Выход зубной феи

Мадам Поленко еще с минуту с подозрением рассматривала согбенную старушечью фигуру, но сковородку все же поставила и сменила колор лица на менее кровавый. Потом тяжело прошлась по кухне, с шумом выпуская воздух из раздутых парусов ноздрей, и, наконец, села напротив Нины.

– Господин Рафаэль, конечно, правильно делает, – с металлом в голосе заключила уже немного пришедшая в себя Клавдия Энгельгартовна, – что не дает это программирование изучать людям без специальнойподготовки. Очень круто берет! Хотя чувствую я себя намного лучше, спасибо тебе, Нина Васильевна. Нечего рассупониваться, надо действовать. Люцик, наверное, истосковался уже по мамочке, плачет, зовет, а здесь делаю эмоциональный срыв. Может, объявления по городу расклеить с Люциковым фото, с вознаграждением?

Подруга отрицательно замотала головой:

– Не время сейчас. Там вовсю идет реклама ужастика американского, такие рожи на листовках! И преступника-рецидивиста ищут, из семьи потомственных алкоголиков с наследственным дефектом носовой перегородки. Милиция сама не справляется, как всегда, народ привлекли, плакатов понаклеили! Я к чему: Люцика на их фоне просто не отличить. Одно лицо. Так что остается только верный, надежный метод! – указательным пальцем Нина погрозила натяжным потолкам, торжественно посмотрела на мадам Поленко и провозгласила: – Магия!

Пока Клавдия собирала по квартире подручные средства, старушка листала свою записную книжку в поисках волшебного рецепта. В последние годы она старательно копировала лучшие заговоры, заклинания и заклятья, почерпнутые из бесед в общественном транспорте и в приемнойГосподина Рафаэля. Помогала телепередача местного телевидения "За гранью неведомого", авторы которой явно не ведали ничего даже в рамках познавательной литературы для детсада и благодаря этому сохраняли чудесную способность всему удивляться и удивлять своей непосредственностью окружающих. В тетрадь также были вклеены вырезка из газет и специализированных изданий для садоводов и охотников на инопланетян.

Досадно, но ворожбы на возвращение котов не находилось. Нине Васильевне пришлось импровизировать на ходу. После небольшого, но бурного совещания было решено скрестить заговор по возвращению любимого от соперницы с обрядом на отыскание потерянного кошелька. Котик, однозначно, являлся любимым и потерянным, поэтому спаренное заклинание сулило успех.

– Так, что у нас здесь? – Нина Васильевна послюнявила палец и потерла им страницу, как будто в записях имелось второе дно. Старушка тщетно пыталась разобрать многочисленные сокращения, которыми она несколько месяцев назад конспектировала сеанс бытовой магии в исполнении их с Клавдией гуру Рафаэля. Пялясь в стрелки и точки, она все дальше закидывала голову и поднимала курочкой верхнюю губу, пытаясь удержать сползающие по переносице очки. Вид ее все больше удалялся от требований господина мага к солидности прогрессивных колдунов. Наконец, Настина свекровь подняла руку и неуверенно начала:

– Хм…Руну Мерлина рисуем внутри пентаграммы…Какая такая Мерлина?

– Не Мерлина, а Мэрилин, что же здесь непонятного! – включалась Клавдия. – Мерлин Монро, конечно, – мадам Поленко была лучше знакома с идолами современности в области грации и бюстов досиликоновой эпохи. – Заговор ведь на разлучницу, верно? А эта Монро – первая Мессалина всех времен и народов, красотка, хоть и не без пользы: деньги вместо холодной войны потратили ей на перекись. Аллегория любовницы, вот что я думаю. Теперь руна, ну это просто. По аналогии. Было такое Золотое руно у каких-тогалерщиков, то есть овечья шкура, но высшего качества с драгметаллом.

– Ишь ты, вот почему так дорого в прейскуранте у Господина Рафаэля возврат-то мужа в семью! – бабулька согласно закивала. – Потому что сырье на обряд труднодоступное: попробуй найди шкуру этой развратницы, страх какой.

– Нина Васильевна, всегда же вам говорю: боритесь с узостью мышления. Она – ваш враг! В оккультных науках надо мыслить масштабно, но трезво. Вот скажите, на сколько приемных дней Господину Рафаэлю хватило бы материала, если б его нужно было брать с Монро? Дня на два-три, а сколько он уже успешно работает? Годы, правильно! Значит, имеется в виду накидка там или шубка.

