Ала ад-Дин и повелитель джиннов

– Колдовская.

– Один хрен! – выпалил Ахмед и отвернулся, изображая презрительное безразличие к персоне своего бывшего хозяина.

– Не знаю я никакой тайны, – пробормотал Абаназар, тяжело приподнялся на руках и обвел мутным взглядом присутствующих. – А-а, это вы… Вы! Ты, гнусный бледный безгорбый верблюд, разрушитель домов, и ты – паршивый нерадивый шакал.

– Вот она, благодарность, видели? – Ахмед, не оборачиваясь, указал рукой на стоящего на четвереньках колдуна. – Мы его от смерти неминучей спасли, а он!

– Ах ты…

– Потише, дедуль, – криво усмехнулся Максим, засовывая руки в карманы штанов. – Мы тебя как-никак из огня вытащили и от меча спасли.

– Ты, это ты…

– Как вы точно подметили, почтеннейший.

– Это был ты – белый ангел! – Абаназар резво вскочил на ноги, придержав сползающие самодельные трусы. – А вот он – черный. Я вас по голосам узнал!

– Ну, откровенно говоря, да, – засмущался Максим. – Ну, пошутили, чего уж там?

– Я вас… я вас… – запыхтел от нахлынувшей злобы Абаназар, раздуваясь и краснея.

– Так, обойдемся без угроз. Мы с тобой культурно, а ты что, хамить? К тому же я поручился за тебя, старче, перед этими двумя, так что ты, павлин-мавлин, не больно-то хвост распушай.

– Ага, а то ифрит-мифрит «фсить» сделает, – поддакнул Ахмед, чиркнув пальцами по горлу.

– Э… – Абаназар задрал голову, перехватил недобрый взгляд ифритов и мгновенно стих. – Хорошо, – принялся он умывать руки, – не будем горячиться.

– Не будем, – согласился Максим.

– Вот и отлично, – натянуто улыбнулся Абаназар. Левая щека у него заметно подергивалась. – А теперь говорите, чего вам от меня надо?

– А правда, что нам от него надо, шеф? – Ахмед нахмурил брови, будто пытался что-то припомнить.

– Лампу! – требовательно протянул раскрытую ладонь Максим.

– Лампу? Какую еще лампу? – Абаназар состряпал удивленную, с изрядной долей наивности физиономию.

– Лампу! – призывно дернул рукой Максим, добавив металла в голос.

– Нет у меня никакой лампы! – взорвался Абаназар. – Нет и не будет!

– Врет, – скривил губы Ахмед.

– Не вру! Я забыл сказать этому… как его?

– Ала ад-Дину, – охотно подсказал Максим, догадавшись о причине заминки.

– Да-да, Ала ад-Дину, моему дорогому племяннику, – вновь оживился Абаназар, – что он должен взять в пещере именно лампу.

– И? – продолжал давить Максим.

– И ничего, – развел колдун руками. На изменчивом, подвижном лице колдуна отразились неподдельные печаль и разочарование. – Теперь одна надежда, вдруг он сам догадается, что следует брать.

– Ясно. – Максим опустил руку. – Нужно идти самим.

– Куда? Туда? – Ахмед дрожащим пальцем указал на пещеру.

– Туда, куда же еще?

– Но… – Ахмед боязливо покосился на ифритов.

– Мы, конечно, не Ала ад-Дины, но и далеко не колдуны, – заметил Максим.

– Совсем далеко, шеф. И все же…

– Эй, – крикнул Максим, обернувшись к левому ифриту. – Вы пропустите меня с другом?

– Зачем тебе это, смертный?

– Нужно.

– Всем нужно.

– А мне особенно.

– Всем особенно, – зевнул ифрит.

– Да что ты заладил: всем да всем? Миссия у меня, но о ней я могу сказать тебе только лично, на ушко.

– Любопытно, – заинтересовался ифрит и начал нагибаться, но чтобы Максим смог дотянуться до его уха, гиганту пришлось встать на корточки и пригнуть голову к самой земле. – Говори же! – рявкнул ифрит, когда огромное волосатое ухо замерло на уровне головы Максима.

– Я от Каззана, – прошептал Максим, прикрыв губы ладонями.

Абаназар выставил ухо, пытаясь расслышать произнесенное, но, судя по его кислому, крайне разочарованному виду, не услышал ни слова.

– От какого еще казана? – Лохматые смоляные брови ифрита недовольно заходили ходуном.

– Тиш-ше ты! – зашипел Максим. Из уха невыносимо несло серой и еще чем-то неприятным, но приходилось терпеть. – Да не от казана, а от Каззана, который с двумя «з».

– Ха, от бестолкового неудачника? Так бы сразу и сказал. Но извини, смертный, он мне не указ.

– Как? – Максим замер, оглушенный подобным поворотом событий.

– А вот так! – Ифрит выпрямился и опять водрузил саблю на плечо.

– И что же нам теперь делать? – как-то уж слишком наивно спросил Максим.

– Не знаю, но ты можешь пройти, и твой друг – он же твой друг, не так ли? – тоже может. Вы достойны этого.