Теория поля

– Ты знаешь, результаты довольно обнадеживающие. Ну, для начала – все, что ты проигнорировал, осталось без изменения. Тут у нас стопроцентное совпадение. Это неплохо, но этого следовало ожидать. Теперь с теми пунктами, над которыми ты поработал. Изменилось все, кроме автомобиля до станции.

– Действительно? Даже бутылка вина?

– Да, даже вино. И это очень хорошо, потому что в этом у нас будет возможность убедиться прямо сегодня.

Остаток дня они провели за философскими беседами, попутно обсуждая любопытные результаты импровизированного эксперимента. Дискуссии не прекратились даже на время приготовлением вкусного ужина. Несмотря на большую разницу в возрасте и в общественном положении, им было вместе комфортно, интересно и спокойно. Никуда не надо было спешить, ничего не нужно было решать, не было необходимости ни на кого оглядываться, подстраиваться, исполнять чьи-то прихоти и желания.

Вечером, уже после девяти часов, когда сытые и довольные ученые только-только расположились в уютной гостиной перед жарким камином, в дом неожиданно ввалились Антон с Ириной, которые тоже решили воспользоваться последними погожими деньками и провести время на природе.

– Кайфуете? – радостно спросил Антон, обнаружив отца и друга сидящими в креслах и сосредоточенно наблюдающих за пляшущими языками пламени.

– Вот ведь сюрприз! – Евгений Михайлович опешил от внезапного появления сына и его девушки. – Какими судьбами?

– А вы что, нам не рады? – удивился Антон.

– Что за фантазии! Рады, конечно же. Давайте, проходите, располагайтесь. Вы голодные? Мы только что поужинали, можем вас тоже покормить.

– Нет, мы сыты. Разве что так, по чашечке чая. Или лучше вот, по бокалу вина. По дороге сюда Ирка затащила меня в супермаркет, а там акция, мы купили две бутылки сотерна[42 - Sauternes – одно из знаменитых вин французской провинции Бордо. Своим существованием обязано благородному грибку botrytis, который продырявливает кожицу виноградных ягод, что, в свою очередь, приводит к постепенному испарению влаги. В результате в ягоде в больших количествах концентрируется сахар, кислоты и экстракты, а из-за этого вкус становится по-настоящему уникальным.], настоящий Гран Крю[43 - Гран Крю – Французский термин для обозначения виноградников, производящих эксклюзивные сорта вин или славящихся древней историей.]. И совсем недорого, я сам удивился!

Арсений аж подпрыгнул в кресле.

– Ну-ка, покажи бутылку!

Антон удивленно посмотрел на друга, открыл сумку, достал оттуда одну из бутылок и протянул ему. Реакция Козырева определенно получилась слишком уж эмоциональной. Вино, сколь бы хорошим оно ни являлось, явно не заслуживало столь восторженной встречи. Но Арсению некогда было заниматься недоумением своего друга. Одного взгляда на этикетку хватило, чтобы узнать ее. Да, это было то самое вино, которое он в спешке оставил на своей съемной квартире. Евгений Михайлович тоже возбудился при виде бутылки. Он даже встал с кресла и подошел к молодым людям. Антон перевел взгляд на отца и растерянным тоном спросил:

– Я, наверное, чего-то не знаю?

– Нет-нет, все нормально! – в один голос ответили наши экспериментаторы. А Малахов добавил: – Просто Арсений накупил целую гору сыра и винограда, а вино забыл дома. Очень переживал по этому поводу, а тут вы со своими бутылками.

– Да, – подтвердил Козырев, с удовольствием рассматривая вожделенную этикетку, – Антон, уступи бутылочку в долг, а я тебе отдам в Москве, у меня дома точно такая же!

Антон непонимающе взирал то на друга, то на отца.

– Да ладно, мы его для того и привезли, чтобы выпить. Какие между нами счеты? Ну забери себе, если хочешь. Только, сдается мне, господа хорошие, что-то вы темните!

– Расслабься, все нормально, – отец успокаивающе похлопал сына по плечу. – Давайте-ка, раздевайтесь, проходите, сейчас мы организуем небольшой дижестивчик. Конечно, для дижестива подходят более крепкие напитки, но коль уж так получилось… Арсений, давай, дуй на кухню, готовь свои сыры, виноград, что там у тебя еще.

Через несколько минут они, теперь уже вчетвером, сидели в гостиной за небольшим журнальным столиком и с удовольствием дегустировали отличное французское вино с неповторимым, присущим только этому сорту букетом меда, миндаля и лимона, заедая ароматный напиток тоненькими ломтиками голубого швейцарского сыра. Вечернюю идиллию нарушила задумчивая реплика Арсения:

– Пункт шесть. Вот, оказывается, что это было!

Ирина с Антоном недоуменно уставились на Козырева, а вот Малахов уловил его мысль сразу.

– Антон, – обратился Арсений к другу, – скажи, а вы с Ириной когда решили поехать на дачу?

Антон по-прежнему не понимал, что происходит.