– Овечья что ли? – до Нины потихоньку начала доходить причинно-следственная связь между Руном и негодницей Мэрилин.

Клавдия только вздохнула:

– Побойтесь Кострубоньки, матушка. У Мэрилин мутона отродясь не водилось, только норка или ценный мех. Понятно, берем мою шиншиллу. Там еще немного осталось с прошлого раза. Я ее тенями для век позолочу. На коробке написано, там его целые караты!

Мадам Поленко направилась в гардеробную, и в эту минуты зазвонил дверной звонок. Женщины замерли. В свете последних событий за порогом мог стоять безжалостный убийца, пришедший к семейному очагу за ошибочно не укокошенным хозяином дома, или просто за ключами к авто, на которое он тоже, наверняка, рассчитывал. Не дыша, Клавдия на цыпочках прошла в коридор и приложила ухо к створке. По ту сторону слышалось чихание, цыканье зубом, но ничего зловещего, вроде легкого скрипа глушителя, привинчиваемого к иностранному пистолету, как всегда предупреждают в детективных сериалах. Накинув цепочку, хозяйка медленно приоткрыла дверь и увидела голубоглазого бородача средних лет, стоящего на безопасном для испуганной матроны расстоянии.

– Ага, вас не забрали? – меланхолически протянул мужчина и отошел еще дальше. – Мне показалось, здесь уже кружила какая-то бабка в черном. Я подумал, безутешная наследница. Вы-то не можете убиенному наследовать.

Разговоры про деньги и раздел имущества всегда оказывали на Клавдию самое живительное воздействие. Вот и сейчас она зарницей всколыхнулась на внезапного гостя.

– Это с какой-то стати я не могу? Я что, не супруга ему или квартира у нас из Красной книги обманутых дольщиков? Что вы меня оскорбляете? И вообще, кто вы? Отвечайте, или вызову милицию!

Мужичок кротко улыбнулся и парировал даме с изяществом овода, жалящего в попу:

– Милицию я для вас сам уже вызвал, даже все им рассказал. Как вы, дамочка, наприглашали в дом своих куртизанов при живом-то муже! Только и слышно от вас криков: "Ах, Велес!", "Дай мне, Перун!". У меня все их прозвища записаны, не обольщайтесь. Как ко мне участковый пришел, спросил про то, где я вашего супруга видел в последний раз, так я сразу все и понял. Вы со своими хахалями его и убили!

Мадам Поленко тщетно боролась с цепочкой, чтобы вырваться наружу и растерзать этого нахала. Ей мешали тахикардические прыжки сердца, трясущиеся им в такт пальцы и немножко Нина Васильевна, повисшая на подруге для предотвращения кровопролитья. Умный дом не знал, какое освещение применить к этим дерганьям под дверью и мигал кафешантанной переменой лампочек. Сосед с издёвкой присвистнул на полное падение нравов в квартире, а потом, смакуя каждое слово, продолжил:

– Да-да, вот поэтому-то и не видать вам наследства, все городу отойдет… Ну, или следствие вспомнит про своих переданных помощников, – мужчина погладил себя по круглому животику. – Не наследуют жертве коварные убийцы. У-у-у, змеи на груди, знаю я вас. Меня жена и белой смертью травила, все плюшки пекла, и излучением на курортах всяких, я всю эту вашу бабью хитрость насквозь вижу. Второго дня сам чуть коньки не откинул, когда вы прямо мне в глаза уродца своего лысого метнули!

Клавдия еще сильнее забесновалась под дверью.

–Не смейте трогать моего Люцика! – мадам Поленко, как упырь из могилы, пыталась рукой дотянуться до горла пришельца. – На меня, честную женщину, клевещите, а котика трогать не думайте, а то…!

– А то что, уважаемая? – ухмыльнулся сосед.

– Федя, – вдруг раздался голос с лестницы, – я сейчас расскажу тебе историю из жизни, и ты потом сам скажешь мне, что.

Голос принадлежал маленькой, но очень энергичной женщине, борцу за справедливость и старшему по подъезду тете Гале.

