Дьявол носит… меня на руках

– Таблетки пьёте? – не отрывая взгляда от монитора, как будто разговаривал с кем-то виртуальным, прервал врач.

– Пью. То есть, пил. Они… я их потерял. Хотел попросить…

– Потеряли? – врач повернулся неудачно, локоть слетел со стола, чуть не потянув его за собой. – Вы в курсе, что это достаточно сильные таблетки?

– В курсе, – с готовностью кивнул Джейден, не понимая, куда тот клонит.

– Я не могу вам выписать ещё. Всего через неделю. Могу предложить замену.

Над верхней губой выступила капелька пота, защекотала нагретую духотой и предвкушением самых долгих выходных кожу.

– Если они помогут…

– Они слабее, – снова подпер верхнюю губу нижней врач, так и не определившись, какое выражение лица тут будет уместнее: то ли снисходительное сочувствие, то ли искреннее презрение. Склонялся ко второму, основываясь на опыте, но всё-таки этика не позволяла судить о людях по одной маленькой оплошности. Ну, потерял пациент таблетки. С кем не бывает?

Плечо дернулось от резкой боли и заныло ещё сильнее, словно захвативший беспомощное тело дьявол насмехался над попытками жалкого человечишки обуздать его неуемную силу.

– Может быть, хотя бы сделаете укол? – погладил повисшую руку Джейден, стараясь не смотреть на неё даже краем глаза. По ощущениям казалось, что сейчас он увидит торчащую из-под пиджака окровавленную культяпку, обглоданную кость с кусками недоеденной шакалами плоти. – Блокада, или как там её…

– Пока нельзя, – сморщился в сожалении – кажется, не притворном – врач и развёл руками, но тут же сжал их между коленями, очевидно рассудив, что вряд ли его взмахи покажутся уместными тому, кто почти не может дышать от боли. – Вам ставили одну неделю назад… Так часто мы не можем.

– Всё ясно, – улыбнулся Джейден и поднялся с шаткого стула.

– Погодите, я выпишу рецепт… – засуетились по столу руки в поисках бланков и ручки.

«В жопу его себе выпиши,» – снова растянул губы Джейден, но всё-таки дождался чуть помятого листка бумаги, исписанного каракулями, лишь затем, чтобы смять его в подрагивающий потный кулак, как только за спиной захлопнулась хлипкая дверь.

Ничего. Можно записаться в другую клинику. Если повезёт, найдётся не столь ссыкливый врач, который не откажет в маленькой любезности. Или – на крайний случай – можно обратиться к Дилану.

Остаток рабочего дня тянулся, вытягивая жилы из больного плеча миллиметр за миллиметром. Когда ленивая стрелка часов встала на шесть, а её чуть более быстрая подруга – на двенадцать, Джейден Аллард захлопнул крышку лэптопа, схватил здоровой рукой рюкзак и вылетел за дверь, забыв кинуть привычное: «Всем пока».

***

Муравей подставил располневший живот, лишь слегка прикрытый тоненьким шерстяным пухом, под влажным носом показался кусочек розового язычка. Ему явно было невдомёк, что не спать в три часа ночи от адской боли – такое себе развлечение, и его никак не скрасить даже самыми откровенными проявлениями нежности, к каким Джейден – признаться честно – никогда не был расположен. Может быть, Несса ушла из-за этого? Не было же другой причины…

– Миу, – Муравей перевернулся на живот, ткнулся мокрым носом в скрюченные от боли пальцы, вцепившиеся в пропитавшиеся потом простыни.

– Отстань, животное, – застонал Джейден, попробовал развернуться на другой бок и тут же взвыл от боли.

И почему он не позвонил Дилану сразу? Что за тупое геройство, которое не способен будет оценить никто – да никто о нём и не узнает.

Маленькая стрелка часов двигалась к четырём утра, заставляя всё больше сомневаться над вопросом: «В какое время считается нормальным позвонить коллеге и будущему шефу домой в субботу?». Пять часов казалось достаточно поздно. Или достаточно рано? Смотря с какой стороны смотреть. Первое скорее было справедливо для тех, кто, как он сам, ещё не ложился.

Как бы хотелось, чтобы «голос совести» мог честно кивнуть: «В самый раз».

Но голос молчал… Молчал с тех самых пор, когда на кухонный стол легла та проклятая – последняя – записка от жены.

– Миу, – снова подал голос Муравей.

