Повешенный

– Эбби, иди, не заставляй своего жениха ждать. – Алан взял девушку за руку и, осторожно развернув Эбби к себе спиной, подтолкнул в сторону булочной.

Уильям проводил взглядом заплетающуюся в собственных ногах девушку. Она уже успела ему понравиться, но Уилл был уверен, что Алан не собирался задерживаться в этом городке слишком долго. Заводить отношения со смертными Маккензи предпочитал только на короткий срок в пару дней. Изредка все растягивалось на несколько лет.

Алан был слишком непредсказуемым. Нос заныл, напоминая об их знакомстве. Уилл не был уверен в том, что это фантомные боли, а не забравшийся в его голову Алан. И судя по довольной ухмылке на лице того, второй вариант был более правдоподобен.

– Это было весьма и весьма необдуманно с твоей стороны, Уильям, – с наигранно разочарованным видом покачал головой Алан, но по мелькнувшим в глазах маленьких чёртиках стало ясно, что сегодня Алан был в слишком хорошем расположении духа. – Однако, я невероятно рад тебя видеть. Живым.

Уилла передёрнуло. Дружба с Аланом означала знать слишком многое, а после слов о том, что Алан – это буквально каждый атом в мире, что он одновременно везде и нигде и что он видит и знает все, – Уильяму стало неловко мыться в душе.

– Милый Уилл, – неожиданно хохотнул Алан, – если бы от мастурбации слепли, я бы уже давно перестал видеть хоть что-то вокруг себя. Ведь люди постоянно занимаются своими грязными делишками, а мне приходится на это смотреть. – Алан повёл плечами, а затем резко замер и посмотрел на Уилла. – Хотя постойте-ка.

Обычно с таким выражением лица Уилл смотрел на чек со своей зарплатой или медицинскую карту, в которой дата рождения с каждым годом смещалась все дальше от привычного шестого года. Или же другие смотрели на самого Уильяма во время очередной партии в покер, пытаясь выхватить момент, когда он ловко подменяет карты. Увы, знать, что за тобой подглядывают в душе и снова копаются в мыслях, было дискомфортно, и Уилл тут же попытался сменить тему:

– Неплохая песня.

– Да. Подумываю продать ее Элвису за пару тысяч долларов, – Алан сухо осклабился, показывая, что продолжать эту тему беседы он не намерен.

– И это, – переминаясь с ноги на ногу, язвительно протянул Уилл и кивнул в сторону поспешно ушедшей Эбби, – та «очень срочная, неотложная» причина, по которой ты так настойчиво, – Уильям мысленно припомнил количество звонков телефона в квартире, – вызвал меня сюда?

Алан нервно одёрнул край чёрной куртки и вытащил из кармана немного помятую пачку сигарет.

– Эбигейл? – в голосе Алана послышалась смесь удивления и обиды, а светлая острая бровь надломленно изогнулась. – Нет, она не в моем вкусе. Да и к тому же за ней ухлёстывает местный парнишка-автомеханик, Гарри вроде бы. Думаю, стоит дать ему шанс. Хотя у него и довольно глупое имя. А еще выглядит он… специфично, как по мне. – Алан ловко выудил из пачки сигарету и, зажав её зубами, зашарился по карманам в поисках спичек. – Однако, —сквозь сцепленные зубы заметил Алан, – мне даже обидно. Неужели ты подумал, что у меня настолько плохой вкус?

Ухмылка исказила лицо Алана, когда он чиркнул спичками и прикурил, выпустив в лицо Уиллу облачко сладковатого дурманящего дыма. Эта привычка Алана и раздражала, и забавляла Уильяма.

Алан разомкнул было губы, чтобы что-то сказать, но тут же осёкся задумавшись. Его взгляд остекленел, а рука механически поднесла сигарету ко рту, чтобы сделать очередную затяжку опьяняющим дымом. Уилл не торопил друга. Он и сам не хотел торопиться и куда-то идти: этот маленький по меркам Уильяма городок располагал к себе приветливыми окрестными пейзажами и медленным расслабляющим ритмом жизни. Для привыкшего к городской суете Уильяма подобное было в новинку, потому как последний раз в деревню он выезжал, когда ему было пять – у родителей был маленький домик в Индиане. Не так далеко от Чикаго. И дорога занимала всего пять часов на старой машине. Сейчас, разумеется, Уилл может доехать до Лафейетта часа за три, а может и меньше.

Только какой в этом смысл?

