Зеркало

Добрались до станицы с ветерком. Путь показался быстрым. Последние маршруты были городскими – вдвое длиннее.

Выгружаясь у дома навстречу встречающей улыбающейся тети Вали, Эмма сказала: «Хорошо, что никто не знает, что мы вернулись, честно говоря – все прекрасно, только сил совсем нет.»

Это у тебя больничный синдром. Завтра пройдет. А насчет того, что наши не в курсе, ха! Мы только с первым домом разминулись, уже половина станицы знала. Слухи у нас и всегда быстро разносились, а уж с мобильниками…

–Значит… ты не подумай, что мне наплевать на внимание, но сейчас наверно придется опять двадцать чашек чая проглотить.

–Это нет, что ты! У нас люди стеснительные, сегодня никто не придет. Может только наши вечерком заглянут ненадолго, да и то разрешения спросят. Так что за это не беспокойся, спокойно отдыхай.

Полноценная еда тети Вали после больничной прозвучала гимном кулинарии, доброты и щедрости.

Прежде, чем улечься в свежие простыни, брат с сестрой хорошо подумали – кому звонить родителям.

–Здорово, что прошлый раз отзванивалась Эмма – еще до костра. «Теперь моя очередь, – соображал Артем – и вообще тебе нельзя, мама почувствует и что тогда…

–Давай! Только говорить будешь, обо мне не думай, мы нашу маму – сенсора знаем хорошо.

–Это я могу – да хоть о Ритке. Я во дворе!

–Э, э, Тем…

–Ах, Темочка, обо мне будет думать… может он ко мне привыкнет, как думаешь?

–Это ты про любовь? Рита, мне жаль, но мы ведь совсем скоро уедем.

–Вот и Тёма так говорит.

–Дааа, закрутят его городские девчонки, и о них он будет думать, когда надо о тебе забыть.

–Ты это о чем?…

Артем вернулся смеющийся.

–Значит порядок?

–Ага, небось не дурак, я кричал, на слышимость ссылаясь, так вранье легче скрыть. Мама никаких подозрительных вопросов не задавала. Я сам чуть не ляпнул.

–Что?!

–Ну как же, мама велела билеты на станции забрать. Ну той, на которую приезжаем.

–Егорьевск?

–Да. А от станции до твоей больницы ходу не больше пяти минут. Ну я автоматически чуть было… мол, что ж ты раньше не сказала, мы ведь только из больницы.

–Точно не брякнул?

–Не, до больницы не дошел, одумался. Выкрутился, что мол друга ездили на станцию встречать.

–Правда, порядок?

–Да, маму кто-то срочно позвал, она попрощалась.

–Повезло.

–Это точно.

–Когда ехать не сказала?

–Через неделю.

–Ну так, значит так. А веселые у нас вышли каникулы. Но, как говорится. Пора и честь знать.

«Неправильно говорится!» – Ритка, конечно, не согласилась.

–Ладно, но пока мы здесь, хочу на море, соскучилась. Да и то сказать, три дня, нет, четыре не плавала. А когда перестаешь плавать, начинаешь что?

«Расплываться! – дружно выдали Артем и Ритка.

–Вперед!…

Артем промолчал, но Эмма знала – перестраховки не избежать – брат будет купать ее, как она купала его в детстве…

На пляже с Эммой уважительно здоровались, отдыхающие в основном, интересовались здоровьем. Но, кратко, что называется, общество не навязывали.

Все трое в свое особое удовольствие поплавали и разложили косточки на солнышко в зеркальном удовольствии. Люди на Эмму нагляделись и занялись собственным отдыхом.

Явились Многоножкины. В цвете детства-юности и количества.

«Что-то сегодня припозднились, – заметил Артем – да и числом возросли или так кажется?

–К Многоножкиным утром родственники приехали. Тоже с детьми. Теперь уж точно не сочтешь – какое их правильное количество.

–Утром? А ты откуда знаешь? Ты даже ни с кем говорила.

–Да не помню я – кто-то фразой без подробностей кинулся.

–Гляди, сегодня тоже хотят к нам поближе.

–У нас есть шанс не оглохнуть?

–Смотрите, эта милая девочка мальчику ухо не оторвет?

–Не переживай, они – родственники, разберутся, на крайняк – поделятся.

–Ушами?

–Их много – скинутся.