глаза. Ей показалось, что ночь смотрит на них из дебрей старого парка, молчаливо одобряя происходящее, и звезды танцуют высоко в небе в мерцающем хороводе. У неё сильно закружилась голова. Поняв это, Рихард уложил её на лавочку и, навалившись сверху, продолжил пить кровь. Мрачные тени за его спиной появились словно из ниоткуда, загородив собою диск луны. Они безмолвно протянули к ним руки, обступая со всех сторон, как будто тоже разглядывали эту странную пару.

“Я словно пьяная… Нет, не то. Галлюцинаций от алкоголя у меня ещё не было”, – мельком подумала Эшли, подавив готовый сорваться с губ стон. Ей стало ещё больнее от укуса вампира.

Это продолжалось недолго. Рихард оторвался от Эшли и она, бросив на него случайный взгляд, отвернулась. Выглядел он жутко: глаза горели, словно у волка, радужка приобрела ярко-алый цвет, нижняя часть лица, шея и ворот белой рубашки были залиты её кровью.

– Эшли! – прорычал он, и она испуганно отодвинулась от него. – Я такого ещё никогда не испытывал, это великолепно!..

– Ты можешь разговаривать нормальным голосом? – попросила Эшли. Рихард снова заключил её в объятия, прикоснувшись к двум ещё кровоточащим ранкам, и облизал кровь с пальцев. – Перестань! Стань каким был, пожалуйста! Мне страшно смотреть на тебя!

– Ты права, если меня застукают в таком состоянии, мне крышка, – вампир нехотя отпустил её. – Такое поразительное ощущение… Я вспомнил то, что было так давно, как будто разом вернулись все мои самые светлые и чистые воспоминания, ещё до того, как я стал вампиром. Как мало у меня было таких моментов!..

И умолк, сверля её безумным взглядом.