Последний отзыв
Удивительная книга. Как никогда актуальна сегодня. Язык и стиль автора настолько тонок, лёгок и изыскан, что легко поведёт читателя в мир героев, кото...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Илимская Атлантида. Собрание сочинений
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Погоди ты, посмотри повнимательней.
Тогда Степан, действительно, заметил, что одна сторона пня была стесана и на ней вырезаны ножом цифры – «309.09».
– Понимаешь, какой будет уровень будущего моря?
– Какого моря, Юрий Павлович? – оторопел молодой человек.
– Ты что, Степа, не знаешь, куда мы дорогу тянем?
– К гидроэлектростанции. А… Понятно. Извини, Палыч, кругом тайга, сопки и хребты. Что водохранилище здесь будет – запамятовал. Да и жаль всей этой красоты.
– Сюда по речке вода разольется, вот здесь вокруг протянется линия берега, а пень – мой личный репер – на девять метров будет возвышаться над водой. Когда закончим дорогу, я вернусь сюда и построю себе дом. Всю жизнь мечтаю поселиться на морском берегу, завести лодку с мотором и ездить на рыбалку. Я даже улице придумал название. Вот посмотри.
Степан увидел табличку, прибитую к березе. На ней от руки были выведены буквы, складывающиеся в слово «Приморская».
Молодой строитель, обведя взором округу, почему-то погрустнел. По берегам таежной речки приглушенно, словно прислушиваясь к разговору строителей, обреченно шумел сосновый бор. Из таких ровных красивых сосен когда-то строили парусники. А что будет с этими красавицами? Сосны, как будто зная о своей бесподобной красоте, любовались своим отражением в реке. В ее центре вершины самых высоких деревьев соприкасаясь, смыкались, так что река тоже казалось лесом. Какое море! Откуда ему взяться? – взволнованно восклицал внутренний голос Степана, трагической интонации которого не мог понять молодой человек.
– Не веришь, что здесь будет море?
– Верю. Но не знаю, странно как-то. Как-то не так все это.
Мастер с учеником присели у березки, на которой была прибита гордая табличка с названием будущей улицы. Прошлогодние высохшие листья, заброшенные вешним ветром в кроны сосен, застряли между их иголочками и тихо шуршали, добавляя мелодическое послезвучание основному низкому хвойному регистру. Взбугренные паводковыми водами берега притормаживали ручьи, в которые превратился недавний снежный таежный убор, по ним, тщетно цепляясь за воздух, зловеще двигались к речке сухие коряги и ветки. Солнце смотрело на все происходящее свысока и не вмешивалось в непреложные законы природного бытия.
Пройдет немного времени, и здесь, вровень с этим старым скособоченным пнем, появится набережная, с причальными стенками для катеров и даже яхт. По набережной будут гулять молодые пары с колясками, дети – здесь обязательно будет много детей – станут гоняться на новеньких велосипедах, запускать раскрашенных воздушных змеев. Конечно, хорошо все это будет. Но ведь что-то исчезнет навсегда. И от этого безысходного слова «навсегда» Степану становилось нестерпимо душно, ком подкатывал к горлу, сердцебиение учащалось, ныла грудь. Подобное чувство он испытал, когда получил письмо от сестры с сообщением о продаже родового дома.
– Засиделись мы с тобой, Степан.
– Хорошо здесь, Юрий Павлович. Хотя и тревожно.
– Оставим это место для будущей жизни.
Степан вскоре забыл свои переживания, нахлынувшие на него на улице Приморской, он легко привык к большой стройке. Ему нравилось, что все здесь использовали военные термины: «наступление», «плацдарм», «тыл», «штаб», «десант», «фронт», «колонна». И молодые строители в своих действиях и упорстве соответствовали таким словам-категориям.
Степан видел, как умело и отчаянно механизаторы вреза?лись в тайгу, уходили все дальше и дальше, в самую глубь. С восторгом наблюдал, как бульдозер, встав «на дыбы», вскидывал похожую на карандаш тонкую лиственницу или молодую сосну. За первой машиной шла вторая, третья… Ведь не все деревья были так податливы, иные нехотя расставались с жизнью, держались за нее всеми корнями. Другие дерзили: чуть тронешь, оно свалит полтонны снега с кроны, так что бульдозер еле отфыркается. Каждый метр дороги давался тяжелым трудом.
