Приключения трупа

Его попутчик обобщил посыл:

– А лучше всего – примостят в ряд по перекресткам мертвяков: и просто, и улов – один господин без больших забот соберет с них затем быстрей, чем с людей.

А соседи глядят из-за кустов и дрожат, как леди в борделе без трусов на теле:

– Срам! Раздели до пят беднягу!

– Нам – намек: на срок в тюрягу.

Скок-поскок – и собрали в подвале совет. Дали обет и кто что мог, чтобы доходягу уволок – но кто бы?

Проголосовали у обочины – сказали, чем озабочены:

– Генерал совсем устал – отвезите на вокзал.

Водитель понюхал – строго прошептал в ухо:

– Дорога – не вакса. За такую кутерьму – в тюрьму. Рискую – я. Такса – моя.

Показали ему то, что собрали в подвале.

Он посчитал и взял:

– Кон – внесен, извоз – не вопрос, генерал – не кал.

Пулей метнули товар на сидение – в стекло пяткой:

– Стар, – подмигнули, – гадко! – а вздохнули, будто утром светло стало, а под одеялом – гладко.

С треском и глухо в кресло упала и старуха:

– Тут и ежу – бредни и жуть, а провожу в последний путь. А кто глуп и вор, на то не всяк суд мудёр.

Так и покинул Труп свое жилье: сгинул в машину, и вместо оркестра – вранье.

2

В дороге старуха брила ноги, сухо кашляла (объяснила, от вчерашнего), цедила помидор и бубнила непрерывный заунывный вздор.

И вдруг – обронила на испуг:

– Известно миру, что генерал завещал мне квартиру. Честно водила в дерьме к сортиру. Приучила к клистиру: на дому ему ставила. Приставал, шакал, и не по правилам. Насилу простила. Намедни, фу ты, ну ты, до последней минуты сидела у тела, кричи, не кричи, и везде посмотрела у задиры, но не узрела, где ключи от квартиры!

– В распыл, – шофер подскочил, – без документов?

– Сделка! – спела сиделка. – Вор не платил алиментов!

Водитель врезал по тормозам:

– На что – не трезвый, а себе – не вредитель. И тебе – не трамвай. Вылезай, мадам, а то в закут сдам!

Но тут – постовой, сапоги не с ноги, а с подковкой:

– Остановка не у места. На протокол! Что везете?

– Позвольте! – шофер – в спор. – Вел не по охоте!

– Я – его невеста, – перебила попутчица, – и вина – одна, моя, а милый – того: учится.

– Улица – не класс, водила! – уколол постовой. – И прокол – твой. Что у вас под пальто? Живой?

Старуха – назойливая муха – измозолила ему ухо:

– Кирнул злой водицы и от осадка – под стул, потому и не добудиться: заснул. Хотите понюхать папаньку?

Хранитель порядка вдохнул и – прочь:

– Родная дочь? Водитель, сходите вместе с тестем в баньку. Желаю смачную брачную ночь!

Машина заныла миной и припустила кобылой.

– От тюрьмы отмыла, – буркнул шофер. – Ну переделка!

– Мы с придурком – соседи, – уточнила сиделка.

– Хороший набор! Проедем бугор – брошу под забор!

– Ась? – сиделка мелко затряслась. – Водитель, вы – без головы. Чего приключится – засужу: скажу, что вы – его убийца. Не спешите к гаражу – некрасиво! Везите в больницу живо! Папка в тряпку скрючился, мучается, генерал, – попутчица игриво скосила глаз, и шофер заикал, нажал на газ и торопливо погнал на бугор.

И до больницы обронил в окно одно слово:

– Хреново!

И колесил напролом, а рулем крутил сурово, будто на арене бродил из-за денег по спицам и вводил кому-то шило в поясницу.

Поездка с невестой грозила продлиться.

3

У больницы дежурный сунул нос в машину, пронес наполовину, проворно отдернул и сплюнул в урну:

– Лечиться? Твой? А увез – был живой? Не дурно!

Попутчица, растопырив оскал пошире, моргнула:

– Старожил упал со стула, а в кровати – охлаждение.

– Не получится. Давайте – в отделение.