Мои королевские дела

– Как желаете, Ваше Величество, – повторил Ля Гуш с почтением. Вроде бы с почтением.

Сеня снял мантию и положил ее аккуратно на трон. Снял корону, к нему тут же шагнул паж с подушкой, и Сеня положил корону на подушку. Потом посмотрел на нее с сожалением, подумал. Нет, голова все же устала.

И, освобожденный от тяжестей, легким шагом направился к распахнутым стеклянным дверям. И услышал, что кто-то следует за ним. Он обернулся: это были пажи, с мантией и с короной, и Ля Гуш.

– Зачем это? – спросил Сеня пажа, кивком указывая на мантию.

– Вдруг вы замерзнете, – сказал мальчик-паж.

– Лето же, – сказал Сеня. – Иди отдыхай.

– Так положено, – робко сказал паж.

– А корона? – спросил Сеня у Ля Гуша.

– Тоже, – коротко сказал Ля Гуш.

Сеня подумал, что же теперь – он будет гулять как под конвоем?

– А вы? – спросил он Ля Гуша.

– Можете мне тыкать, Ваше Величество, – с уважением сказал Ля Гуш.

– Хорошо, – сказал Сеня. – А ты – зачем?

– Чтобы быть рядом, – сказал Ля Гуш.

– Зачем? – упрямо повторил Сеня.

– Так положено, – ответил Ля Гуш.

– Зачем? – Сеня понимал, что он сейчас своими «зачем?» напоминает капризного ребенка, который не хочет идти в детский сад. Но он понимал, что если он сегодня позволит этой троице увязаться за ним, то они, пожалуй, от него никогда не отвяжутся.

Ля Гуш немного растерялся. И Сене это понравилось, потому что до сих пор терялся только он сам. Но потом Ля Гуш все же ответил:

– А вдруг вы захотите продиктовать новый указ?

– Действительно, – сказал Сеня и после некоторого раздумья добавил: – И вот мой новый указ.

– Указ номер один! – торжественно отозвался Ля Гуш, моментально развернул чистый рулон бумаги, выдернул из берета, что так и был заткнут за пояс, перо, и отвинтил крышку у висевшей на его шее чернильницы.

«Значит, перья на берете – вовсе не украшения, – понял Сеня, – а рабочий инструмент».

Ля Гуш макнул перо в чернильницу.

– Королю… – продиктовал Сеня, – позволяется гулять в чем хочется… – потом на всякий случай уточнил: – и где хочется…

Ля Гуш строчил.

– Одному! – сказал Сеня главное.

И пошел в парк. Один.

Глава 6

Нагул аппетита и спасение некоторых подданных

Не то чтобы Сене нравилось гулять по дикой чащобе, ломая ветки и срывая колючки с одежды, но после всех сегодняшних сумасшедших событий и после парадной суматохи ему хотелось побыть одному. Подумать. Успокоиться быть может. Поэтому он направился по самым нехоженным дорожкам в самые тенистые кущи.

Прежде всего, он не мог понять, как он попал в это странное место. И что это за место такое? И что ему вообще теперь делать?

Самой большой загадкой было, что это за мир и где он находится. Это явно было не на Земле. По крайней мере, не на той Земле, с которой прибыл Сеня. После недолгих размышлений Сеня решил, что это параллельный мир. Он читал, что параллельные миры, скорее всего, очень похожи, просто находятся в разных гранях реальности. И похожи они, как похоже на предмет его отражение в зеркале. Но в зеркале не простом, а кривом.

Так и мир, в который попал Сеня, отражал обрывки и лица земной истории и даже земных легенд в нелепом абсурдном искажении.

Во-вторых, как же он сюда попал? Сеня подозревал, что к этому причастен Мерлин – слишком уж он пугливо уходил от Сениных вопросов, что да как. И отрицал, что появлялся в офисе в зеркале. Возможно, предположил Сеня, Мерлин должен был во что бы то ни стало сделать Сеню королем. Но почему именно Сеню? Неужели и правда просто-напросто какие-то звезды указали на него? И чтобы удержать Сеню на троне, старик даже припугнул его казнью и не хотел рассказывать, как выдернул Сеню из его Вселенной – чтобы он не попросил вернуть его обратно.

Вот тут перед Сеней вставал третий вопрос – самый простой. (По крайней мере, для Сени). Пытаться всеми силами вернуться обратно (если это вообще возможно) или остаться и править страной. Простой вопрос – потому что ответ на него для Сени был абсолютно ясным. Никогда еще в своей жизни Сеня не чувствовал себя так на своем месте, как сейчас.

Одновременно с тем, как Сеня выбрался из темной чащи вопросов, ему захотелось выбраться и из темной чащи парка. Он брел наугад, пересекая лужайки, поросшие бурьяном, и обходя колючие кусты одичавших роз, пока не услышал невдалеке звяканье посуды. Он пошел на этот звук, и вышел к ровной, покрытой плиткой большой площадке, в центре которой находился круглый фонтан – нерабочий, разумеется. Вокруг фонтана, кругом, были расставлены покрытые белыми скатертями столы. Около столов сновали взад-вперед лакеи, расставляли приборы, стулья, серебряные канделябры со светло-желтыми восковыми свечками.

Недалеко, под раскидистыми деревьями устраивались музыканты: ставили пюпитры, настраивали скрипки, флейтист дышал на блестящие кнопочки флейты и начищал их рукавом.

Сеня приблизился к столам. На тарелках стояли карточки с именами, написанными до того завитыми буквами, что Сеня не мог разобрать ни одного имени. Мимо прошествовал лакей с блюдом, на котором красовался копченый окорок. Лакей поставил блюдо на стол недалеко от Сени, потом заметил Сеню, поклонился ему и ушел.

Сене ужасно захотелось отрезать кусочек мяса или украсть хоть помидор, но это было бы неудобно. Он оглянулся – лакеи сновали туда-сюда. А потом он вдруг снова увидел ИХ – два зеленых фосфоресцирующих глаза. Они светились, как фары, среди листвы. Они даже не мигали. А потом двинулись к Сене. Почти бесшумно. Только едва слышно зашуршали ветки.

И из кустов выглянула большущая кошачья морда – серая с полосками – розовый нос потянул воздух, принюхиваясь. Изумрудные глаза посмотрели на Сеню задумчиво и даже как будто вопросительно.

– Не бойся, – сказал коту Сеня. Хотя кто тут испугался – это был еще вопрос.

Кот слегка прищурил один глаз, будто оценивая обстановку и, наконец, вышел из зарослей весь – оказавшись размером с приличного лабрадора. Но выглядел он, несмотря на размер, мирно. И, казалось, смотрел на Сеню даже с улыбкой. Если бывают улыбающиеся коты.

Сеня и сказал ему:

– Кис-кис… – и подумал угостить кота кусочком бараньего окорока.

Кот в ответ будто нахмурился и вдруг тихо рявкнул:

– Пшел сам!

Потом метнулся к столу, схватил зубами огромную баранью ногу и с нею шмыгнул обратно в кусты.

От удивления дару речи у кота Сеня свой потерял. Поэтому не крикнул вслед: «Постой, киса!» или «Как тебе на стыдно воровать со стола!»

Он посмотрел на лакеев, работающих у соседних столов – они ничего не видели. Сеня подошел к ним и спросил:

– А у вас тут… коты водятся?