– Ты прав. Пора вставать, – обернулся Джейден, потрепал треугольные уши, подхватил здоровой рукой под горячее пузо и утащил на кухню, чтобы достать раздобытую пару дней назад коробку с паштетом из курицы и манго, если верить этикетке.

Горячий душ немного исправил ситуацию: боль из резкой стала тянущей, а привычное «больнее уже не будет» окончательно привело в чувство.

Кое-как нацепив прямо на мокрое тело джинсы и чёрную футболку, Джейден выпил кружку обжигающего кофе, закинул в рот пару невесть откуда взявшихся солёных крекеров, скривился, увидев на духовом шкафу предательское «04:45» и ушёл в гостиную, где до этого провёл большую часть ночи, кое-как зажав между пальцами ручку, вырисовывающую почти такие же каракули, как на рецепте от врача. Хорошо, что он не собирался перечитывать ничего из того, что выползает из самых затхлых уголков подсознания, а тем более речь не шла о том, чтобы кому-то это показать. «Пусть другие гонятся за популярностью», – так решил Джейден, предпочтя заранее признать поражение, чем гнаться за нелепыми статусами и читателями, теряя смысл и удовольствие от самого процесса вымучивания верных, попадающих прямо в точку, слов.

Осталось чуть-чуть. Пара страниц. Развязка уже близка. Неизвестно, сможет ли он писать так же хорошо, когда боль утихнет, испугавшись какого-нибудь достаточно сильного лекарства, поэтому надо ловить момент.

– Это мой лимон, – пробормотал Джейден, отметил боковым зрением ввалившегося в комнату Муравья и раскрыл полупустую книгу на том месте, где закончил. – Доставай соль, Мур. Будем пить…

Нужное слово не приходило – его словно стерли из памяти, тщательно заметая следы на месте преступления. Перебрав с десяток вариантов, Джейден, наконец, сдался, мысленно решив, что из лимонов, вообще-то, выйдет и отличный лимонад.

Как ни старайся, как ни делай вид, что занят – боль не отпустит, пока не вымотает тебя до состояния, когда будешь готов сесть пятой точкой на муравейник, лишь бы отпустило. Буквы, слова, фразы лились из-под обычной шариковой ручки, впивались в чуть пожелтевшую бумагу, растягивались на строки и страницы. И в то же время упрямый мозг отсчитывал даже не минуты, а секунды до заветного «в самый раз».

Терпение иссякло, когда на часах было шесть-ноль-ноль.

– Дил? Привет. Спишь, что ли?

Из динамиков сыпались горошинами перца едкие слова с предложением идти туда, куда идти не хотелось, со стуком отскакивали по чуть липкой поверхности стола и замирали там навечно.

– Ты говорил, у тебя есть связи… На счёт лекарства, – прервал избыточные колебания воздуха на том конце разговора Джейден и притих, вслушиваясь в натужный кашель, тихое, брошенное издалека женским голосом: «Пошли его на хрен», и стук далёкой двери. Полилась вода, ударилась в гладкий бок раковины и стекла по водостоку. – Так как? Понял… Понял… Понял… Я твой долж…

Разговор прервался.

– …ник, – закончил в пустоту Джейден и сжал телефон в руке, стараясь задушить отключившегося собеседника.

Уже через пять минут, как и обещал, Дилан Стайн прислал первое сообщение: только адрес, никаких имён или телефонов. В следующем: «Скажи, тебя прислал Доктор Дэд».

– Что за… – скривились от отвращения губы и тут же дёрнулись в оскал – плечо снова пронзило дикой болью.

Делать нечего – он не собирался подыхать здесь под пытками, которые устроило ему собственное тело, ополчившись, должно быть, за столько лет войны и разрушений. Но кто в этом виноват? Разве не его собственный мозг, который раз в каждые три-четыре месяца открывал портал в ад, вырывая клочья внутренностей, на месте которых вмиг образовывалась самая настоящая чёрная дыра, неумолимо и беспощадно поглощающая последние жалкие крохи оставшейся воли – того, что и должно было делать его настоящим человеком.

Чуть не споткнувшись о прикорнувшего прямо посередине комнаты Муравья, Джейден вылетел из квартиры, задев ноющее сопливой девчонкой плечо о дверной косяк, и взвыл на весь подъезд.

