Исцели меня

– Анастасия, тебя влекло к нему? – спросил он строго.

– Да, – шепнула я.

– В мыслях ты желала большего? – продолжал он давить на меня.

– Я..

– Ты вступала с ним в близость? – пытает он меня, что совершенно не по правилам исповеди.

– Нет, – произнесла я сквозь зубы и закрыла глаза, чтобы избежать его испепеляющего взгляда.

– Я не однократно видел, как ты целуешься с ним прямо на улице, просто млея от его объятий.

В его словах крылось оскорбление, унижение, я чувствовала себя падшей женщиной, которую вывели на площадь для общественного приговора. Я посмотрела в его холодные бесчувственные глаза, пытаясь найти в них хоть каплю понимания.

– Я полюбила его очень сильно и рисковала потерять свой дар. Да, мыслями я строила с ним будущее, мечтая о нормальной жизни: о браке и материнстве, но я сохранила свой дар, предавая мечту…

– Этот грех называется прелюбодеянием, ты согласна со мной? – шепотом, но настойчиво, спросил он.

– Да! – крикнула я и услышала свой голос, отраженный от стен, и свечи перед иконами задрожали. Меня переполняла боль от потери и сожаления, от своей безысходности, – Я понесла свое наказание, прошу, хватит пытать меня. Мне больно…

Мои глаза наполнились слезами, и от бессилия я опустилась на колени. Александр подошел ко мне ближе, опустившись, взял меня за руки. Меня пронзило неприязнью, но он с заботой посмотрел на меня и потянул, заставляя подняться.

– Опусти голову, – сказал он, положив свою большую ладонь мне на затылок, я невольно склонилась.

Александр положил епитрахиль мне на голову, под тяжелой тканью я почувствовала, как мне становится легче, и даю волю слезам.

– Господь и Бог наш Иисус Христос, благодатию и щедротами Своего человеколюбия, да простит ти, чадо Анастасию… – произносит он молитву, а я продолжаю рыдать и из-за своих слез не слышу продолжения молитвы.

Дальше все происходит как по наитию, Александр осеняет мою голову крестным знамениям, я целую крест и евангелие, еще раз подтверждая свою вину в прелюбодеянии.

– Теперь готовимся к причастию, – мягко произнес Александр. В его взгляде мелькает забота, но он быстро ее скрывает за строгостью и отдаленностью, словно в нем умещалось два человека. Впрочем, в данный момент меня это мало интересовало, я хотела быстрее закончить обряд, надеясь, что он меня освободит от моей боли.

Я пригубила вино, и оно обожгло мне горло, вкусила пресную просфору и почувствовала, как Господь стал ко мне ближе. Покорно поцеловав руку Александра, я благодарно поклонилась иконе Иисуса Христа и поспешила выйти из церкви.

– Теперь все кончено, – шептала я себе под нос.

– Анастасия…

Я обернулась и увидела, как Александр быстро идет ко мне. На его лице было явное сочувствие. Я, обхватив себя руками, нетерпеливо его ждала, а мысленно хотела оказаться в уединенном месте.

– Ты куда? – спросил он, пытаясь отдышаться после шага. – Ты…

– Я не уйду, просто хочу побыть одна. Хочу собраться с мыслями, я ведь сделала все, как вы меня просили.

– С завтрашнего дня ты можешь приступить к работе, ты прошла исповедь, и теперь ты чиста.

– Приятно это слышать, – произнесла я с ухмылкой. Каким надо быть бесчувственным человеком, чтобы любовь называть грязью. – Я пойду?

– Все в порядке? – произнес он и схватил меня за руку, что стало для меня неожиданностью. Меня наполнили воспоминания о ласковых прикосновениях Макса, которые так не похожи на прикосновения Александра, я резко одернула руку. В лице Александра была растерянность, а я вспыхнула гневом.

– Прости, – шепнул он, – я просто хотел убедиться, что ты в порядке, – пытается он оправдаться.

– Я справлюсь. Не надо больше так делать, никогда, – настойчиво сказала я и впервые в жизни увидела, как Александра робко опустил голову, словно теперь я была его наставником.

– Хорошо, – кивнул он виновато.

– Ответьте, предать мечту – это грех?

Он растерянно приподнял плечи. Я знала, что за его озадаченным взглядом есть ответ на данный вопрос, только они нарушать все его назидания, поэтому он предпочел молчать.

– Что ж, вам лучше идти по своим делам, – вежливо произнесла я, он одобрительно кивнул головой, развернулся и пошел обратно в церковь.

Я еще некоторое время провожала его взглядом. Подойдя к высокой массивной деревянной двери церкви, он оглянулся, и наши взгляды встретились. В этот момент я почувствовала знакомое тепло и хотела ошибиться в его намереньях, он улыбнулся мне, и в ту же секунду посмотрел на меня холодным равнодушным взглядом.