Степана, как хорошо зарекомендовавшего себя молодого специалиста, всегда приглашали на оперативные совещания. Он должен был быть в курсе, сколько километров пройдено, знать – над чем работали специалисты изыскательной партии проектного института, так как участвовал в доводке совместных инженерно-технических проектов по прокладке насыпи через Тубинскую долину.
Здесь, в родных краях, которые казались ему всегда самыми теплыми в мире, он впервые узнал, что такое вечная мерзлота. Степан даже представить себе не мог, что на земле миллионы квадратных километров территорий, где верхняя часть земной коры никогда не прогревается, там температура не поднимается выше нуля градусов. Грунтовые воды находятся в виде льда, достигая глубин до 1000 метров. Понятно, что такие твердые грунты создает проблем строителям, геологоразведке и другим специалистам. Не по книжкам, а наяву Степан понял особенности этих проблемы. Для себя решил, что тема его дипломного проекта будет «Как нужно рыть котлованы в условиях вечной мерзлоты». Хотя, оказывается, есть от нее и польза. Именно благодаря мерзлоте остаются отвесными стенки в кимберлитовых трубках, что облегчает добычу алмазов в карьерах Якутии. Степана волновало и вдохновляло на научную работу такое невероятное соединение: белоснежный искристый лед, который он видел в котловане, вырытом в вечной мерзлоте, заледенелый свет и солнечный алмаз. Сказал бы – чудо, если бы не видел эту простирающуюся на многие километры картину наяву.
…Текут реки
Наконец-то, как и обещал, Валентин Петрович Куликов пробрался к ним через лесные завалы.
– У вас тут курорт, Юрий Павлович, – пробасил Валентин Петрович Куликов. – Я в том смысле, что тишина и нет строительного шума.
– Тишина есть, это точно, Петрович, но гнус покоя не дает, и мази не помогают, приспособились, видимо, кровопийцы.
– Да, с мошкарой тут везде проблема.
– Зачем пожаловал-то? Не на гнус же посетовать?
– К тебе уж и заглянуть нельзя.
– Можно, только за это лето ты у нас второй раз.
– Хочу посмотреть, насколько вы с разбивкой оторвались от рубщиков.
– Порядочно оторвались, на себе проверяю, когда возвращаюсь в лагерь, хоть палатку с собой бери, чтоб назад километры зря не мерять.
– Что поделать, время не зимнее, а место заболоченное, технике не легче, чем людям приходится. Вчера бульдозер полдня вытаскивали.
– Здесь повыше и почва песчаная.
– Хорошо, что песчаная, хоть этой информацией ребят обрадую.
Строители развели костер, Степан сходил к роднику, набрал в котелок воды. Уже через десять минут чаевничали у трескучего костра.
– А у тебя, Степан, скоро практика кончится?
– Через три недели.
– Диплом защитишь, вернешься?
– Конечно, это ведь мои родные места.
– Ты что, здесь родился?
– Родился я в Низовьях Ангары. А в Нижнеилимске и Погадаевой мое детство прошло.
– Кто-нибудь остался из родных?
– Никого. Мама умерла, а я и мои сестры словно птицы разлетелись.
– Петрович, – решительно перебил лирику Юрий Павлович, – отпусти меня в отпуск, пока возможность есть, семью проведать надо. Может, чудо произойдет, уговорю жену сюда приехать. Места показать хочется, пенсия надвигается, пора постоянное место для жизни выбирать, а лучше, чем здесь, нигде быть не может.
– Степана одного оставим, что ли?
– Почему одного, он давно отпрашивается в Нижнеилимск, порядок хочет навести на могилке у матери и друзей повидать.
– Когда у тебя защита диплома, Степан?
– В декабре.
– Тему для диплома подобрал?
– Подобрал, со строительством на участках вечной мерзлоты связана.
– Вот молодец, приедешь, будешь грызть ее.