Детство закончилось слишком быстро – в шесть Уильяма отправили в частную школу для мальчиков, а оттуда прямиком в университет. С родителями, полностью переключившимися на остальных детей, он виделся два-три раза в год, и каждый раз это заканчивалось для Уильяма слишком болезненно. Сейчас же Уилл практически не общался с сёстрами и братьями. Последний раз он был на свадьбе Мэри в сорок четвёртом, ведя сестру к алтарю как старший мужчина в семье. Мать умерла через два года после этого, а спустя десять лет Уильям выглядел точно так же, как и двадцать лет назад. Поэтому сейчас Уилл ограничивался открытками на Рождество и Пасху и сухими письмами с заученными уже наизусть фразами.

Мрачное выражение лица Уилла не ускользнуло от Алана, и он, сделав затяжку в последний раз, бросил остатки сигареты на землю и тут же вдавил их в землю кончиком белой подошвы. А следом достал новую и тут же ее прикурил.

– Тебя что-то беспокоит, Уилл?

Беспокоит? Нет, Уильяма ничего не беспокоило. Ему просто было интересно, почему Алан снова появился в его жизни именно сейчас, когда Уилл наконец смог справиться с последствиями двадцатилетнего кризиса и наименее болезненно войти в новую для себя эпоху. Уилл все еще чувствовал дискомфорт, глядя на современные танцы и моду.

– Мы не виделись двадцать лет. Двадцать. Лет, – разделяя каждое слово, протянул Уильям.

– И? Ты из-за этого на меня злишься? Это же всего лишь двадцать лет!

Кажется, Алан искренне не понимал проблемы, но ехидно выгнутая бровь, растянувшиеся в ухмылке губы и расслабленная поза говорили об обратном. Алан сунул одну руку в карман и снова выдохнул в лицо Уильяма приторный сигаретный дым. Уилл зашёлся кашлем и шагнул назад.

– Люди за двадцать лет вырастают, Алан, – разбив взмахами руки повисшее перед лицом тяжёлое облако, пробормотал Уилл; глаза заслезились, и он быстро заморгал. – А в нашу последнюю встречу ты бросил меня одного посреди Парижа без гроша в кармане. Сказал, что скоро вернёшься, и исчез!

– И все? В этом вся проблема?

– Я не говорю по-французски! – рявкнул Уилл. – Я знаю только как сказать «извините» и «я не хочу есть кашу». Это не очень помогало в процессе общения.

– Я оставил тебе денег!

– Чтобы добраться до Англии. Спасибо хоть на этом.

Оставленной в номере отеля суммы хватило ровно на то, чтобы добраться до старушки Англии, где в ход снова пошли скрытые таланты Уильяма Белла. И хотя местное столичное общество не слишком жаловало покер и косо поглядывало на говорящего с американским акцентом Уилла, ему все же удалось разжиться достаточной суммой, чтобы добраться до Ливерпуля, купить билет на лайнер и надеяться, что на этот раз никакой айсберг не появится на пути. Замёрзнуть насмерть Уильяму бы не грозило благодаря Алану, но воспаление он бы точно заработал.

Выхватив у Алана сигарету, Уилл сделал затяжку, игнорируя взгляд, которым его наградили.

– Я в принципе не думал, что ты снова объявишься. Да еще и так скоро.

– Да, – растягивая гласную, ухмыльнулся Алан, – моё свидание немного затянулось. Но у меня были веские причины позвонить тебе. Ты знаешь сейчас намного больше, чем в нашу первую встречу, а я уже почти свыкся с мыслью, что ты теперь со мной навсегда.

– Свыкся? Тебе напомнить, Ал, что это я тут пострадавшая сторона? – от наглости в голосе Алана, Уилл подавился вдыхаемым дымом и несколько раз с силой стукнул себя кулаком по груди. – Твоё свидание затянулось на двадцать лет. И что будет в следующий раз? Снова исчезнешь, а потом притащишь ко мне домой ребёнка?

– Ты слишком драматизируешь, – закатил глаза Алан. – Пойдём. Мне нужно тебе кое-что показать.

Алан соскочил со своего мотоцикла и жестом приказал Уильяму следовать за ним. Нет, конечно, это был не приказ в той степени, в какой Алан обычно раздавал их окружающим. Это было нечто на грани просьбы, а голос Маккензи почему-то стал невероятно нежным, что не оставляло сомнений в важности для Алана приезда друга. Уилл тихонько хмыкнул себе под нос и, бросив взгляд на оставленный мотоцикл, быстрым шагом направился за почти скрывшимся за поворотом Аланом.

