Ала ад-Дин и повелитель джиннов

– Не перечь нам! – взорвался султан, тряся пальцем.

– А вы не кричите на меня!

– Это ты кричишь! – Лицо султана начала багроветь.

– Я не кричу!

– Кричишь!

– Нет!

– Да!!!

– Ах, так? Вот вам! – Принцесса схватила подушечку и запустила ей в султана.

Султан, считавший недостойным себя увертываться от атласных подушек, пущенных рукой сварливой девчонки, стойко принял удар в лицо. Перья взвились в воздух, и султан сплошь покрылся ими, став похожим на растрепанного упитанного гуся, но величественного вида не утерял.

– Мгм? – задумчиво произнес султан, и к нему тут же сбежалась застывшая в ужасе прислуга и принялась бережно, перышко за перышком, «общипывать» султана. Ждать пришлось довольно долго, но султану торопиться было некуда; Будур – тем более. Когда наконец с монаршей особы было снято последнее перо, султан пожевал губами, грозно свел на переносицы тяжелые брови, а слуга деловито поправил чуть сбившуюся набок чалму.

– Глупо, дочь наша. Очень глупо. Но ты все равно выйдешь замуж за слюнявого ишака…

– Осла, отец, – поправила Будур. – Я сказала, осла.

– Да, конечно, – пробормотал султан рассеянно. – Постой, какого еще осла?! Зачем ты нас путаешь? Мы хотели сказать, за нашего орла Нури, а не какого-то там ишака!

– Осла, отец!

– За Нури ибн Юсуфа аль Рашида – славного сына достойнейшего человека (после нас, разумеется), – закончил султан, не слушая возражений дочери.

– Вот твоему славному и достойнейшему ослу! – И вторая подушечка впечаталась в физиономию улыбчивого и мечтательного отпрыска главного визиря.

Вновь в воздух взлетели перья, но султан, дабы исключить совершенно ненужную задержку на очередную чистку, вовремя, хотя и степенно, отступил на пару шагов в сторону, так что перья облепили исключительно визиря и его сына, однако на этот раз никто из прислуги не поспешил на помощь.

– Да восславится наша принцесса, – завопил главный визирь, не желая терять лица. Он вскинул руки, попутно отвесив сыну подзатыльник, чтобы тот не забыл поклониться, – за оказанное внимание к нашим… пф-ф, – визирь попытался сдуть досаждавшее ему перо, приставшее к кончику носу, – скромным особам, самолично отметившая нас… пф-ф, пф-ф… знаком величайшего внима-а-апчхи!.. О луноликая дочь солнцеподобного султана-апчхи!

Перья вновь взвились в воздух. Нури удивленно разинул рот и принялся ловить их пальцами, но визирь пнул сына в сапог, и Нури вновь сложил лапки на пузе, продолжая следить одними глазами за кружащимися перед его носом перьями.

– Да, – поставил жирную точку султан.

– Нет! – топнула ножкой Будур.

– Пустой разговор, дочь наша. Готовься к свадьбе.

Султан развернулся и чинно направился к распахнувшимся при его приближении дверям. Главный визирь с сыном, непрестанно кланяясь и чихая, засеменили за султаном.

– У-у, проклятый ишак… – потрясла руками Будур, и по комнате разлился перезвон серебряных и золотых наручных браслетов. – Или осел? Ну вот, совсем меня отец запутал. Ненавижу, тьфу! Как же сказал тот незнакомец?.. Вспомнила! Чувырла ископаемая, вот! – Принцесса показала закрывшимся дверям язык, упала на постель и залилась горючими слезами.

Глава 12. На все воля Аллаха!

Ала ад-Дин порядком умаялся и давно потерял счет времени, без толку бродя по бесконечным хитросплетениям коридоров. То ли он где-то не там свернул, то ли не заметил указателя, хотя ни одного из них, пусть даже самой примитивной метки на стене Ала ад-Дин за время своих скитаний не видел.

– Все, пропал я, – уныло всплеснул руками Ала ад-Дин. – Заблудился. И чего меня только понесло в эту проклятую пещеру! А все «дядя», чтоб его шайтан пожрал вместе с потрохами!

Юноша огляделся по сторонам: стены, стены, ничего, кроме стен – аккуратно выдолбленные, отшлифованные до матового блеска – ни единого бугорка, ни выбоинки. И еще бесконечные коридоры.

– Эгей! – позвал Ала ад-Дин, сложив ладони рупором. – Кто-нибудь?

Прислушался.

Где-то тихонько капала вода, тянуло сыростью и затхлостью. В одном из проходов что-то пугающе шуршало – туда идти совсем не хотелось. Честно говоря, уже вообще не было желания куда-либо идти, только бы выбраться отсюда поскорее.

– Эге-гей!

Эхо забилось, заскакало по тесному коридору.

– И совсем незачем так кричать, – неожиданно раздалось за спиной юноши.

Ала ад-Дин подпрыгнул от неожиданности и поспешно обернулся.

– Ох, это вы! – обрадовался он. – Как хорошо! Вы, кажется, торговец лампами, а вы… нет, молчите, я сейчас вспомню, – Ала ад-Дин в задумчивости пощелкал пальцами, уставившись в потолок. – У вас такое странное имя было… Беф, Меф… Шеф! Ну конечно же, Шеф!

– Это не имя, а должность, вроде визиря, – поправил Максим.

– Визи-ирь, – недоверчиво протянул Ала ад-Дин. – А не врете?

– Шоб мне сдохнуть, – ответил за Максима Ахмед. – Век воли не видать. Круто, да?

– Ага, – на всякий случай согласился Ала ад-Дин, хотя не совсем понял сказанного Ахмедом. – А вы здесь откуда?

– Да вот, гуляем, осматриваем достопримечательности. Типа, экскурсия.

– Экс… что?

– Познавательная прогулка. А ты чего тут кричишь?

– Я заблудился, – Ала ад-Дин повесил нос.

– Вот балда! – хмыкнул Максим. – Карту читать надо.

– Какую еще карту?

– Обычную, к стене у входа приколочена.

– Я ее не заметил.

– Не заметил, – передразнил Ахмед. – Лопух ты молодой, неотесанный.

– Лопух, – без особой охоты согласился Ала ад-Дин. – Значит, пойдем назад?