Алекс и Адель. Рождество в Нью-Йорке

Его рука с силой сжимает мою талию, когда он пересаживает меня ксебе на колени. Со стоном впечатываюсь промежностью в твердый пах, пока его губы лижут и покусывают мою шею. Сд?рнув вниз платье, всасывает кожу на моей груди и захватывает сосок через тонкую ткань лифчика. Обводит его языком и легонько ударяет, лаская. Ладонь медленно скользит вверх по бедру, поддевает пальцами край стрингов и оттягивает их в сторону…»

Закрыв ладонями лицо, визжу так, чтобы меня никто не слышал, потому что я понятия не имею, как жить дальше с той информацией, которую сейчас исторг мой услужливый мозг.

Глава 7

– Ты… пф-ф-ф-ф… с ним справишься? – выдыхает Жиль. – Ч?рт, какой тяжёлый… – бубнит на французском, сваливая огромную тушу Алекса на кровать.

Кровать жалобно скрипит, и я боюсь, как бы она не развалилась к чертям собачьим…

– Да, – сложив на груди руки, заверяю парня. – Спасибо.

Выпрямившись, он осматривает распластавшееся на кровати тело и говорит:

– Пока, приятель.

В ответ тот издаёт какую-то нечленораздельную билеберду, которая смахивает на:

– ЛюблютебяЖильбертмойлучшийдруг!

Возвожу глаза к потолку.

Надеюсь, обойдемся без национальных русских поцелуев.

Не знаю, плакать мне или смеяться. Я первый раз в жизни вижу Алекса или кого бы то ни было ещё в таком состоянии!

Присев на корточки, начинаю расшнуровывать его ботинки, зло дергая за шнурки.

По крайней мере, он напился достаточно, для того чтобы не суметь уйти из бара самостоятельно, не то что в компании блондинок, брюнеток и мулаток.

Не делая ни малейшей попытки помочь, этот пропойца наблюдает за мной с глумливой улыбкой. Просунув руку в нагрудный карман куртки, достаёт оттуда мятную конфету и засовывает её в рот, а обертку бросает на пол.

Смотрю на него раздражённо, намекая на то, что он свинья.

– Могу принести тебе мыло. Ну знаешь, чтобы ты вымыл рот! – Это не помешало бы, после того как там побывала та мулатка.

– Понравился этот лягушатник, м? – тянет, смакуя каждое слово и не обращая на мои слова никакого внимания. – У него член до колен.

Уронив ботинок, смотрю на Немцева ошарашенно.

На его лице наглая усмешка, будто к нам в гости решил заглянуть его двойник-мерзавец!

– Конечно, – говорю не без издевки, принимаясь за второй ботинок. – У моего будущего мужа будет как раз такой. ОГРОМНЫЙ.

– Ты расскажешь… пф-ф-ф… своему… будущему мужу, как умеешь мухлевать в… карты? – бормочет Немцев, приподнимаясь на локтях.

– Я не мухлюю, – заявляю деловым тоном.

Последние пару лет.

– Я набью ему морду… – вдруг говорит он хриплым голосом.

– Кому? – спрашиваю раздражённо. – Жилю? Своемулучшемудругу?

– Твоему будущему мужу.

Вздохнув, смотрю на него, пытаясь понять, что и зачем он несёт?! А моя мама до сих пор считает этого человека гением…

– Агрессия – это путь в… ни… ку… да… – Стянув с него второй ботинок, шлёпаюсь вместе с ним на задницу. – А мой муж – не твоя забота! – Швыряю ботинок куда подальше.

– Твой отец так не считает, – цокает этот дурень языком. – Присматривать за тобой он попросил меня.

– О, ты отлично с этим справляешься! – обвинительно тычу в него пальцем.

В первый же день я оказалась в его кровати пьяная и голая! В первый же ч?ртов день!

Выражение его лица меняется как по мановению волшебной палочки. Становится непроницаемым. Зелёные глаза вспыхивают недобрыми искрами.

Зло смотрю на него в ответ. Сдуваю с лица упавшие пряди волос и, поднявшись на ноги, гляжу на него сверху вниз.

– Иди, – делает мне знак рукой, сгибая и разгибая все пальцы разом. – Помоги снять куртку. Своему лучшему другу.

Интонации его голоса заставляют меня насторожиться. Тем не менее я понимаю, что ему и правда нужно раздеться, и я не могу бросить его здесь пьяного и одетого, потому что… потому что люблю!

Встав над ним, решаю, как лучше будет это сделать.

Тяну за рукав, грубо веля:

– Сядь.

Кое-как отталкивается от матраса и, тряхнув головой, садится на краю кровати.

– Всё кружится… – снова трясёт он головой.

– Так бывает, – сообщаю я безжалостно. – Когда запиваешь «Гиннесс» текилой.

– Нерационально, да? – вдруг ласково произносит Немцев. – Никакой ч?ртовой логики, м?

Наши лица оказываются почти на одном уровне, а его рука вдруг обматывается вокруг моей талии и крепко сжимает, притягивая к себе.

– Что ты делаешь? – Упираюсь руками в его плечи.

– Ты зануда, Адель… моя любимая зануда, – слегка севшим голосом произносит он, глядя на мои губы.

Моё сердце делает прыжок к горлу и стремительно падает в пятки, собираясь выскочить из моего тела совсем…

– Алекс… – произношу на выдохе, прикрывая на мгновение глаза. – Отпусти меня…

– Я просто стараюсь держать равновесие… – бормочет он, склоняя голову и утыкаясь носом в ямочку на моей шее.