Америка Навсегда

Я с усилием воли пришел в себя, заставив отключить орущий будильник. Усталость, копившаяся во мне уже много дней, окончательно разбила мое тело и разум. Я медленно встал и медленно оделся, подумав, что не мылся уже два дня. Я все же нашел в себе силы умыться и почистить зубы.

Пока я шел на работу, сознание постепенно возвращалось в мою опустевшую голову.

– В пятницу Принцессу унизили и оскорбили. Была ли на то достаточная причина? Зачем?..

Но тут же вспомнив про вчерашний случай с холодильником, я перестал думать о случившемся в пятницу.

Как только я вошел в ресторан, старуха объявила о всеобщем сборе телефонов. Сдав свой, я спустился в прелый подвал пахший сточными водами, чтобы доставить своих вегетативных собратьев из холодильника на кухню для нарезки.

В холодильнике я обратил внимание на пластиковую коробку, которую сюда поствила Сандра еще в пятницу. Я отнес коробку на кухню, и показал Старухе обильно поросшие черно-зеленой плесенью нарезаные яблоки. По её приказу я выбросил яблоки в ведро. В то же ведро я высыпал две кружки сахара, вылил три бутылки красного вина, бутылку белого вина и бутылку водки. Помимо заплесневевших яблок, состав Сангрии изменился еще из-за того, что белого вина осталсь всего одна бутылка, а красного было еще много. Полное ведро я вернул в холодильную камеру, закрыв крышкой лишь потому, что с коробок все еще порой капала вода, которая сегодня уже была мутной и скверно пахла.

Утром и днем заказов было немного. В основном заказывали куриные крылышки и свежие салаты.

В середине дня меня осенило, что я отработал в ресторане уже двенадцать дней подряд без выходных. По этой причине, я отправился к Энжделе, дабы узнать когда у меня будет выходной. Мне предоставили на выбор понедельник или вторник. Я не надолго попросил телефон и позвонил своей новой знакомой Дженн. Мы договорились встретится завтра вечером в восемь в баре на Ю стрит. Я вернул запретное средство связи и сообщил хозяйке, что беру выходной в понедельник, против чего она возражений не имела.

Чуть позже Старуха ушла. Официанткам я приготовил по их же просьбе куриные крылышки и картошку фри. На кухню пришел Руби в хорошем настроении готовый подкрепиться. Он похвастался мне своим новым телефоном, который, несмотря на запрет, был при нем.

– Так разве телефоны не собрали сегодня? – наиграно наивно спросил я.

– Ай. Не важно… Мне можно, – самоуверенно и надменно ответил Руби.

Сделав себе пасту, он ушел в обеденный зал. Я приготовил себе тоже, только с курицей и все еще без овощей, и поел, сидя на ящике. Вкуса пищи я не почувствовал, видимо из-за усталости, которая сильно тормозила мышление и даже уже стала сказываться на моей ранее отличной координации.

Вечером я работал на салатной станции. Майнор шефствовал, слушая унылую музыку. Принцессе было предначертано разносить еду. С пятницы она ни с кем не разговаривала, а только молча выполняла предписания. Быстро устав, она еле шевелилась с тарелками и корзинкам.

– Черные ленивые, – вдруг сказал Майнор, когда Принцесса в очередной раз вышла из кухни. – Не умеют работать. Ленивые, – добавил он и задорно зароготал.

На помощь несправлявшейся Принцессе была послана Сандра. Вдвоем они кое-как успевали разносить еду в этот неспешный вечер.

Майнор попросил Сандру принести упаковку булочек для бургеров из холодильной камеры.

Открыв принесенный пакет, Майнор сказал мне:

– Смотри, – и засмеялся.

Булочки местами заплесневели. Некоторые из нихпокрылись грибком столь обильно, что были тот час же выброшены.

– Главное Старухе не проговорись, что мы еду выбросили! – съязвил Майнор.

Он прекрасно знал, какой будет команда Энджелы в данной ситуации, поэтому решил съэкономить время и действовать. Если плесень скывалась внутри, там, куда клиенты никогда не заглядывают, то булочки обжаривалась чуть больше, чем обычно. Более сложные случаи даже немного обрезались по краям, перед тем, как быть обжареными.

Неожиданно для всех в шесть вечера в ресторане появился Уилл. Он пришел на кухню раздосадованый и повторил то, что скорее всего чуть ранее рассказал Энджеле в обеденном зале:

– Меня вчера арестовала полиция, – начал он.

– Ого. И за что же? – после длительной неудобной паузы спросил я.

– Да ни за что. Я ехал в метро. Кто-то позвонил в полицию, что я пьяный в публичном месте. Это не справедливо!

