Парень, который был.....

– Что ты хочешь сделать? – заинтересовался Дэрил. Дилан объяснил ему всю ситуацию, а я во время их разговора успела несколько раз передумать. Когда Дилан наконец закончил говорить, то Дэрил на несколько секунд задумался. Затем поднял взгляд на Дилана и спросил:

– Она этого хочет?

– У нее нет выбора. Или я или она. Но в этом случае, она, потому что она заслуживает жить, – ответил Дилан, глядя на меня. Дэрил промолчал. Я бы тоже промолчала в данной ситуации. Этот выбор был сложным для меня; но мысль о том, что я останусь здесь одна, ничуть не приободряет. Выход лишь один.

– Ладно, – сказал Дэрил и вышел из палаты, следуя за доктором. Дилан вышел за ним, и, взяв меня за руку, повел за собой. Мы в спешке искали Катарину, потому что не знали, сколько еще осталось времени, прежде чем Дилана отключат. Натыкавшись на разных медсестер и докторов, которые нас не замечали, мы проходили коридоры и палаты в поисках ее кабинета. Наконец, мы все наткнулись на нее посреди от одного из коридоров. Она держала в руках тот самый документ и разговаривала с другими докторам насчет этой темы. Заметив Дэрила, Катарина выдала ему улыбку. Только сейчас я заметила, насколько фальшива ее сущность с настоящими людьми. Меня почти бросило в отвращение от нее. Как я раньше не заметила?

– Мистер Кэмпбэлл, – протянула она, – Чем могу помочь?

– Я хочу отписать те документы. Я изменил свое решение, – проговорил Дэрил. Та лишь выдала еще одну фальшивую улыбку и подошла чуть ближе к нему.

– Мистер Кэмпбэлл…

– Дэрил, – с такой же улыбкой проговорил он, – Просто Дэрил.

Похоже, он тоже заметил изменения в докторе.

– Дэрил. Извините, Дэрил, но я не могу сделать этого. Вы подписали документы, и тем самым дали соглашение на отключение вашего брата от аппарата жизнеобеспечения. Вот ваша подпись, – сказала она, указав на красивые инициалы Дэрила. Дилан знал, что происходит. Она не собирается отписывать эти документы. А это значит, что есть лишь один выход предотвратить необратимое. Дилан должен сделать это сейчас и желательно немедленно.

– Я отказываюсь, доктор, – бросил Дэрил. Дилан говорил, что брат его ненавидел, но сейчас было видно, как он отчаянно защищал его. Дэрил одинок и Дилан это единственное, что было у него в жизни. Тяжело вот так терять своего брата.

– Ваш брат находился в коме чуть больше полгода. Это слишком долгий срок для пациента – мы просто вынуждены это сделать, – парировала Катарина.

– Да что вы, бога ради, несете? Есть пациенты, находящиеся в коме по несколько лет, и вы говорите мне, что это долгий срок? – нервно рассмеялся Дэрил. Они продолжали спорить, и мы с Диланом понимали, что в этом споре выиграем не мы. Поэтому он повернулся ко мне и взглянул прямо в глаза.

– Я не хотел прощаться так рано. Я правда думал, что у нас есть еще один день, – он опустил голову, – Пожалуйста, скажи, что ты готова.

Готова? Да как к такому вообще можно быть готовым?

– Я… – запнулась я.

– Эллизабет, – настойчиво произнес он, снова посмотрев на меня, – Ты будешь жалеть, если не сделаешь это сейчас. Прошу, не заставляй меня волноваться там.

– Я… Я готова, – более уверенно ответила я. Дилан вздохнул и повернулся к Дэрилу. Его брат еще спорил, и Дилан прикоснулся к его плечу. Дэрил перестал слушать выговоры Катарину и повернулся к нам. Дилан лишь кивнул ему, и Дэрил отвел взгляд. Этот кивок означал прощание. Дэрил никак не хотел с ним прощаться. Связь, что была между ними, была хоть и слабой, но довольно прочной, чтобы называться братской любовью. Дэрил был единственным родным человеком, который был у Дилана. Поэтому он мог его видеть все это время. Если бы у меня были чувства, то я бы сейчас разрывалась от плача.