Почему они решили идти пешком оставалось для Уильяма загадкой. Алан без устали болтал, делился впечатлениями о прошедших годах и местных женщинах, а Уилл молча кивал и не задавал вопросов. Дорога хлюпала под ногами, засасывала обувь, и в какой-то момент Уиллу стало жалко новенькие кеды Алана. Поехать на мотоцикле казалось наиболее подходящим вариантом, но Маккензи уверенно вышагивал по грязи, перепрыгивал лужи и балансировал на проложенных жителями для ходьбы брёвнах, как заправский акробат.

К вечеру просторные поля начали сменяться редкими кустарниками, а затем и крупными деревьями, пока перед двумя мужчинами не вырос старый заросший лес. Небо темным покрывалом нависло над ним, бросая тень на опушку и цепляясь за крючковатые ветви. Алан и Уильям одновременно остановились и запрокинули головы.

– Так зачем ты меня позвал? – тихо протянул Уильям, но его голос все равно раскатистым громом прокатился вперёд, столкнувшись со сплошной стеной из деревьев.

– Наслаждаться природой, конечно же! – цокнул языком Алан. – Неужели ты не чувствуешь этого? Этот запах, эта природа… Эта свобода, в конце-то концов! Разве ты не должен хотеть выбраться из города ради единения с природой? Разве ты не чувствуешь всего этого?

– Пока что я чувствую только запах навоза, в который я вляпался метров триста назад, – фыркнул Уильяма. – Ты окончательно спятил, Алан, – пробормотал себе под нос Уильям. – Никогда не замечал за тобой такой любви к человеческому вниманию. А если кто-то потом, спустя много лет, нас узнаёт? Это не Америка, здесь не так легко спрятаться.

– Не волнуйся, – Алан дружески похлопал Уильяма по плечу и снял куртку, – никто из этих жителей уже завтра нас с тобой не вспомнит. Да и к тому же – ты не все знаешь о моей любви к человеческому вниманию.

Алан заговорщицки подмигнул Уиллу, закинул на плечо куртку и шагнул сквозь поредевшую перед ним зелень в лес. Уильям помедлил, будто бы решая, стоит ему идти вслед за Аланом или нет. И все же Уилл сделал шаг вперёд, а в следующее мгновение почувствовал, как ветви за его спиной с громким хрустом поползли навстречу друг другу, перекрывая вход в лес неприступной плотной стеной. Следовать за Аланом оказалось сложной задачей, и приходилось все время жмуриться, чтобы не лишиться глаза или обоих.

– Знаешь ли ты, Уилл, что местные жители считают этот лес волшебным?

Ушедший вперёд Алан нисколько не боялся торчащих со всех сторон веток, грозивших вот-вот схватить названных гостей леса, и продолжал уверенно продираться вперёд, утопая теперь уже чёрными от грязи кроссовками во влажной, размягчённой после дождя земле.

«Откуда мне это знать?» – несколько резко и раздражённо промелькнуло в голове у Уилла, пока он отдирал от своего пиджака прицепившуюся маленькую веточку.

Алан резко остановился, так что Уилл чуть было не врезался в него, и обернулся, сверкнув в полумраке леса своими бледными глазами, подёрнувшимися дымкой молочно-розового тумана.

– Действительно, откуда тебе было это знать? – многозначительно протянул Алан и хмыкнул. – Ну вот, теперь мы исправили эту неприятную оплошность.

Привычка Алана знать все и влезать к нему в голову теперь почти не пугала Уильяма – липкое чувство и сейчас посетило его, заставляя Уилла замереть. Воздуха стало катастрофически не хватать, а губы изогнулись в ехидной улыбке, в точности повторяя ухмылку на лице Алана.

– Вежливость, Уилл, это залог успеха в жизни, – поучительным тоном протянул Алан, подняв указательный палец. – Будь вежливым с людьми, и они к тебе непременно потянутся.

Уилл с непонимающим видом уставился на Алана. На несколько долгих секунд повисло молчание, а затем Маккензи рассмеялся. Громко, звонко, даже несколько несвойственным ему смехом, отирая выступившие на глазах слёзы. Сидящие на ближайших ветвях птицы с громкими хлопками крыльев вспорхнули вверх, а деревья глухо качнули верхушками.

– Видел бы ты своё лицо! – согнувшись пополам, сквозь смех выдавил из себя Алан.