– Все же у меня такое ощущение, что мы вам сегодня помешали…

– Да нет, но пойми, это очень важно! Просто вспомни и ответь как можно точнее. Когда вы приняли решение ехать на дачу. Сегодня?

– Ну нет, точно не сегодня.

– А когда?

– Может, два-три дня назад. Решили, что, если погода будет хорошая, в субботу рванем по магазинам, а вечером – на дачу, – вмешалась в разговор Ирина. – А что?

– Да так, ничего. А когда вы решили купить вино?

– Козырь, ты, может, объяснишь наконец, к чему все эти вопросы? – недоумевал Антон.

– Антоша, не волнуйся, – Малахов поддержал Арсения. – Поверь, нам действительно важно это знать. А объяснить всего мы сейчас не можем. Считай, что это небольшой эксперимент, а вы стали его невольными участниками.

– Пап, а мы как участники случайно не имеем права знать, что происходит?

– А оно тебе надо? – Арсений раздраженно ответил вместо Евгения Михайловича. – Я не понимаю, что, так трудно ответить на вопрос, когда вы решили купить вино?

– Ну увидели в гипермаркете акцию и решили. Ничего особенного. Времени было, ну не знаю, может часа четыре или пять, – примирительным тоном сообщила Ирина.

– Уже после того как… Все сходится, – резюмировал Малахов-старший.

Арсений утвердительно кивнул. Антон с Ириной так и остались в неведенье.

Наутро, неспешно позавтракав, Евгений Михайлович и Арсений стали собираться домой. Намеченная программа была успешно выполнена. Антон с Ириной, которые приехали накануне слишком поздно, планировали все воскресенье наслаждаться осенним увяданием природы вдали от шумных московских улиц.

Выйдя за калитку, исследователи спокойным шагом, никуда не торопясь, направились в сторону автобусной остановки.

– Все-таки, я считаю, что неплохо получилось. – Арсений вновь вернулся к обсуждению вчерашних результатов. Попадание – четыре из пяти. Восемьдесят процентов. Для статистики маловато, но если качественно, то мы на верном пути.

– Пожалуй… – задумчиво ответил Малахов. – И что теперь нам с этим делать?

– Продолжать двигаться в том же направлении. С удвоенной энергией!

Сзади послышался автомобильный гудок. Не оборачиваясь, путники прижались плотнее к краю дороги. Их нагнала синяя «Лада» двенадцатой модели. Поравнявшись, притормозила. Через открытое окно улыбающийся человек радостно приветствовал Малахова:

– Евгений Михайлович! Сколько лет, сколько зим! Как я рад вас видеть! Куда путь держите? Садитесь, я вас хотя бы до станции подкину. А если хотите, то можете и до метро со мной доехать!

Путники переглянулись и довольные забрались на заднее сиденье так удачно подвернувшегося автомобиля.

Глава 10

Вика сидела на диване в их съемной квартире, держала в руках только что сделанный тест на беременность. На длинном узком кусочке бумаги явно выделялись две параллельные поперечные полоски. Не в силах поверить, девушка прочитала инструкцию к индикатору: достоверность результатов теста 99,99 %. Надежды, что произошла ошибка, практически не оставалось.

Ее мало волновали сложности предстоящих девяти месяцев, высокая вероятность токсикоза, сложности родов или тяжелые заботы о новорожденном младенце. А ведь у нее не было ни российского гражданства, ни медицинской страховки, ничего, что могло бы как-то успокоить и защитить будущую мать. Больше всего ее сейчас волновало только одно: как она скажет об этом Арсению.

Вика очень боялась, что юноша не поверит в случайность произошедшего, решит, будто бы она специально спровоцировала беременность, чтобы покрепче привязать его к себе, понадежнее закрепиться в Москве. И как убедить его в обратном, девушка не знала. Она очень хотела этого ребенка. Прежде всего потому, что это был его ребенок, это была его частичка в ее теле. Плоть от плоти его. Ребенок ее любимого человека. Ее ребенок от любимого человека. Но, даже несмотря на это, на те чувства, которые у нее уже успели вспыхнуть, словно порошок магния, к этому еще совершенно микроскопическому человечку, она старалась морально настроить себя, смириться с возможной потерей, чтобы попытаться сохранить свою любовь. Как он воспримет? Как отреагирует? Как поступит?

Она многократно пыталась подобрать нужные слова, но словесная обертка в этом случае мало помогала. Смысл не менялся, факты не переставали быть таковыми. Девушка не раз пыталась начать сложный и рискованный для нее разговор, но каждый раз откладывала. Ругала себя за нерешительность, уговаривала, убеждала, приводила сама себе доводы, что рано или поздно все равно сделать это придется. Что, оттягивая момент признания, она лишь только ухудшает ситуацию, никак не предотвращая неизбежное. Вика пыталась подобрать удачный момент, старалась застать Арсения в хорошем расположении духа. Но лишь только она открывала рот, чтобы сказать о главном, ее сковывало будто судорогой, и слова застревали в горле. В результате девушка довела себя до такого нервного истощения, что мужчина, заметив изменения в ее внешнем виде, сам поинтересовался причинами столь ненормального состояния. И вдруг у нее получилось.