Мои королевские дела

– Без двадцати пяти шесть, – ответил Ля Гуш немного нервно.

– А коронация – здесь же, во дворце? – осведомился Сеня.

– Да, – кивнул Ля Гуш вежливо, – в парадной зале. Она на первом этаже.

– Значит, идти недалеко, – улыбнулся Сеня. – Успеем.

– Да, – сказал Ля Гуш, – недалеко. Минут за пять дойдем. Хотя учитывая м-м-м… туфли…

Да, в этих туфлях кросс Сеня не побежал бы.

Ля Гуш стоял и постукивал башмаком по полу. Сеня стоял и теребил эфес шпаги, чувствуя неловкость, что так обеспокоил людей. Он хотел было сказать, что обойдется и без чая, как в дверях появились слуги. Один нес поднос с шоколадными пирожными, а другой – поднос с чайником, чашками и прочей посудой.

– Садитесь, садитесь, Ваше Величество, – проговорил Ля Гуш.

И Сеня плюхнулся на ловко подставленный Ля Гушем стул. Ля Гуш моментально схватил с подноса с посудой большую салфетку, встряхнул ее, расправляя, и повязал Сене на шею. Потом писарь-церемоннимейстер быстро налил чаю, спросил: «Сливки?» и после Сениного кивка налил сливок, так же по согласию Сени бросил два кусочка сахара и, не успел Сеня и взяться за ложечку, сам размешал чай и подал его Сене в руки. Похоже, в экстремальных ситуациях церемоннимейстер предпочитал все делать сам, не полагаясь на слуг.

Сеня взял одно из пирожных и проглотил его в два откуса. Не хотелось ему подводить Ля Гуша. И к тому же опоздать на собственную коронацию!

В итоге Сеня расправился с двумя пирожными и с двумя чашками чая за две минуты! По одной на каждую порцию!

Ля Гуш, не успел Сеня и воспротивиться, промокнул ему губы краем салфетки, потом пару раз взмахнул помпоном с пудрой перед лицом Сени, и Сеня опять расчихался. А Ля Гуш сказал:

– Пора! – и буквально выхватил из-под Сени стул.

– Да-да, – пробормотал Сеня, спеша к выходу из спальни и все же успевая еще раз мельком взглянуть на себя в зеркало. Издалека казалось, что вместо цыпленка из кучи одежды теперь выглядывает белый баран.

В коридоре Ля Гуш снова вынул часы.

– Сколько? – на ходу спросил Сеня.

– Без десяти шесть, – будто бы спокойно произнес Ля Гуш, но голос его предательски дрожал.

А Сеня вдруг как назло почувствовал, что ужасно хочет… «И зачем было пить столько чаю!» – подумал он. Можно было и потерпеть, но коронация может продлиться неизвестно сколько времени…

– Кхм, – кашлянул Сеня на бегу.

– Что, Ваше Величество? – с подозрением спросил Ля Гуш.

– А где у вас тут…

– Что? – с еще большим подозрением спросил Ля Гуш.

– Н-ну… туалет, – сказал Сеня.

Сене повезло. Туалет находился буквально в двух шагах – в эркере. Ля Гуш проводил его до деревянной досчатой двери. Возле двери стоял гвардеец в серо-голубой форме.

– Это король, – сказал гвардейцу Ля Гуш.

Гвардеец посмотрел на Сеню с недоверием, но посторонился.

Туалет оказался небольшой комнатой. Под малюсеньким окошком-бойницей было нечто вроде деревянного короба и на этом коробе была деревянная овальная унитазная крышка. Сеня ее открыл – да, это и был обычный унитаз, но встроенный в этот короб.

У другой стены стоял умывальник. Обычный, деревенский. С подвешенным к емкости звенящим штырьком. И, как выяснилось минутой позже, в умывальнике даже была вода, так что Сеня смог вымыть руки.

Выходя из туалета, Сеня заметил, что к двери прикреплена золотая эмблема-корона. Гвардеец, проследив за его взглядом, тихо хмыкнул.

Когда они с Ля Гушем спускались по винтовой лестнице, Сеня спросил:

– А зачем охрана?

– Возле туалетного кабинета? – уточнил Ля Гуш. – Чтобы обеспечить персонализацию.

– Что? – не понял Сеня.

– Чтобы только для короля, – пояснил Ля Гуш.

– А остальные как же? – поинтересовался Сеня. Народу в этом дворце работало уйма.

– Для остальных есть туалеты снаружи, – сказал Ля Гуш. – На заднем дворе.

По извилистым коридорам первого этажа туда-сюда бегали слуги – с подносами, канделябрами, стульями, цветами в вазах.

Ля Гуш остановился перед двойными дверями, богато украшенными золотыми завитушками. По бокам двери стояли два стражника – эти, как и гвардеец около туалета, тоже были одеты в серо-голубую форму, но только более нарядную, обшитую серебристым шнуром. В руках стражников были пики. Тот, что стоял слева, ел рогалик. Крошки сыпались на пол. Ля Гуш строго взглянул на жующего, и тот, замявшись, быстро спрятал рогалик в карман куртки.

Ля Гуш взглянул на свои часы, убрал их, повернулся к Сене:

– Я сейчас зайду и объявлю о вашем прибытии, сир. И вы тогда войдете в залу.

Сеня кивнул.

Глава 5

Натурально, коронация

Ля Гуш сказал стражам:

– Открывайте.

И те распахнули двери. В коридор вырвался гул сотен голосов.

Бесконечное, как показалось Сене, пространство зала было заполнено людьми. От его ног убегала вдаль бордовая дорожка. Лица терялись в блеске сережек, бус и брошей, в белоснежной пене кружев и сероватой пене париков, в разноцветном бархате, переливающемся шелке и сияющей парче. И только оголенные плечи и едва не оголенные бюсты дам бросались в глаза.

Голоса притихли. Все взгляды обратились к двери. Сеня стоял, чувствуя себя певцом на сцене. И ему ужасно хотелось сбежать. Но потом он вспомнил, как король должен вести себя на коронации. И – с достоинством – задрал подбородок.

А Ля Гуш важным шагом зашел внутрь. И Сеня услышал, как церемониймейстер объявил торжественно:

– Его Величество Король Гольштании Арчибальд Первый!