За домиком Александра была небольшая тропинка, по которой практически никто не ходит. По узенькой тропке я шла вглубь леса, мне бы очень хотелось потеряться в лесной чаще, но за последние годы в долгих раздумьях я исходила вдоль и поперек этот лес, поэтому заблудиться в нем было невозможно. Я свернула с тропинки вбок и пробиралась сквозь густые ветки рядом стоящих деревьев. Тонкие веточки соскальзывали с пальцев и ударяли мне в лицо. Не замечая боли, я шла к забытому мною убежищу. Через полчаса бесконечного блуждания, вся исцарапанная ветками, я вышла на небольшую поляну – это было то самое место. Удивительно, как средь непроходимой чащи сохранилась нетронутая деревьями ровная полянка, она была точно такой, когда я ее видела в последний раз. Сочная густая зелень, среди которой рассыпались маленькие желтые цветочки, перемешанные с синими колокольчиками, в редких местах виднелись сухие ветки, вероятно, сломанные непогодой, и прошлогодние листья. Здесь меня никто не найдет, ведь нужно быть безумцем, чтобы отправиться в непроходимый лес. Я медленно опускаюсь к земле. Мое горе меня подавляет, и я все ниже и ниже стремлюсь вниз, пока совсем не склонилась на землю. Подо мной хрустят сухие ветки и листья, впиваясь мне в ноги и живот, боль разливается повсюду, и я нахожу в ней радость, ведь это единственное, что приглушает страдание в душе.

«О-о-о, ты совсем малышка», – вспомнила я голос Макса и зарыдала. Сейчас он меня не найдет, я надежно себя спрятала от него.

– А-а-а-а! – закричала я и ударила кулаком об землю. – А-а-а-а!.. – продолжаю я кричать в отчаянии и снова бью о землю, беззащитная листва разлетается в разные стороны, сухие сучья веток режут мне руки.

«Я тебя люблю, Настя, доверься мне, я буду рядом», – слышу его голос в своей голове, и эти воспоминания просто душат меня.

– А-а-а-а! – кричу я навзрыд, с жадностью запускаю пальцы в мягкую холодную землю, загребая листву в кулаки, продолжаю кричать, выпуская на волю всю свою обиду и злость.

«Я люблю тебя, малышка… Я скоро вернусь и не позволю тебе плакать», – это последние его слова перед уходом. В изнеможении я переворачиваюсь на спину. Сквозь слезную завесу вижу, как высокие стволы деревьев соединяются пышными зелеными кронами, образуя окно в небо, по которому беззаботно плывут облака.

– Я тебя не люблю! – закричала я в небо. – Я не могу тебя любить!..

Листья деревьев шуршали от слабого порыва ветра, шепча о чем-то далеком. Я выдохнула и стала смотреть в небо. Тонкие лучи света рассеиваются, пробиваясь через плотную крону деревьев, пытаясь осветить темноту внизу леса. Пахнет сыростью и одновременно свежей травой, такая нотка прослеживается в аромате Максима. Мысли делают большой круг, я не хочу думать о нем, но что-то обязательно напомнит о том, что он был в моей жизни, и круг замкнулся.

Смотрю, как в свете яркого солнца перелетают птицы с ветки на ветку и ведут беседу в забавной трели, а внизу, где сейчас лежу я, совершенно темно. Сюда пробиваются самые тоненькие лучики света, создавая сумрак. Мои мысли, сердце, даже самое сокровенное ядро моей души, покрылось толстым махровым сумраком.

Повернув голову, я увидела перед собой большой муравейник, который совершенно чудесным образом я его не разрушила собой. В нем кипит жизнь, маленькие муравьишки с мохнатыми лапками идут строем, неся на спине какие-то белые шарики. Жаль, что я уделяла ботанике мало времени, но даже без этих знаний, я вижу, что в этом маленьком мире полно жизни. Я наблюдаю за этими маленькими существами, и мне становится спокойно, будто отпустила нить, которая резала мне пальцы от тяжелого груза. Даже во тьме есть жизнь, значит, я тоже выживу в надежде, что слабый лучик света когда-нибудь озарит мою жизнь счастьем.

Часть 2

Вступление

По общепринятым правилам считается, что после полуночи наступает следующий день. Сейчас, в преддверии нового дня, я смотрю через балконное окно в темную даль и ничего не чувствую, но знаю, что во многих домах под покровом ночи рождается любовь. Она позволяет пережить боль, забыть все обиды, расставить приоритеты и понять, что хочешь в жизни. Это абсолютное счастье, когда в душе спокойно, в мыслях порядок, а в сердце – любовь. Совсем нереалистично и слишком идеально для меня. Не правда ли?

Гаснет свет, и во тьме где-то совсем близко ощущаю шаги любимого. Неожиданно надо мной загорается множество маленьких лампочек, имитируя звездное небо. Я приподнимаю взгляд кверху и пусть даже в отражение ненастоящих звезд посылаю пламенную молитву, потому что сейчас больше всего боюсь потерять то сокровенное, что нечаянно обрела.

Мой трепетный вдох и затаившееся дыхание, его теплые прикосновения, нежные поцелуи напоминают мне, что я еще жива и сильна…

Я вижу золотой столп света, который идет из дальних вершин космоса и опускается ко мне.

«Спасибо!» – шепчу я…