– Я понял, – отрезал Дэрил Катарине, которая все еще спорила с ним. Мне до жути хотелось ее заткнуть. Скорее всего, это просто ее злость так действует на меня. Она замолчала и, улыбнувшись, кивнула ему и ушла в сторону палаты Дилана. На ходьбу и отключение аппаратов у нее займет минут пять. Так мало…

– Я уверен, мама тебя простила, Дэрил, – сказал Дилан, смотря прямо на него.

– Она и не держала на меня зла. Я приходил к ней каждый день. Вы приходили во время обеда, а я ближе к концу посещений. Только вот… Жаль, что я не был, когда она умерла.

Дэрил не был таким плохим, каким я его представляла. Вот каким он был на самом деле. Дилан этой новости удивился не меньше, чем я. Думаю, он был рад услышать это в свои последние минуты.

– А ты? Ты сможешь меня простить?

– Я, вроде как, простил тебя только что, – улыбнулся ему Дилан. Дэрил поднял на него взгляд и в его глазах загорелся огонек надежды и радости.

– Спасибо, – выдохнул он.

– Не за что. Теперь я прощаюсь, иначе доктора упекут тебя в психушку, если увидят, как ты тут общаешься с самим собой, – засмеялся Дилан, после чего на Дэриле появилась лишь грустная улыбка. Дилан закрыл глаза, и Дэрил не видел его больше.

– Прощай, младший братишка, – сказал он в пустоту и ушел. Дилан постоял еще несколько секунд, смотря, как его брат покидает его в последний раз. Сколько было таких моментов, когда Дилан смотрел ему вслед? Лишь в этот раз они попрощались на хорошей ноте.

– Идем, – сказал Дилан и повел меня сторону моей палаты. Мы шли в молчании быстро, чтобы не опоздать. Он распахнул дверь в мою палату, и мы встали прямо у подножия койки с моим телом.

– Готова? – спросил он еще раз, взяв крепко меня за руку. В ответ я лишь кивнула ему и закрыла глаза.

Меня унесло. Куда-то, словно по течению реки. Было невероятно приятно. Умирать не так уж и плохо наверно. Меня несло куда-то вдаль. Сквозь темноту пробирался маленький кусочек света, который приближался все ближе и ближе. Я начала чувствовать приятное прикосновение руки Дилана, которая впервые была такой теплой. Мы плыли в направлении света, окруженные счастливыми воспоминаниями моей жизни. Их было много, очень много. Они летали вокруг, словно пленка старой, винтажной камеры. Я пересматривала их, как фильм. Маленький и счастливый фильм. По моей щеке скатилась слеза и я поняла, что начинаю чувствовать все это. Эмоции нахлынули волнами, и я начала плакать. Назад пути нет. Я вернусь, а Дилан уйдет. Так должно быть. Это необходимо. Мы остановились у этого яркого, ослепительного света, и Дилан повернулся ко мне.

– Здесь наши пути расходятся, – сказал он с улыбкой, – Мне жаль, что все именно так закончилось. Я хочу, чтобы ты запомнила это мгновение. Просто запомни во мне хоть что-то хорошее. Спасибо, что подарила мне маленькое и счастливое мгновение в моей жизни. Ты даже не знаешь, насколько я тебе благодарен, Эллизабет, – он приблизился и, заключив меня в объятия, прикоснулся к моим губам.

Я снова могла почувствовать эти мягкие и нежные губы, переплетающиеся с моими. Этот поцелуй вернул все воспоминания, что произошли у нас с Диланом. Они кружили вокруг нас и заставляли меня плакать сквозь этот нежный и одновременно страстный поцелуй. Возможно, я и забуду, что случилось с нами в больнице, но я никогда не забуду это мгновение. Наше прекрасное мгновение. Дилан целовал с болью, которую я чувствовала вместе с ним. Он не хотел меня отпускать, но ему пришлось. Дилан отстранился так медленно, насколько это вообще было возможно. Отпустив меня, он начал постепенно уходить все дальше и дальше. На его лице застыла грустная улыбка, а с глаз текли слезы благодарности. Я хотела побежать за ним, но я не смогла пошевелится. Мне было так больно, что я кричала, смотря, как его силуэт исчезает в белом свете.

