Зеркало

–А это, кажется, тот малой, который на вышкуе протестовать забирался?

–Похож.

–Смотри, глаз с Эммы не сводит.

–Ванечка, это ведь ты? Или твой братик постарше Сенечка… разберешь вас одинаковых… ну, Ванечка, не Ванечка, не принципиально. Эй, Многоножкин, чего глядишь, уставился?

–И главное – куда?

–Да я… Эмма, тетя Эмма, вам эту татушку в больнице сделали?

Какую… татушку?

Как же, вон красного чертика. Круто! Мне нравится.

Следующие несколько секунд Ритка и Артем, стекленея глазами рассматривали новодел, потом, отмерев, столько же крутили, вертели ногу Эммы, чуть из сустава не свинтили. Но так и не смогли показать несанкционированный рисунок хозяйке. То, что и брат и подруга признали как прекрасно изображенного объемного цветного чертика при рассматривании глазами хозяйки с боку подтянутой ноги, превращалось в красное неровное пятно. Как лицо на Марсе снятое с неудачного ракурса.

Пока Артем не догадался сделать фото на телефон.

Эмма удивлялась: «Как сама не догадалась и поняла, что все разводят бестолковку и тормозят из-за, мягко говоря, озабоченности.

«Вот в чем дело, – заявила после размышления Ритка – не дотерли мы образ рогатого пока под защитой были, не изничтожили. Помните, тогда медсестренка пришла и началась канитель. Разогнала нас.

–Что ты говоришь?

–Сестричка, черт не болит?

–Нет, вообще ничего не чувствую. Странно, просто… немного.

–Брось!

–Правильно, не обращай внимания. Не мог он на тебе метку поставить, когда ему было? Это мы точно! не дотерли.

–Ритка, что ты несешь? Дура тупая! На мою сестру метку? Этот урод? Да ты… Да вы…

–Артем!

–Темочка, я не хотела… само вырвалась. И я тоже говорю: «Подругу мою дорогую лечила Агафья, тут без вариантов, а этому… куда до нее!»

–Слушай, Рит, тебе, наверно, домой надо. Столько дней матери не помогаешь.

–Так она сама отпустила, даже велела… Эмма же у нас…ого го и…

–Тём, перестань! Да, в этот раз не слабо впилились. В истинное зло. Убежденное и постоянное. Бывает… Вспоминается патологии некоторых позвоночников «горбатого могила исправит»…

–Тоже не наш случай… сколько еще тел себе приберет… племяша не пожалел. Не желает он от себя поганого мир освободить. С нами хочется ему быть среди людей, коров для него дойных.

–Ребята, нашли кого поминать. Не волнуйтесь, кривой, прямой, Агафья, уже понятно, Эмму в обиду не даст. Даже не сомневайтесь!

–Правильно, все успокоились. Сейчас поплаваем, попрошу море все плохое у меня забрать, потом домой и попробую ступню дочистить.

–А я заговор знаю или как он называется. Говорить надо так:

–Матушка Вода, Матушка земля,

–Матушка Земля, будь так добра, забери из моего тела

–Все болезни, все разлады в организме,

–Все годы, которые я неправильно прожила.

Все чужое плохое, все свое отработанное.

Пошли мне, матушка Вода, Здоровье, Молодость, Красоту и Удачу!

«А что, вполне современная присказка» – одобрил подобревший Артем.

–О, спасибо что напомнил. После «забери из моего тела» надо добавить «и электронной оболочки»… куда уж современней…

Вечер прошел спокойно. Эмма с удовольствием отгоняла плохое, забывала о нем, странно, но у нее даже получалось, от жути и усталости, наверно. На ногу Эмма старалась не смотреть, даже взгляд вниз не опускать. А что смотреть-то, его все равно не видно. Может так, не видимый и сам рассосется.

Как часто в нормальном состоянии здесь на берегу Черного моря мелькает в мыслях и уходит вдаль Бригантина прекрасная легкая в волнах.

Мысли Эммы о здешнем довольно легко попирали мысли о возвращении домой. Эмма перебирала в голове деловые планы и девичьи – тоже. Ее романтические предпочтения за лето немного изменились. Если теперь то отвергнутое весеннее предложение от парня с параллельного курса превратилось в осеннее, она, пожалуй, попробовала бы его принять. Наверно, взрослею, серьезнею.

Засыпала Эмма, если не с улыбкой на лице, то без напряженно сведенных мышц.

«Страшные сны нам снятся на пике эмоций, почему сейчас, когда все наоборот успокаивается?» – удивлялась Эмма во сне этому обстоятельству и неизвестно откуда взявшемуся дару предвидения.

Она шла по настолько старой раздолбанной дороге с неопределяемым покрытием, еще хуже новодела пришлых, что даже примерно не устанавливался ее возраст.

В границах давности раритетная черная машина, посылая далеко вперед ветер, летела ей навстречу.

Уж не она ли, Эмка, железная прародительница моего имени?

Летит на всех парах, словно современное авто… Не будет же она давить тезку?… Но почему мне страшно? Я просто уйду с ее пути и пусть она колесит по военным дорогам дальше сколько топлива хватит.

Следующей мыслью Эмма осознала – откуда страх. Она не могла сойти с лобового направления.

Как тогда, на костре. Ее вроде ничего не держало, не притягивало, а вот пойди ж ты.

Какая все-таки наглость! Моим телом распоряжаются все кому не лень!

Между тем, мне не только требуется отойти в сторону, мне нужно срочно отсюда бежать, потому что машина не просто несется на меня, готовя удар, она… сейчас рванет! Откуда знаю? Да какая разница!

ФПФПФППФПЖ0У10В1ТОЛЩЗХЗУВИСИМОЕПРПШЩЩЗАААДЮЬЪЭ

ЛЕНА