Исцели меня

– Мне трудно находиться с ними без тебя, – признаюсь я.

– Они не плохие, – вздохнула она.

Она отступает шаг, и я ощущаю пустоту между нами, которая заполнилась холодом. Я все равно подхожу к ней, подарив короткий поцелуй в пушистые волосы, оставляю ее одну, с затаившимися от меня мыслями.

Уютная домашняя обстановка, воркует идеальная семейная пара, и я – чужой альбинос, наблюдаю за ними и чувствую подвох, который не могу пока объяснить фактами. София любезно налила ароматный суп из чечевицы. Они с Ярославом переглядываются друг с другом, при этом мило улыбаясь.

– Как будут складываться ваши отношения? – нарушил тишину Ярослав Витальевич.

– У меня серьезные намерения, – спокойно ответил я.

– Теперь тебе известна особенность Насти, тем более первые месяцы отношений можно легко перепутать с влюбленностью. К несчастью, влюбленность очень быстро проходит, а последствия остаются, – произнесла София Вячеславовна так, что я на миг представил, что попал в ее рабочий кабинет.

– Парадокс в том, что я знаком с Настей больше недели, и мои чувства не увлечение, – настаивал я. – Я вам рассказывал про свои сны…

– Да, да, Максим, я помню, – тактично отмахнулась она от меня.

– Я думаю, что в особенности Насти есть темные моменты, – мягко произнес я и посмотрел на обоих родителей.

Они настороженно переглянулись.

– В смысле? – оторопела София.

– Вы встречали еще такого же человека, как Настя? Она единственная в этом мире? Кто подал вам мысль, что у нее не может быть семьи?

– Ее наставник, – холодно ответил Ярослав, – он священник, и ему виднее все тонкости Настиной особенности.

– Чем он руководствуется? Это его догадки, или он доказывает чем-то, что ей нельзя… – последние слова я не договорил.

Лица родителей были серьезные и задумчивые. В кухню зашла Настя с растрепанными мокрыми волосами, в длинных пижамных штанах и светлой обтягивающей майке. Она взглянула на всех нас, задумчиво свела брови, догадываясь, что мы обсуждаем что-то важное.

– О чем говорите? – улыбнулась она, с любопытством окидывая нас янтарным взглядом. София растерялась, Ярослав сосредоточенно посмотрел на меня.

– У нас идут жаркие споры, как ты отнесешься к просмотру фильма, – произнес я.

Ярослав незаметно от Насти одобрительно мне кивнул. Меня удивляет, почему они не обсуждают этот вопрос с самой Настей и позволяют проходимцу руководить судьбой их дочери.

– Я думаю, мне понравится. Я очень доверяю Максиму, – улыбнулась Настя и села рядом со мной.

София достала небольшую белую баночку из холодильника и поставила перед Настей. Она бросила на меня стеснительный взгляд и охотно выпила жидкость.

– Это весь твой ужин? – удивился я.

– Это специальный напиток, он восстанавливает потерянные силы. Отец Александр специально готовит его для меня…

Моя неприязнь к этому незнакомому человеку растет в геометрической прогрессии. Где бы мне увидеть этого чудо-монаха, прописывающего жизненные принципы моей любимой.

Тема нашего совместного будущего закрылась за приятным ужином. Настя рассказывала о бабушке, которой она сегодня помогла, и, увидев, что я сконфузился от неприятных воспоминаний, опускала тот момент, где ей было больно.

В микроволновке приятно похлопывал попкорн, я разлил кока-колу по большим пластиковым стаканчикам. Настя внимательно с любопытством наблюдала за мной. Я достал горячий, раздутый, как шар, пакет из микроволновки, обжигая руки, бросил его на стол.

– Осторожно, Макс…

– Я сто раз так делал, – подбодрил я, раскрывая пакет, и столб горячего воздуха поднялся верх. – Вот теперь у нас будет настоящей киносеанс, – с восторгом произнес я, высыпая попкорн по картонным коробочкам.

Я задернул плотные шторы, и в комнате стало относительно темно, загоревшийся свет от проектора придал романтики. Настя сидит на кровати, скрестив ноги, в одной руке держит попкорн в другой холодный напиток и смотрит на все широкими искринками. Я настраиваю изображение и присоединяюсь к ней.

– Это так здорово, – радостно произнесла она. – Максим, о чем фильм?

– О чистой и красивой любви, – улыбнулся я, зазвучала мелодия, и приятный женский голос пел о времени, подобное реке, уносящий жизнь вперед. – Это старый фильм, но очень интересный.

Прикусывая губу, она с любознательностью наблюдает за жизнью советских школьников и их родителей.

– Смотри, какая восхитительная кнопка, – показываю я на главную героиню, кареглазую брюнеточку, – прямо как ты, только ты у меня рыженькая и гораздо симпатичнее.

На экране развивалась красивая любовь, конечно, с препятствиями родителей и некоторыми лишениями, но от этого их любовь не становилась меньше. Настя затаилась, пожевывая губы, она пристально наблюдала за любовью двух подростков. Даря мне скромный короткий взгляд, она понимала, что наши отношения очень похожи на их, и все вокруг нас пропитывается сопереживанием за эту милую пару, в то же время проводится параллель с нами. Отодвинув коробку с попкорном, она погружает пальцы в мою ладонь, с силой сжимая ее от страха за героя, который вот-вот упадет. Я любуюсь ею и одновременно хочу спрятать от всех переживаний. Влюбленные остались вместе, а час фильма прошел в одно мгновение.

– Максим, – с грустью произнесла Настя, в лучах света я увидел, как блестят слезы на удивительных глазах, – я тронута этой историей.

– «Вам и не снилось» название этой истории, а название моей, как заслужить любовь девушки из сна, – ухмыльнулся я, стараясь ее взбодрить.

В очередной раз, сам того не желая, я заставил свою любимую плакать. Я обнимаю ее, с нежностью прижимая к себе, и в рассеивающем пучке света на большом экране появился темный силуэт наших объятий.

– Ты так дорог мне, так нужен, я окончательно запуталась, – тихо шепчет она. – Фильм просто чудесный. Этот мальчик чем-то похож на тебя, такой же отчаянный, добрый и самоотверженный.

– Ты моя малышка, – носом касаюсь ее влажной щеки, – не плачь, родная.

– Я боюсь тебя любить…

– Любить не страшно, просто расслабься и люби. Ведь главное, что мы есть друг у друга, не думай о будущем, о даре, о родителях, которые каждые пятнадцать минут подходят к двери, чтобы проверить нас. Ты моя малышка, я тебя очень-очень люблю, – касаюсь я ее сухих губ, увлекая в поцелуй.

– Не уходи, включи еще фильм, но только не уходи, будь рядом, – шепчет она, сквозь нежность наших губ. Я с трудом призываю себя оторваться от сладкого, хорошеющего с каждым разом пьянящего поцелуя.

– Я включу фильм при условии, что ты не будешь плакать. Твои слезы убивают меня. Я стараюсь украсить твою жизнь, а ты постоянно плачешь.

– Максим, я… – она нехотя улыбнулась, – включи что-нибудь веселое.

Наша тень скрылась с экрана. Настя уютно расположилась на моем плече. Я провожу по пальчикам расслабленной ладони и включаю «Приключения Шурика», простую, классическую, не пошлую комедию. При появлении веселой музыки, Настя улыбнулась.

– В пятницу у папы день рождения, пойдешь со мной?

– Ты хочешь меня представить родителям?

– Конечно, очень…

– Э-э-э…

– Настя, справедливости ради, я знаком с твоими родителями.