– Дилан! – кричала я, – Дила-а-а-ан! – слезы текли, не переставая. Они убивали меня изнутри. Настолько мне было больно. Дилан не отзывался, и вскоре, он исчез, оставляя меня одну. Я никогда его больше не увижу. Никогда.

Все, что случилось дальше, произошло слишком быстро. С меня словно стянули кожу и выдернули на поверхность с такой силой, что я чуть не задохнулась. Мне не хотелось открывать глаза. Сегодня я снова хотела умереть. Я все же начала медленно раскрывать глаза и увидела яркий и ослепительный свет. По лучам можно было определить, что сейчас день. С трудом раскрывая глаза, я хотела полностью рассмотреть все происходящее. Я лежала на той же койке, в той же палате. Возле меня издавали звуки знакомые аппараты, а мою руку кто-то крепко держал. Я напрягла взгляд и посмотрела на человека, сидевшего возле меня. Это был Алан. Увидев меня, в его глазах зажглась радость. Он смотрел на меня завороженно и не дыша, словно я могла испарится в любой момент. В мою голову внезапно ударило воспоминание о Дилане прежде, чем он пропал, и я снова начала плакать. Алан, в недоумении, подошел ближе и прижал мою голову к груди, нежно поцеловав меня в лоб.

– Его больше нет, Алан, – произнесла я сквозь слезы. – Он умер из-за меня! Алан лишь крепче прижал меня к себе, и пытался забрать мою боль. Но она не уйдет. Она больше не уйдет…

Дилан Кэмпбэлл умер 24-го октября в 8:04 вечера. За пятнадцать минут до этого, Дэрил Кэмпбэлл (старший брат пациента) подписал документы на отказ от аппарата жизнеобеспечения. Однако, пациент скончался из-за неисправимости дыхательного аппарата раньше, чем доктора успели что-либо сделать. В тот же день Эллизабет Холмс начала подавать активные признаки жизни, и спустя два дня она успешно вышла из комы. Сейчас ее состояние начинает постепенно улучшаться, и уже скоро она сможет вернуться домой.

Глава 25

Дорогой, Дилан,

Мое первое и последнее прощальное письмо посвящено тебе. А кому же еще, ведь так? Ты лжец. Ты всегда им был. Обещал никогда больше не бросать меня и соврал. Снова. Может ты и пожертвовал собой ради меня, но это не оправдывает ничего из твоих обещаний. Меня выпустили из больницы два дня назад. Если честно, с того момента, как я очнулась, мне кажется, я перестала полноценно жить. А как ты поживаешь? Все хорошо? Ты встретил своих родителей? Маму? Отца? Алан рассказал о вашей связи. Почему ты не рассказал мне? Думал, я поменяю мнение о тебе? Может я и зла на тебя, но то, что случилось с тобой это ужасно. Алан не держал зла на тебя все это время. Он, как и ты, потерял друга. Понимаешь?

