Обезглавленное древо. Книга первая. Айк

Джори улыбнулся.

– Это мама придумала. Не хотела, чтобы Крис переживала. Ну и умела отвечать другим детям. Её в детстве часто дразнили.

– А что это на самом деле? – Айк стянул сапоги и опустил ноги в прохладную темную воду.

– Родимое пятно, – пояснил Джори, – обычно на коже бывает, а у неё на глазу. Редкая вещь, тут она права. Но ничего такого страшного. Или волшебного.

Из леса донеслись веселые голоса, а затем хохот и треск веток.

Айк поболтал ногами в воде. Он был восхищен и очарован. Все Райни, кроме белокожего Эйвора, были смуглыми и темноволосыми. Так что эти золотистые волосы и необыкновенные глаза пленили его воображение. По возрасту Крис больше подходила ему, Айку. Почему она вдруг обратила внимание на младшего?

Впрочем, мысль эта кольнула Айка и тут же исчезла – он слишком увлекся беседой с Джори. Они говорили и не могли наговориться. Как будто знали друг друга всю жизнь и теперь просто встретились после долгой разлуки. Было в Джори нечто, располагающее к откровенности. Может быть то, как он слушал – серьёзно, сосредоточенно. И если что-то говорил, это были своевременные слова.

Эйвор и Крис давно уже вернулись – усталые, грязные и страшно довольные, когда Айк с екнувшим сердцем взглянул на просвечивающее меж ветвей небо и понял, что солнце клонится к закату. Поднялся, с острым сожалением глядя на Джори.

– Нам пора.

– Как, уже? – огорченно воскликнул Эйвор.

Айк разделял его чувства. Ему казалось, они и часа не провели вместе. Но тени указывали на то, что час прошел и далеко не один.

Отец уже наверняка проснулся.

– Давайте мы вас проводим, – предложил Джори, и сердце Айка радостно подпрыгнуло.

Эйвор и Крис так набегались по лесу, что не успевали за старшими и тащились шагах в двадцати позади. Только теперь Айк ощутил, как проголодался. Обед был давно, а луковицы диких орхидей и молодые побеги камыша – не самая питательная еда.

Один Джори словно обрел второе дыхание. Он тихонько напевал и походка его была легкой и пружинистой.

– Прекрасный день, – произнес он, – спасибо, что показали нам с Крис такое замечательное место.

Айк так удивился, что даже про голод забыл.

– Да это обычная река, ничего особенного. Ты же видел море!

– Это другое.

– Но ведь море лучше!

– Не лучше и не хуже. Это разные вещи.

– Нуу… – с сомнением протянул Айк. Реку он любил, но море!

Джори был первым человеком, которому Айк признался в своих мечтах. И он хотел не просто полюбоваться морем, о нет! Когда-нибудь он сядет на корабль и поплывет к тем далеким землям, где живут индейцы. Не может быть, чтобы после Исхода никого из них не осталось! И здорово было бы стать пиратом, хоть Дирхель и утверждает, что это гадкое занятие.

Айк уже видел себя на палубе огромного, прекрасного корабля под всеми парусами, когда голос Джори вернул его в реальный мир:

– Айкен, взгляни-ка.

Айк послушно посмотрел вверх. И ничего не увидел.

– А-а-э… ты о чем?

– Такие цвета, прямо как жидкий огонь!

Лучи заходящего солнца скользили по кронам деревьев, и они полыхали беззвучным пожаром. Солнце почти село; небо на западе приобрело зеленоватый оттенок. К востоку он плавно переходил в голубой и, наконец, в густо-синий. Там, в этой сочной синеве уже таился желтый кругляк луны. Стоит солнцу исчезнуть за горизонтом – и она решительно полезет вверх и станет холодной, белой, сияющей.

Айк перевел взгляд на Джори и вздрогнул – его спокойное лицо озарилось каким-то неземным восторгом, глаза сияли. Это так не вязалось с его манерой говорить и держаться, что у Айка вырвался изумленный возглас. Джори вздрогнул и его лицо тут же обрело прежнее, ровно-приветливое выражение.

Он бросил на Айка странно виноватый взгляд.

– Прости. Очень красиво… разве нет?

Айк не знал, что и сказать. Закаты он наблюдал каждый день, они были чем-то привычным, как дом и лес. Но он ещё никогда не видел, чтобы человек выглядел настолько по-разному за такой короткий промежуток времени.

Джори прикусил губу.

– Ну вот, опять…

– Что «опять»? – удивился Айк.

– Да вот это. Когда кто-то видит меня… таким, сразу начинается: «Что это с тобой? На каком ты свете?» и так далее. И всякой дружбе конец.

– Почему конец? – ещё сильнее удивился Айк. – Ты прав, и впрямь красиво. Я как-то раньше… не знаю… не замечал.

Джори метнул в него быстрый взгляд. Отвел упавшие на лицо пряди волос и заправил их за уши порывистым, нервным движением.

– Ну, тогда ладно. Знаешь, когда я вижу что-то такое… прекрасное и столь недолговечное, я как будто пропадаю куда-то. Просто стою и смотрю. Могу не услышать, что меня позвали. Многим это кажется… ненормальным. Вот и ты сейчас…

– Я? Да нет, Джори, брось! – поспешно произнес Айк. – Просто у тебя было лицо такое…

– Не от мира сего? – подсказал Джори. Он улыбался, но в серых глазах притаилась тревога.

– Необычное. Это меня удивило, вот и все. А что касается пропадания и прочего в этом духе, это мне знакомо. Эйвор частенько страдает потерей слуха, особенно когда просишь помочь по хозяйству.

Джори рассмеялся и легкая тень беспокойства, омрачавшая его лицо, исчезла без следа.

– А ты давно живешь здесь, Айкен?

Айк вздохнул с облегчением и улыбнулся.

– Всегда. Наш дом дедушка построил, это он сюда переехал. Отец родился и вырос здесь.

– А твой отец, кто он?

– Эээ… в каком смысле – кто? Человек.

– Ну понятное дело, – улыбнулся Джори, – я имел ввиду, чем он занимается?