Барон с улицы Вернон. Дуэт Олендорфа. Книга третья

– Нет, – покрутил головой старик, – такие люди ничего и никогда не забывают. Он исписал его и за ненадобностью аккуратно положил на столик, где я его и подобрал. Я пытаюсь восстановить последние дни вашей семьи тут, в Англии, и понять события за которыми последовала волна времени докатившаяся до начала двадцать первого века. И знаешь, мне кажется, что ответ у тебя в руках.

Виктор пролистал блокнот и глянул на старика.

– Клиентом моего отца был Олендорф?

– Отто Олендорф, – покачал головой старик, – ещё не группенфюрер СС и не начальник третьего управления РСХА, но лично Отто Олендорф.

– Нацисты, которых мы ликвидировали в Чугуеве, – отдал блокнот старику Виктор и подумал, – были из айнзацгруппы D. Она подчиняется Олендорфу.

– И приходили за тобой в Берлине тоже люди Олендорфа, – кивнул Виктору старик, – выходит, на каком-то этапе Олендорф получил ключ к машине времени не самостоятельно, и не с помощью немецких физиков, а от твоего отца.

– Ну вряд-ли они общались об этом, – ответил Виктор, – в этом году, отец привлёк к работе мало что смыслящего в физике Энниса Уотсона. Тот, конечно знал чем они занимаются. Можно предположить, что Уотсон передал Олендорфу какие-то бумаги отца. Но какой смысл Олендорфу вербовать малограмотного Уотсона, если Олендорф напрямую общался с отцом?

– Я не думаю, что этот Олендорф приходил за машиной времени, – ответил старик, – в этом времени Отто Олендорф только окончил университет, занимается вполне мирным трудом не связанным с политикой и армией, но зато связанным с наукой и техникой. В ангаре находились сельскохозяйственные машины, которые он отправлял в Германию. Судя по всему, он пригласил твоего отца провести их осмотр.

– Приехать в Фулем из Саутгемптона за электриком, – ответил Виктор, – это всё равно, если бы мы поехали их Кронштадта в Царское Село за автослесарем.

– Значит твоего отца ему кто-то рекомендовал, – посмотрел на него старик.

– Любые знакомые отца и сами могли провести осмотр машин, – подумал Виктор, – рекомендовать мог только тот человек, который очень хотел чтобы молодой Олендорф встретился с отцом.

– И придя к нему в мастерскую, – кивнул старик, – что-то с собой унёс из того, что твой отец, по неосторожности, оставил на видном месте, и чего не спохватится в ближайшее время. Олендорф – физик и прекрасно разбирается в физических формулах и терминах. И заинтересовать его могли только внятные записи, – старик подумал, – ну, или готовая модель машины.

– А ведь верно, – ответил Виктор, – модель стояла у отца в мастерской на рабочем столе, почти на виду. Если Олендорф приходил в мастерскую, он не мог её не заметить. И не мог не проявить интереса, если он физик. Любой другой мог запросто перепутать её с амперметром, например, но только не человек разбирающийся в физике. А увидев машину, он мог полезть по записям. И если отца, например, не было в мастерской, то ему бы хватило времени что-то сунуть себе в карман.

– Остаётся только вопрос, кто навёл молодого Олендорфа на мастерскую твоего отца, – ответил старик, – и судя по всему, он сейчас тоже находится в этом времени.

– Да, – согласился Виктор, – посыльный от Олендорфа не мог прибыть исключительно с целью порекомендовать нужного электрика. Он где-то в порту Саутгемптона и наверняка ждёт посадки на «Титаник». И наверняка не один. Иначе нет смысла тут крутиться вообще, тем более накануне самого значимого события двадцатого века. Умысел понятен, – подумал Виктор, – гоняться за моим отцом и мной, чтобы получить записи, которые ещё надо забрать Лондоне, жертвуя силой, временем, людьми, это слишком накладно. И после провала миссии в Чугуеве Олендорф это понял. А вот намекнуть молодому Олендорфу чтобы тот заглянул в стол, или куда-то рядом со столом в мастерской, это куда проще. Главное, просто направить его туда. Таким образом, хоть что-то да попадёт к нацистам и остаётся только захватить моего отца. После этого, сунуть ему под нос его же записи и заставить его продолжить работу у них под контролем.

Виктор усмехнулся.

– Гениально. И теперь всё сходится и встало на свои места. Какие есть соображения, Чарли? – посмотрел на старика Виктор.

Старик тихо усмехнулся.

– Я в Германию, – ответил он, – нужно выяснить что вынес из мастерской твоего отца молодой Олендорф. Это могла быть только бумага. А если это научные записи, то в Германии к ним серьёзно может отнестись только один человек. Это Эйнштейн. Вот именно его я и проведаю.

– Думаешь предложить ему что-то взамен? – кивнул Виктор.

– Нет, – ответил старик и помолчал, – пусть собирают свою машину времени… Но уже под нашим контролем.

Он махнул рукой подзывая официанта.

– Принеси ещё два кофе, дружище! – старик глянул на Виктора, – вот это я понимаю стабильная жизнь! В 1937 году он ещё будет подавать пиво и кофе в этой забегаловке, – усмехнулся старик Виктору…

Глава 11

АВОКА; ИРЛАНДИЯ; МАРТ 1912 ГОДА

Авока, небольшой городок на берегу моря, жил своей привычной жизнью, которую, как правило никто и ничто не могло нарушить.