«Плевать. Плевать…» – крутилась перед глазами где-то посреди расползающихся и пульсирующих красных кругов мысль, отгоняя желание либо зареветь, размазывая по лицу слюни, либо сигануть с чуть приоткрытого по случаю летней духоты окна площадки лестничного пролёта.

С этой мыслью он выбежал из подъезда, запрыгнул в арендованную непривычно низкорослую машину и с ней же проехал через неохотно просыпающийся после пятничной ночи город. Мимо плыли высотки премиум-класса, до отказа забитые жаждущими комфорта людьми, сменялись на побитые временем и тысячу раз отремонтированные старинные здания, первые этажи которых занимали люксовые бутики и привилегированные кафе, где одна чашка кофе стоила как прожиточный минимум. Чуть в стороне темнели зеркальными фасадами «пыточные», в простонародье называемые бизнес-центрами, а впереди, за чередой гаснущих фонарей, лежал «старый город» – район, в который не отваживалась заглядывать даже полиция. Только нерадивые туристы могли осмелиться появиться на заплёванных улицах, с виду ничем не отличающихся от подворотен Манхэттена. Разве что уровнем безопасности, который здесь стремился к нулю, а пожалуй, даже переплёвывал его, скатываясь в дичайший минус.

Вести машину одной рукой было сложно, но ещё сложнее пытаться разглядеть карту в приложении на экране телефона, брошенном рядом на пассажирское сиденье. Джейден хмурился, морщил нос, стараясь сбить охоту почесать самый его кончик, вертел головой в разные стороны и повторял, словно мантру: «Плевать, плевать, плевать…». Он раздумывал о том, как ему угораздило докатиться до такого – бежать куда-то сломя голову, когда едва рассвело, в погоне за горстью таблеток, которые он собирался выменять на странное и слишком киношное имя – Доктор Дэд. От этой истории попахивало опасностью и третьесортными боевиками, в которых главный герой всегда побеждал. Но, пожалуй, финал этой истории мог быть единственным отличием выдумки от реальности.

Сигнал светофора жеманно подмигнул и сменился на красный. Остановившись на перекрёстке, Джейден всматривался в мощёные камнем улицы – «старый город» был единственным районом, где до сих пор не поменяли булыжники на асфальт. Все, включая правительство, махнули рукой на территорию всего в три квартала, решив, что таким образом оградят других жителей от необходимости терпеть незавидное соседство. Всё равно, что бросить трупик животного на заднем дворе в надежде, что мухи слетятся на него и оставят попытку высверлить своим невыносимым жужжанием мозг решивших провести вечер на улице хозяев. Ну и пусть смердит. Ну и пусть выглядит странно и неприятно. Если не смотреть туда и сесть чуть ближе к изгороди – можно сделать вид, что ничего странно-отвратительного не происходит и никогда не происходило.

Мимо по пешеходному переходу, опираясь на клюку, прошла старушка с белоснежным облаком волос. Остановилась на другой стороне дороги, рассеянно обернулась. Приподняла чуть выше поясницы руку с крючковатым пальцем, отсчитывая дома, и решительно повернула направо. Из-за угла выехал парнишка на велосипеде, чуть не сбил её с ног, но вовремя затормозил и вильнул украшенным отражателями колесом, угодив в фонарный столб. Удар, скрип, дикий крик – никому не понравится, когда рулевая колонка впечатывается в пах. Джейден успел скривиться и инстинктивно чуть поджать колени, как сзади просигналили.

Дом с номером пятьдесят два – потрёпанная стального цвета коробка с обрызненными углами и решётками на окнах до самого верхнего этажа – нашёлся спустя долгие двадцать минут: видимо, в этом районе никого не заботило правило расположения домов – по порядку. Здесь отсчёт начинался от первого, перескакивал сразу к пятому, на другой стороне дороги продолжался с шестнадцатого и терялся в тридцатых числах.

Джейден припарковал машину, попытался вспомнить, что прописано в выкупленной страховке по поводу угона, но потом решил, что такая рухлядь вряд ли будет стоить дорого, так что риск вполне оправдан. Да и не потребуется много времени, чтобы подняться (судя по сообщению в телефоне) на второй этаж, пройти направо по коридору до конца и, постучав в дверь по левую руку и получив заветную баночку таблеток, убраться отсюда восвояси.

– Что ты делаешь, Джей, что ты, мать твою, делаешь? – пробормотал Джейден, заглядывая в развернутое к лицу зеркало заднего вида. – Что ты, мать твою…