Я даже не знаю, почему пишу это письмо. Ты ведь все равно его не получишь. Я не рассказывала никому о том, что случилось за гранью. Меня бы посчитали безумной. Мне до сих пор больно, Дилан. Так больно, что на этом письме буквы расплываются из-за моих слез. Первые дни я просыпалась от кошмаров, в которых я теряю тебя снова и снова. Кричу в пустоту, которая тебя уносит. Доктора говорят, что это пройдет. Когда-нибудь… Я им не верю. Мне ты до сих пор снишься. Не кошмары, но прекрасные сны, где мы с тобой вместе сидим на пляже, и ты улыбаешься мне, как улыбался раньше. Хоть и эти сны не ужасные, но просыпалась я из-за того, что захлебывалась в собственном плаче. Настолько мне тебя не хватает. Сейчас я иду на твои похороны, которые организовал Дэрил. Он ужасно горюет, Дилан. На его лице не сходит жуткая маска, из-за которой всем вокруг больно. Дэрил любил тебя. Пусть даже, если ты сам в это не верил. Он приходил к вашей маме каждый день и звонил отцу раз в неделю, чтобы просто спросить, как у тебя дела. Дэрил был хорошим братом. Просто он выражал свою любовь по-другому. Надеюсь, ты его простил. Я не питаю больше к нему никакой ненависти. Никто не знает о нашей с тобой связи, кроме Алана и Дэрила. Поэтому на твоих похоронах будем только мы втроем. Даже священника не будет, ведь ты не верил в Бога.

Удастся ли нам жить дальше, когда тебя нет? Удастся ли мне жить без тебя? Мне тебя не хватает. До боли не хватает.

Я тебя прощаю и люблю.

Я люблю тебя, Дилан Кэмпбэлл. Прощай навсегда.

– твоя Эллизабет.

– Все хорошо, Лиз. Ты сможешь, – говорю я себе, хотя ни капли не верю этим словам. Смотрю в зеркало и вижу свое, до ужаса грустное, лицо. В зеркале оно отображается немного коряво, поэтому я отвожу взгляд к моему черному платью. Тому самому, что мы покупали с Диланом. Точнее, он покупал. Никогда не думала, что надену его по такому поводу.

"Он знал…" – отдается у меня в голове. "Он знал, что уйдет, поэтому и попросил купить тебе это платье…"

Я быстро замотала головой, чтобы уберечь себя от этих мыслей. Мои ноги немного подкашивались, а живот скручивался, будто все внутри собиралось выйти наружу. На дворе лил дождь, который начался еще с ночи.

– Небо плачет, потому что дядя Дэвид уезжает в рай? – спросил Тимми в тот день у Джейн, когда были похороны папы. Тогда шел сильный ливень, поэтому мы сидели в церкви и смотрели, как люди один за другим подходят к его гробу, произнося прощальную речь. Мы не были там, когда его хоронили. Может, это было к лучшему. А может, и нет. Кто знал? На следующий день после похорон было ясное, голубое небо и яркое, палящее солнце. Словно это папа улыбался сверху.

Я последний раз взглянула в зеркало и вышла из комнаты, оставляя в ней прискорбный остаток. Она хранила столько воспоминаний с Диланом, что я не уверена в том, вернется ли она в свое обычное состояние. После того, как я покинула больницу, я еще неделю буду находиться под присмотром врачей. Мне нельзя было выходить из дома, поэтому я никому не рассказывала о похоронах Дилана. Тайно выходить из дома вошло в мою привычку после того, как ночью я просто вышла на прогулку, которая перевернула мою жизнь с ног на голову. В тот момент я лишь думала о хорошей стороне этого выражения. Теперь это лишь обычные воспоминания и моя теперешняя жизнь. Сколько потребуется времени, чтобы забыть это? Годы? Месяцы? Недели? Вздох… Надеюсь лишь на худшее, ибо лучше не станет.

У дома послышалось, как чья-то машина припарковалась и заглушила мотор. На минуту я запаниковала, потому что думала, что это могут быть Лин, Дайдзо, Нат, Миссис Джейн и Тимми. У них могли раньше закончатся уроки или они могли просто сбежать. Я медленно и незаметно выглянула в окно, и увидела припаркованный, черный Форд, на котором Алан подвозил меня на бал и который я видела у его дома. Мое сердце немного успокоилось оттого, что это был Алан. Он медленно вышел из машины и бегом направился к моему крыльцу. На нем был элегантный, черный костюм, поверх которого висело черное, расстёгнутое пальто; а на его лице не дрогнула ни одна извилина, подающая какую-либо эмоцию. Я уверена, что сейчас ему также плохо, как и мне. Просто, он снова не показывает этого.