Полусонные улочки, пыльные и душные днём и дышащие свежестью и прохладой по утрам. Улочки были беспорядочные, бегущие как им вздумается и куда вздумается. Церквушка со старинной колоколенкой, да рыночек на площади, прямо перед морем, где заботливые и суетливые хозяйки, дружелюбные ко всем и завидующие друг другу как-то по доброму, старались перехитрить друг друга и умело соперничали между собой в базарном мастерстве. Тут они встречались по утрам и начинали свои сплетни да слухи, к вечеру о которых уже знал весь город. Шумно, громко, по секрету всему свету перекрикивались они через площадь. Хозяюшки громко делились тайнами и тут же, так же громко, просили их никому не говорить.

На другом конце городка дымили огромные доменные печи. Здесь уже был край суровых рабочих всех возрастов, от мальчишек лишённых детства до глубоких стариков. Всех возрастов и одной профессии. Авока был городок сталеваров. И все сталевары работали тут, у доменных печей, серые, с копотью на лице и не единожды обожженными руками. Гул, грохот напоминающий взрывы, и мрак, не прекращавшиеся никогда, были слышны далеко от завода и давно стали привычными для Авоки.

По утрам, казалось городок дышал свежестью. Но ночью он наполнялся грохочущим гулом и над Авокой вставало алое марево от плавильных печей, заполнявшее всё небо. Оно исчезало только с утренней зарёй. Но исчезая, марево не исчезало на самом деле, а падало на город в виде блестящей, сверкающей пыли, на улочки, площадь, церквушку с колоколенкой и на всех его жителей.

Вечером чайки обычно кричат над морем. Чайки встречали рыбаков, немногих оставшихся ещё в этом городе. Сейчас уже редко Авока провожала своих жителей в море. Но несмотря на то, что рыбацких шаланд становилось всё меньше и меньше с каждым годом, рыбы на базаре никогда не убавлялось. И обленившиеся чайки не уставали клянчить для себя рыбу. Они, с наступлением сумерек густо покрывали берег и качались на волнах, на самом прибое, и забирали всё то что оставляли на берегу рыбаки. Чайкам было чем поживиться.

Уже почти наступила ночь, когда на морском пляже появились соперники чаек. Трое мальчишек, из которых ясно выделялись два подростка и малыш лет семи, может восьми. Они медленно брели по ночному берегу, подбирая то что не подобрали чайки. Освещая песок вокруг себя маленьким факелом, мальчики собирали в сумку выброшенную рыбаками тюльку. С особенным восторгом мальчишки находили небольших рыбёшек, которых тоже оставляли рыбаки. Их было не продать, но мальчишкам они были в самый раз. И шли дальше. Следом за ними едва поспевала девчушка лет девяти. Как раз она и несла основную ношу, которую по-джентльменски всё взваливали и взваливали на неё мальчики.

На пляже много чего можно было найти и много чем можно было поживиться, если ты бездомный, или бедный, или и то и другое, и в придачу ещё и голодный.

Факел почти погас и только тускло тлел, уже не освещая дорогу, а скорее мешая мальчишкам.

Старший мальчик залез на дно перевёрнутой лодки, размахнулся и со всей силы швырнул факел в воду. Тот на мгновение зашипел и тут же исчез в ночном море. Мальчик спрыгнул на песок и вдруг отпрыгнул от лодки словно ошпаренный.

– А! – вскрикнул мальчик наступив на чью-то руку, – тут мертвяк!

Но ещё больше он испугался, когда «мертвяк» зашевелился и схватил его за ногу.

Мальчишка упал, но «мертвяк» потянул его за ногу к себе и присев отпустил ногу мальчика.

– Ты чего орёшь, бродяга? – спросил «мертвяк», мужчина лет сорока в военном мундире без значков.

– Простите, сэр! Мы думали, что Вы умерли! – испуганно дышал мальчишка.

Все остальные остановились наблюдая за их беседой со стороны.

– Спасибо, молодые люди, – усмехнулся «мертвяк».

Мальчик увидел под курткой «мертвяка» револьвер и патронташ полный патронов вдоль пояса.

– З… за ч… что, сп… спасибо, сэр? – заикаясь, спросил мальчишка.

– Ну, долго буду жить, – усмехнулся «мертвяк», – тебя как зовут, шальной? – спросил он мальчика.

– Г… Генри О`Коннор, сэр, – дрожа губами ответил мальчик, – а это мои братья и сестра. Аластер, Мерти и Рейчил.

– Очень приятно, Генри О`Коннор, – улыбнулся «мертвяк», – ирландцы, значит?

– Д… да, сэр… но разве это плохо? – испугался Генри, пытаясь попятится назад, но не смог от страха сдвинуться с места.

– Это просто замечательно, сынок! – ответил восторженно «мертвяк».

– Правда? – удивился испуганно Генри.

– Угу, – кивнул «мертвяк», – бегом дуй в полицейский участок, – сказал он мальчику, – и позови сюда капитана Шона Бодхара. Получите по шиллингу, каждый. Понял?