Исцели меня

– Но, Максим… э-это серьезный шаг…

– Настя, – посмотрел я в растерянное лицо любимой, – я строю с тобой серьезные отношения и хочу, чтобы ты тоже полностью была в моей жизни. Чем я жил и живу, что я делаю, чем увлекаюсь – все это твое и для тебя.

– Все это очень стремительно, – вздохнула она, – у меня есть время до завтра?

– Хорошо, малышка. До завтра я придумаю массу аргументов, чтобы ты сказала да, – произнес я, она захихикала, то ли надо мной, то ли над гримасой Никулина.

Непростой день, сильные переживания, трудная работа, все это взяло верх, и Настя крепко уснула. Я сижу и смотрю в ее бледное лицо, которое при приглушенном свете казалось необычным и сказочно красивым. В ее чертах есть что-то божественное, даже ангельское, в то же время хрупкое. Придерживая ее за плечи, бережно, чтобы не разбудить, опираясь на спину, я опускаюсь и ложусь на подушку. Настя, сквозь сон, свела брови, но тут же расслабилась, касаясь губами моей футболки. За окном темно, родители примерно с полчаса назад перестали нас контролировать. Я ногой зацепил пушистый плед, неуклюже подтягивая его, укрыл Настю. Она тихо сопит, я тоже расслабляюсь и наслаждаюсь тяжестью ее головы на своей груди. Все тише и тише.

Она

Меня душит невыносимая жара, и давящая тяжесть не дает мне пошевелиться. Страх пульсом ударят мне в голову, я открываю глаза и убеждаюсь в том, что я в постели не одна. Сквозь оглушительную темноту я ощущаю всем своим телом пылающий жар, исходящий от него, тихое ровное дыхание и большую сильную ладонь на талии.

Меня охватывает стыдливая паника, зеленые сияющие цифры на часах показывают три ночи. Что подумают родители? Как я допустила такое? Я пытаюсь убрать с себя его руку, но сквозь сон его пальцы рефлекторно сжимаются, он еще сильнее прижимает меня к себе. Теперь я, уткнувшись носом ему в шею, с трудом могу пошевелиться. Мы еще никогда не были так близки друг другу, а его аромат просто сводит меня с ума. В животе от волнения рождается легкая невесомость, и растекается по всему телу, отгоняя стыд на второй план.

«Боже, помоги», – шепчу я сама себе.

Я дотронулась губами до его выступа на шее, слышно, как громко пульс стучит по вене. Невесомость отвечает мне взаимным толчком. Он расслабленный, я его не боюсь и не стесняюсь, меня неизбежно к нему влечет. Вдыхая глубже древесный аромат, я касаюсь губами его слегка колючего подбородка. Во мне просыпаются скрытые инстинкты, и я даже не осознаю, зачем это делаю. Я запускаю руку под его футболку и дотрагиваюсь ладошкой до торса. Он весь горячий, кожа мягкая. Я чувствую выпуклые мышцы и твердый живот. Меня накрывает волной неведомых желаний, которые меня пугают, но притягивают, словно бабочку на пламя. Сдерживая волнения и приятную дрожь в теле, я целую его в шею, поднимаясь до его губ. Я хочу тот поцелуй, страстный, увлекающий. Я неуверенно касаюсь расслабленных губ, утопая в его спокойном дыхании. Мне мало, и я целую его еще раз, он податливо сквозь сон отвечает на мой поцелуй. Слегка постанывая, он начинает целовать меня с жадностью, переворачивая меня на спину. Тело расслабляется, отдаваясь его власти. Невесомость внутри меня поднимается к сердцу и резко опускается вниз, все смешалось: адреналин, страсть, его губы, язык. Я слышу, как он тяжело дышит, одна его рука, ласково сдавила запястье, прижимая к мягкой подушке, вторая нагло скользнула под футболку, там, где никто никогда не был чужой. В тумане наслаждения, здравый смысл закричал sos.

– Макс… проснись, – шепнула я, отталкивая его от себя, – Макс, прошу, проснись.

Через его напор, поцелуи, волнения и дрожь я трясущейся рукой ищу ночник и наконец-то включаю свет.

– Максим, это не сон, – шепчу я, упираясь рукой ему в грудь и с досадой глотая слезы, – Макс…

В приглушенном свете я увидела испуганный взгляд, который немедленно наполнился сожалением. Он освободил мою руку и приподнялся надо мной.

– Настя… – произнес он, его бьет мелкой дрожью.

– Ты не виноват, это все я, – успокаиваю я его, через страх, касаюсь его щеки.

– Малышка, – выдохнул он, – не делай так больше, я же себя не контролировал, – он рухнул на кровать рядом со мной, и закрыл ладонью разочарованный взгляд. Мой стыд вернулся ко мне, и я попятилась от Максима, на другой край широкой кровати.

– Куда? – выпалил он, хватая меня за талию и притягивая к себе. От неожиданности я вздрогнула. – Ты даже не представляешь, насколько сильно я тебя хочу, – тихо произнес он, зарываясь носом в мои волосы.

– Я догадываюсь, – к своему стыду произношу я, вспоминая, от какого невероятного наслаждения я только что отказалась, – прости, – шепнула я.

Мои вечные спутники наполнили глаза влагой. Максим еще долго так тяжело дышал, а я не смела даже пошевелиться, чтобы не провоцировать его.

Рядом с ним мое тело предательски отказывается подчиняться мне и требует больше, того, что положено ему природой, того, что я подавляла в себе двадцать один год. Кто из нас победит: природа или разум? Максим беззаботно спит, обнимая меня теплом, а я мучаюсь в размышлениях и сомнениях.

