Торговец дыма

Банкир не мог поверить своим ушам. Он знал, что сделал Колумб, знал еще до того, как озвучил свой вопрос – и тем не менее был шокирован ответом. Слова Христофора, сказанные во время ужина с месяц назад, эхом гуляли в мозгу, но одно дело – слова, и совсем другое – реальные действия, в результате которых неизвестный «конкурент» оказывается в застенках инквизиции.

Так вот с чем связан приток клиентов в последние недели, грустно усмехнувшись про себя, подумал Варгас. Вот почему народ потянулся назад.

Банкир покосился на Альбрехта. Художник, кажется, оцепенел, а лицо его сделалось еще бледней, чем обычно. Он сидел и смотрел в стену напротив, не в силах обратить свой взгляд на собеседников. Особенно – на Колумба.

Сам Христофор выглядел невозмутимо. Казалось даже, что ситуация его несколько забавляет.

– Вернемся к делу? – словно желая подтвердить эту мысль, предложил Колумб вполне будничным тоном. – Что в итоге мы решим…

– Я не готов, – перебил его Марио.

Воцарилась тишина, и банкир, шумно сглотнув подступивший к горлу ком, добавил:

– Не готов сейчас говорить о делах.

– И я, – шепотом сказал Альбрехт. – С вашего позволения, господа, я… Я пойду.

Он положил дымящуюся трубку на столик и поднялся.

– Куда же вы? – удивился Колумб, как показалось удивленному Марио – вполне искренне.

– Подальше от вас, сеньор, – процедил немец.

Голос его буквально звенел; видимо, художник из последних сил сдерживался, чтобы не обрушить свой праведный гнев на Христофора.

– Что же, идите, раз чувство такта вам неведомо, – пожал плечами Колумб и пригубил вина.

– Странно слышать подобный упрек от человека, чей такт позволяет писать доносы в инквизицию на другого человека, – холодно сказал Дюрер.

Христофор смерил его презрительным взглядом и, фыркнув, отчеканил:

– Жаль, что вы ни разу не были со мной в Новом Свете, Альбрехт. Думаю, там бы вы повзрослели куда быстрей. И убедились бы, что миром правит вовсе не такт. Такт лишь маскирует звериную сущность людей, готовых предать тебя при первой возможности в борьбе за место под солнцем.

Художник покачал головой.

– Звериная сущность людей не поддается сомнению, – глухо сказал он, – но разве не для того гибли и возрождались цивилизации, чтобы человечность в нас возобладала над хищными инстинктами?

– Конечно же, нет, – усмехнувшись, ответил Христофор. – Люди, которым выбили зубы в борьбе за блага цивилизации, быстро оказываются на дне социума среди травоядных и немощных. Этим миром правят хищники.

– В таком случае я поищу другой мир, – процедил художник. – Всего доброго, господа.

Он резко развернулся и покинул комнату, закрыв за собой дверь. Варгас провожал его рассеянным взглядом через призму дыма, которые струйкой тянулся к потолку.

– Да и черт с ним, – проворчал Колумб.

Услышав это, Марио резко поднялся из кресла и пошел следом за ушедшим Альбрехтом.

– Куда же ты, мой друг? – удивился Колумб.

Варгас не ответил. Мысли путались, но одна была ясная и четкая. Спускаясь, Марио старательно не выпускал ее из головы, цеплялся за нее, словно утопающий за обломок кормы. И, выходя из дома, Варгас продолжал держаться за эту мысль.

Улица встретила его мерзким липким дождем, а также – порывом холодного ветра, который будто бы пытался остановить банкира, убедить его, что все кончено, и попытки примириться с немцем бессмысленны.

Но Марио не собирался сдаваться так просто.

– Альбрехт! – видя, что художник быстрым шагом двигается в направлении гостиницы, где остановился, отчаянно выкрикнул банкир.

Дюрер вздрогнул и медленно повернулся к спешащему к нему Варгасу.

– Я прошу прощения за моего… компаньона, – подойдя, сказал Марио. – То, что он сделал – чудовищно. И не укладывается у меня в голове.

– Да нет, он прав, – вдруг сказал Дюрер. – Этот мир принадлежит хищникам. Не будь Христофор таковым, он бы не открыл Новый Свет. Другое дело, что я в этом мире жить неспособен. Я… В общем, мне лучше уехать. Прошу прощения, если подвел твои ожидания, но это все… не по мне.

Альбрехт развернулся, чтобы уйти, когда Марио сказал:

– Я пришлю тебе 3 арроба табако.

Художник остановился, обернулся.

– Но… почему? И чем мне тебе заплатить? Золотом?

– Заплатишь, как считаешь нужным, – прервал его Варгас. – Идея с гравюрами принадлежала… не мне.

Альбрех медленно кивнул, потом посмотрел на банкира и тихо спросил:

– Ты знал?

Марио вздрогнул, хотел ответить быстро и однозначно… но осекся, вспомнив тот судьбоносный разговор месяц назад.

– Нет, – с трудом выговорил Варгас. – Он давно себе на уме.

– Рад слышать, – произнес Дюрер. – Спасибо, мой друг, за то, что хоть ты не стал хищником. Или стал… но хотя бы не для всех.

После этих слов художник ушел.

На следующее утро Марио, как и обещал, отправил 3 арробы табако Дюреру.

И уже к обеду получил в обратном направлении десяток гравюр.

Глава 17

Разбитое зеркало

2024 г.

Джонсон, сигарный партнер Луиса из Нью-Йорка, смотрел на продавца дыма с экрана телефона и, как обычно, улыбался. Щеки бульдога и белоснежно-седые волосы вкупе с морщинами могли сбить с толку многих – случайный человек и вовсе решил бы, что перед ним обычный дружелюбный дедуля, с которым здорово сыграть в шахматы или квиз…

…если бы не глаза.