Тогда Степан, действительно, заметил, что одна сторона пня была стесана и на ней вырезаны ножом цифры – «309.09».
– Понимаешь, какой будет уровень будущего моря?
– Какого моря, Юрий Павлович? – оторопел молодой человек.
– Ты что, Степа, не знаешь, куда мы дорогу тянем?
– К гидроэлектростанции. А… Понятно. Извини, Палыч, кругом тайга, сопки и хребты. Что водохранилище здесь будет – запамятовал. Да и жаль всей этой красоты.
– Сюда по речке вода разольется, вот здесь вокруг протянется линия берега, а пень – мой личный репер – на девять метров будет возвышаться над водой. Когда закончим дорогу, я вернусь сюда и построю себе дом. Всю жизнь мечтаю поселиться на морском берегу, завести лодку с мотором и ездить на рыбалку. Я даже улице придумал название. Вот посмотри.
Степан увидел табличку, прибитую к березе. На ней от руки были выведены буквы, складывающиеся в слово «Приморская».
Молодой строитель, обведя взором округу, почему-то погрустнел. По берегам таежной речки приглушенно, словно прислушиваясь к разговору строителей, обреченно шумел сосновый бор. Из таких ровных красивых сосен когда-то строили парусники. А что будет с этими красавицами? Сосны, как будто зная о своей бесподобной красоте, любовались своим отражением в реке. В ее центре вершины самых высоких деревьев соприкасаясь, смыкались, так что река тоже казалось лесом. Какое море! Откуда ему взяться? – взволнованно восклицал внутренний голос Степана, трагической интонации которого не мог понять молодой человек.
– Не веришь, что здесь будет море?
– Верю. Но не знаю, странно как-то. Как-то не так все это.
Мастер с учеником присели у березки, на которой была прибита гордая табличка с названием будущей улицы. Прошлогодние высохшие листья, заброшенные вешним ветром в кроны сосен, застряли между их иголочками и тихо шуршали, добавляя мелодическое послезвучание основному низкому хвойному регистру. Взбугренные паводковыми водами берега притормаживали ручьи, в которые превратился недавний снежный таежный убор, по ним, тщетно цепляясь за воздух, зловеще двигались к речке сухие коряги и ветки. Солнце смотрело на все происходящее свысока и не вмешивалось в непреложные законы природного бытия.
Пройдет немного времени, и здесь, вровень с этим старым скособоченным пнем, появится набережная, с причальными стенками для катеров и даже яхт. По набережной будут гулять молодые пары с колясками, дети – здесь обязательно будет много детей – станут гоняться на новеньких велосипедах, запускать раскрашенных воздушных змеев. Конечно, хорошо все это будет. Но ведь что-то исчезнет навсегда. И от этого безысходного слова «навсегда» Степану становилось нестерпимо душно, ком подкатывал к горлу, сердцебиение учащалось, ныла грудь. Подобное чувство он испытал, когда получил письмо от сестры с сообщением о продаже родового дома.
– Засиделись мы с тобой, Степан.
– Хорошо здесь, Юрий Павлович. Хотя и тревожно.
– Оставим это место для будущей жизни.
Степан вскоре забыл свои переживания, нахлынувшие на него на улице Приморской, он легко привык к большой стройке. Ему нравилось, что все здесь использовали военные термины: «наступление», «плацдарм», «тыл», «штаб», «десант», «фронт», «колонна». И молодые строители в своих действиях и упорстве соответствовали таким словам-категориям.
Степан видел, как умело и отчаянно механизаторы вреза?лись в тайгу, уходили все дальше и дальше, в самую глубь. С восторгом наблюдал, как бульдозер, встав «на дыбы», вскидывал похожую на карандаш тонкую лиственницу или молодую сосну. За первой машиной шла вторая, третья… Ведь не все деревья были так податливы, иные нехотя расставались с жизнью, держались за нее всеми корнями. Другие дерзили: чуть тронешь, оно свалит полтонны снега с кроны, так что бульдозер еле отфыркается. Каждый метр дороги давался тяжелым трудом.