– Конечно не справедливо, – поддержал я подумав, что Уилл вчера вышел из ресторана со мной в начале первого, что оставляло небольшой шанс на правдивость его истории, по крайней мере той её части связанной с поездкой в метро.

– Я просто устал после работы и уснул в поезде по дороге домой.

– Бывает, – подбодрил его я.

– Я пришел, чтобы Энджела знала, что я не прогулял работу, а не смог прийти… Я никогда бы не прогулял эту работу… Мне она очень нравится!.. – закончил он и ушел в обеденный зал.

Через пару часов по дороге в туалет, я мельком увидел, как Энджела подбадривала невиновного прогульщика, возможно не первым, шотом в баре.

В десять часов вечера Джой зашла на кухню и объявила:

– Всё. Кухня закрывается.

Она раздала всем конверты. Я, не открывая, сунул свой в карман и как мог быстрее убрал салатную станцию. Захватив перед уходом немного нарезаной курицы из холодильника, чтобы не готовить завтра дома, я поспешил уйти прочь.

Дома я, несмотря на усталость, одолевавшую меня уже много дней, собрал в себе силы сходить душ. Помывшись, я почувствовал себя немного лучше.

Сев на кровать, я открыл конверт с зарплатой за прошлую неделю, которая в этот раз составляла пятьсот семдесят пять долларов, что, пожалуй, было меньше моих ожиданий. Я не испытал никаких конкретных эмоций по-поводу полученных денег – ни радости, ни разочарования – что впрочем ничуть меня не удивило. За последние дни я похоже вообще утратил способность удивляться чему бы то ни было. Мне просто хотелось спать. Сунув конверт с деньгами под подушку, я лег на кровать и мнгновенно провалился в бездну.

Понедельник.

Проснувшись около одиннадцати часов утра, я долго лежал на кровати не двигаясь. Всеобъемлющее ощущение усталости парализовало мое тело и сознание. Заставив себя подняться, я первым делом отправился в супермаркет, где купил хлеба, авокадо, вчерашние пончики с пятидесятипроцентной скидкой, наиболее сильно пахнущий шампунь и упаковку презервативов.

Впервые оказавшись на кухне своего дома, я не смог отыскать чистую сковороду, чтобы подогреть курицу, взятую вчера в ресторане. Все же найдя сковороду в куче грязной посуды в мойке, я тщательно очистил её. Подогрев курицу, я плотно и с аппетитом позавтракал впервые с момента своего приезда в Америку. В кофеварке был холодный ужасного вкуса кофе, который тем не менее оказался достаточно крепким, чтобы меня не надолго взбодрить.

Подкрепившись, я размяк и пошел спать. Проснувшись в три часа дня, я был менее уставшим, чем с утра. Я почувствовал легкий ненавящивый голод, ощущение, про которое я забыл, работая в ресторане. Поднявшись на кухню во второй раз за две недели, я подогрел остатки кофе и выпил его вприкуску с пончиками. Наконец я ощутил приток сил.

В душе я попытался смыть с себя вонь рестрона, которая в меня уже въелась, и помыл голову трижды. Но волосы, продолжали пахнуть горелым маслом, или мне так казалось.

Я взял задервеневшие рабочие джинсы, на которых уже обильно проступили соляные разводы от пота, и три рабочие майки со следами той же природы под мышками и на спине, и отправился в прачечную комнату. В ней пахло прелым деревом и бытовой химией. Стиральная машина была грязна снаружи и имела почерневшую деформированую резиновую изоляцию внутри. Я поставил одежду стираться.

Запах горелого масла в волосах всё ещё преследовал меня. Я отправился в душ еще раз и снова тщательно вымыл голову. Теперь то от меня не должно было вонять рестораном.

Дождавшись, лежа на кровати, пока закончится стирка, я развесил одежду сохнуть у себя в комнате, оделся в нерабочую одежду, открыл окно в своей комнате для обмена воздухаи вышел из дома. Было уже семь часов вечера.

В назначенный час я был в условленом месте. Дженн оказалась невысокой полной крашеной блондинкой с миловидным лицом, которое было сложно распознать под огромным количеством случайно набросаного макияжа. Мы зашли в бар. Не по наслышке зная о качестве дорогого алкоголя в барах, я взял себе бутылку пива, она – коктейль.

– Давно ты в Америке? Откуда ты? – начала разговор Дженн.

– А откуда ты знаешь, что я не Американец? Неужели мой английский столь плох? – парировал я.

– Нет. По языку я бы не сказала… Ну не знаю, ты выглядишь по-другому, – смутилась она.

– А как же выглядит Американец?

– Ну не знаю… Иначе, чем ты, – отшутилась она.

– Посчитаю это за комплимент. Ты где-то учишься, Дженн? – перенаправил разговор я.