Глава 10

Он

Назойливая прохлада скользит вниз по скуле к подбородку, неумолимо возвращая меня из сна. Я не сопротивляюсь этим прикосновениям и с улыбкой открываю глаза. Настя одернула руку. Легкий румянец, кудрявый локон спустился на лоб, оголенные бледные плечи, терракотовое платье по фигуре, которое я еще не видел, и широкий белый ремень подчеркивает ее тонкую талию.

– Привет, – шепнул я.

– Я не рискнула будить тебя поцелуем, – осторожничает она. Я вспомнил моменты нашей ночи, меня наполнило желание.

– А зря, – я резко привстал, хватая ее за талию, и уронил на кровать.

Она замерла от неожиданности, потом засмеялась. Я завис над ней.

– Ты чего делаешь? – она широко открыла глаза, покоряя меня янтарным пленом.

– Я буду тебя пытать. Неужели ты думала, что твоя ночная выходка так просто пройдет? – ехидно улыбнулся я, она застыла, ее смущение граничило с задумчивостью и страхом. – Скажи, ты пойдешь на день рождения моего отца?

– Мммм, – отводя глаза, промурлыкала она. Поджав губы, чтобы скрыть улыбку, игриво подсматривает за моей реакцией.

Я наклонился и поцеловал в ямочку на подбородке. Я хотел бы ей отомстить и поцеловать в шею, как сделала она со мной ночью, но она закрыта драпированной тканью платья, я целую в обнаженное острое плечо. Она волнующе вздохнула.

– Повторяю свой вопрос: ты пойдешь на день рождения?

Она словно специально молчит в ожидании продолжения. А я знаю, что хожу по скользкой грани своего желания и могу легко нарушить все обещания. Я провожу рукой по ее фигуре, представляя, что там под плотной тканью нежная бархатистая кожа. Она выгибается от моих прикосновений, словно изучая новые ощущения.

– Ты знаешь, что будет потом? – дразню ее я, добираясь до молнии ее платья на спине. – Ответь мне.

– Пойду, – произнесла она на выдохе.

Я оставил молнию, на вытянутых руках приподнимаясь над ней. Она коснулась моей щеки, проводя по шее, положила руку на грудь. Второй рукой она нежно провела по волосам и спустилась вниз по моей руке. В ее глазах страх с любопытством, в ее руках осторожность. От этих прикосновений появляются новые волнения, порождающие те чувства, которые я пережил ночью.

– Ты сильный…

– А ты безумно красивая.

– Мы дома одни, – шепнула она и приподняла голову.

Я опустился на локти, чтобы не придавить ее собой. Наши губы соприкоснулись, легкий трепет зажигал искру между нами, которая желала вспыхнуть в нечто большее. С ее мягких губ я спустился по бархатной щеке и верха шеи. Она страстно запустила мне пальцы в волосы, ее тело, подобно настроенному инструменту, отвечало на мои поцелуи. Я снова вернулся к ее сладким губам, мой рассудок затмевает пелена, я с трудом нахожу силы остановиться. Ее щеки раскраснелись, глаза наполнились блеском, дыхание глубокое и прерывистое…

– Ты этого хочешь? – вынужден спросить я, осознавая, что нами обоими руководит страсть, а не любовь.

– Очень… – мягко произнесла она и расслабленно роняет голову на мягкую пружинистую кровать. Закрыв глаза, отвернула лицо в сторону. Из-под густых ресничек сверкнула маленькая слезинка.

– Макс, я законченная эгоистка. Соблазняю тебя и сама соблазняюсь. Боже, как стыдно, – она открыла глаза, посмотрев на меня, по ее красным щекам катились крупные слезы, покусывая губы, от обиды поджимает подбородок. – Зачем я тебе? Зачем тебе все это? Ты не обязан переживать все это со мной, ты прекрасен и умен, безумно горячий и страстный, ты можешь позволить построить отношения с кем угодно, – она закрыла ладошками глаза и зарыдала.

В этот миг мой мир сжался до уровня точки и сконцентрировался на ней, комок подкатил к горлу, а сердце заколотилось от переживания. Опускаясь на кровать, я притягиваю ее в нежные объятия, стараясь избавить ее от глупых тревог. Не убирая руки с лица, она утыкается мне в грудь и продолжает рыдать.

– Шшшш, – утешаю я ее, поглаживая по волосам, – ты мне нужна, потому что я тебя люблю и хочу быть с тобой, – я пытаюсь в голове отыскать правильные слова, чтобы она поняла искренность моих намерений. – Думаю, твой Бог даст нам объяснения, почему мы встретились, может, все не случайно. Может, кому-то во всей Вселенной известен исход нашей любви, нужно время… Мы сильно торопимся. Это не ты виновата, а я. Я сильно рискую, тороплюсь, иногда забываю, что ты особенная, необычная и удивительная…

– Ты правда так думаешь? – произнесла она, шмыгая носом и, выглянув из-под своих ладошек, показала заплаканные глаза.

– Конечно… я готов ждать, я хочу проводить с тобой время, не потому, что ты меня возбуждаешь, а потому, что ты особенная, чудесная, интересная, умная, смелая. Ты мне даешь возможность посмотреть на мир с другой стороны, прикоснуться к тайнам, о которых я раньше не ведал. Я очень хочу, чтобы именно ты была в моей жизни. Согласен, что при наших обстоятельствах будет трудно строить будущее, но, может, в твоем тайном мире предусмотрено место для второй половинки?

– Надо спросить, – улыбнулась она.

– Спроси, пожалуйста, – ответил с надеждой, – мы ничего плохого не делаем, паре свойственно целовать друг друга. А без страсти вообще не бывает любви, она должна подогревать отношения. Без твоего согласия я не перейду границу, если, конечно, ты не будешь приставать ко мне по ночам, – пошутил я.