Степана, как хорошо зарекомендовавшего себя молодого специалиста, всегда приглашали на оперативные совещания. Он должен был быть в курсе, сколько километров пройдено, знать – над чем работали специалисты изыскательной партии проектного института, так как участвовал в доводке совместных инженерно-технических проектов по прокладке насыпи через Тубинскую долину.
Здесь, в родных краях, которые казались ему всегда самыми теплыми в мире, он впервые узнал, что такое вечная мерзлота. Степан даже представить себе не мог, что на земле миллионы квадратных километров территорий, где верхняя часть земной коры никогда не прогревается, там температура не поднимается выше нуля градусов. Грунтовые воды находятся в виде льда, достигая глубин до 1000 метров. Понятно, что такие твердые грунты создает проблем строителям, геологоразведке и другим специалистам. Не по книжкам, а наяву Степан понял особенности этих проблемы. Для себя решил, что тема его дипломного проекта будет «Как нужно рыть котлованы в условиях вечной мерзлоты». Хотя, оказывается, есть от нее и польза. Именно благодаря мерзлоте остаются отвесными стенки в кимберлитовых трубках, что облегчает добычу алмазов в карьерах Якутии. Степана волновало и вдохновляло на научную работу такое невероятное соединение: белоснежный искристый лед, который он видел в котловане, вырытом в вечной мерзлоте, заледенелый свет и солнечный алмаз. Сказал бы – чудо, если бы не видел эту простирающуюся на многие километры картину наяву.
…Текут реки
Наконец-то, как и обещал, Валентин Петрович Куликов пробрался к ним через лесные завалы.
– У вас тут курорт, Юрий Павлович, – пробасил Валентин Петрович Куликов. – Я в том смысле, что тишина и нет строительного шума.
– Тишина есть, это точно, Петрович, но гнус покоя не дает, и мази не помогают, приспособились, видимо, кровопийцы.
– Да, с мошкарой тут везде проблема.
– Зачем пожаловал-то? Не на гнус же посетовать?
– К тебе уж и заглянуть нельзя.
– Можно, только за это лето ты у нас второй раз.
– Хочу посмотреть, насколько вы с разбивкой оторвались от рубщиков.
– Порядочно оторвались, на себе проверяю, когда возвращаюсь в лагерь, хоть палатку с собой бери, чтоб назад километры зря не мерять.
– Что поделать, время не зимнее, а место заболоченное, технике не легче, чем людям приходится. Вчера бульдозер полдня вытаскивали.
– Здесь повыше и почва песчаная.
– Хорошо, что песчаная, хоть этой информацией ребят обрадую.
Строители развели костер, Степан сходил к роднику, набрал в котелок воды. Уже через десять минут чаевничали у трескучего костра.
– А у тебя, Степан, скоро практика кончится?
– Через три недели.
– Диплом защитишь, вернешься?
– Конечно, это ведь мои родные места.
– Ты что, здесь родился?
– Родился я в Низовьях Ангары. А в Нижнеилимске и Погадаевой мое детство прошло.
– Кто-нибудь остался из родных?
– Никого. Мама умерла, а я и мои сестры словно птицы разлетелись.
– Петрович, – решительно перебил лирику Юрий Павлович, – отпусти меня в отпуск, пока возможность есть, семью проведать надо. Может, чудо произойдет, уговорю жену сюда приехать. Места показать хочется, пенсия надвигается, пора постоянное место для жизни выбирать, а лучше, чем здесь, нигде быть не может.
– Степана одного оставим, что ли?
– Почему одного, он давно отпрашивается в Нижнеилимск, порядок хочет навести на могилке у матери и друзей повидать.
– Когда у тебя защита диплома, Степан?
– В декабре.
– Тему для диплома подобрал?
– Подобрал, со строительством на участках вечной мерзлоты связана.
– Вот молодец, приедешь, будешь грызть ее.
Другие электронные книги автора Михаил Константинович Зарубин
Другие аудиокниги автора Михаил Константинович Зарубин
Последний отзыв
Удивительная книга. Как никогда актуальна сегодня. Язык и стиль автора настолько тонок, лёгок и изыскан, что легко поведёт читателя в мир героев, кото...
Далее