– Была у меня, Федя, собачка. Диной звали. Беспородная, но с большим самомнением, это обычно сочетается. Так вот, Динка очень любила подраконить овчарку-медалистку Линду из милицейского питомника, когда та в наморднике и на поводке шла со своим хозяином гулять. Все бы хорошо, но Дина однажды не заметила, что большая, но обычно обезвреженная строгим ошейником овчарка из него выбралась. Привычно тявкнула, и только ребята с соседнего района знают, куда ее Линда загнала и где, возможно, съела. Я ее больше не видела.

– Ну? – Федор догонял медленно.

– Сучок к бревну! – тетя Галя теряла терпение. – Вот ты сейчас соседушку раздражаешь, а ведь цепочка не вечная. У вас неравные весовые категории, учти, не в твою пользу. Все мы знаем, кошак улетел не со зла. А мужик ее загулял, ну это же хороший признак! Значит, крепкий еще.

Клавдия немного снизила накал борьбы с цепочкой и вполне спокойно поправила Галину:

– Не загулял, а пропал и разыскивается милицией. Зачем вы наговариваете на человека! А Люцик мой, славненький мой котик, просто жертва обстоятельств.

Тетя Галя распустила на лице мину всепонимающего управдома, друга человека:

– Да-да, так я и говорю. А теперь, товарищи, прекращайте шум и спускайтесь на первый этаж. У нас собрание. Федя, отходим по одному.

Сосед бочком пробрался к лифту, не выпуская из виду все еще воинственно настроенную мадам Поленко, и только запрыгнув в стальные недра машины с удовольствием прошептал: "Накуси! Всех мужиков не переведешь!". На этаже остались старшая по подъезду и магический дуэт из квартиры Поленко.

– И зачем собрание? – недовольно загудела Клавдия. – Опять деньги на взлетную полосу на крыше собирать будут?

Тетя Галя была общественницей со стажем, поэтому слово "деньги" в увертюрах к жилищным проектам избегала, а всегда оставляла этот интимный момент на сладкое. Сейчас она тоже округлила глаза и зажурчала самым мягким голосом:

– Какие сборы, милочка? Нет, мы на голосовании будем выбирать домового.

Нина Васильевна вздрогнула, а Клавдия несказанно удивилась, до чего в их умном доме дошел прогресс.

– Выбирать? А что, разные варианты предлагают? – хозяйка Люцика не могла поверить, что недоступное Господину Рафаэлю управление духами можно запросто освоить на общем собрании.

А тетя Галя в который раз взгрустнула про себя, как безграмотны наши люди в вопросах жилтовариществ и ЖКХ.

– Конечно, предлагаем, Клавочка! Один может целый дом присматривать, так как больше ничем не занят, другой в миру керосином торгует, а это от крыс полезно. Третий предлагает крышу переделать. Так что все в ваших руках!

– Про руки это вы к месту говорите, – пожевав губами, вставила свое веское слово Нина Васильевна, – чтоб не тягал домовой ваш все, что плохо лежит. А то некоторые так мучаются, дом приходится менять!

Галина сразу посуровела и пошла в атаку на непрописанную, а, значит, вовсе бесправную старушенцию:

– Вообще, это про вас здесь милиция ходила! Наш домовой – это ум, честь и совесть всего "Иглостара", а, если вы намекаете на пропавшие медные завитушки в подъезде, то платите сначала за пользование жилым помещением. Меня интересует мнение только тех, кто на него имеет постоянное право согласно паспортному столу.

– Ну, по мне, лишь бы добрый был и не шалил по ночам, – мадам Поленко повернулась к Нине Васильевне, примиряюще взяв ее за руку. Старушка быстро-быстро закивала, а тетя Галя вновь заулыбалась и погрозила пальчиком:

– Все-то мы, женщины, не по уму выбираем, все-то прощаем. Это же не муж, а смотритель всего дома, а это должность, ответственность, материальная, в том числе! Так что пойдемте, проголосуем вдумчиво и свободно.

Клавдия было хотела надавать Гале советов относительно правил поведения с домовыми, рассказать о проверенных трюках с вазами конфет и молочными блюдечками, когда лифт бесшумно распахнулся и в проеме показалась бледная физиономия Федора. Он выбил зубами особо ярую лезгинку, а потом почти крикнул на мадам Поленко:

– Теперь уж вы не отвертитесь! Там народ уже подтягивается, все видели.

Женщины наперебой затараторили, явно заинтригованные настроением обычно пресного Фёдора. В многоголосом галдеже не сразу удалось выделить главное: там внизу, около лестницы, граждане обнаружили поразительную находку.