Америка Навсегда

– У Фунми сегодня день рождения. Её особенный день.

Я отпраивился на кухню и передал Исмаэлю распоряжение.

Девушки задорно поедали крылышки с картошкой фри, запивая маргаритой. Энджела принесла им за стол восемь разноцветных шотов и сказала:

– Фунми, ты этого заслуживашь. Это твой день.

Девушки негромко заверещали от эйфории и принялись поздравлять Фунми с новой силой.

К шести вечера клиентов стало заметно больше. Кухня работала без остановки. Хосе на мойке стал приговаривать:

– Мучо травахо – покито динэро.

– Да, действительно, работы много, а денег мало., – согласился я.

Хосе рассказал что-то о себе, что я не понял, потому, что за семь лет жизни в этой стране, Хосе не выучил ни слова по-английски, а мой испанский был пока очень плох.

На кухню влетела раскрасневшаяся Энджела. За ней осунувшись плелась бледная Мари. Хозяйка принялась увещивать подчиненную:

– Ты тоже туда же. Закрой свой рот. Хочешь чтобы я и тебя уволила?

Мари даже не пыталась оправдываться. Она просто вся сморщилась, придав себе как можно более жалкий вид, бухнулась перед Энджелой на колени, и сложила ладони перед собой:

– Пожалуйста, прости меня Энджела.

Раболепство и добровольное публичное унижение пришлось Энджеле по вкусу. Она сразу убавила гломкость своего голоса, заулыбалась и сказала:

– Ну конечно же я тебя не уволю, Мари. Можешь возвращаться в зал работать.

Как только они ушли, Исмаэль плюнул на пол:

– На коленях стоять можно только перед богом в церкви. Найди себе другую работу – не унижайся.

Майнор одобрительно покачал головой.

Пятница.

С утра все работники ресторана были в сборе. Пока я готовил еду на салатной станции, Сандра нарезала овощи и яблоки, которые она положила в пластиковую коробку и отнесла во входной холодильник. Элиза, присланая помогать на кухню, расфасовала полуфабрикаты, макаронные изделия и курицу. Руби пополнил бар. Покончив с приготовлениями, мы все ждали вечера, попутно обслуживая немногочисленных клиентов.

Уже в пять часов вечера ресторан был наполовину полон. Посетители заняли все столы в обеденном зале, сидели на улице перед рестораном и практически полностью заполнили заднюю патио. Майнор и Исмаэль не разговария готовили. Я быстро разносил тарелки и корзинки, стараясь экономить силы, потому что понимал, дальше беготни станет гораздо больше.

За крайним столиком под номером сорок четыре в обеденном зале сидела ничем не примечательная пара: мужчина был худ, женщина полна. Они пили маргариты и шоты, ожидая еды. Через пол часа я увидел несколько человек толпившихся у туалета. Заглянув внутрь, я увидел женщину лежавшую на полу под раковиной. иногда она содрагалясь от рвотных спазмов, но рвоты не было. Я бегом позвал Энджелу и затем сообщил мужчине о случившемся.

Подойдя к туалету, Энджела стала явно паниковать:

– Что случилось? Что произошло? – она носилась вокруг и махала руками.

Мужчина спокойно убрал волосы с лица женщины, вытер рукой её рот и тихо заговорил с ней на фарси.

– Это моя жена. Она редко пьет. У неё припадок, по-видимому вызваный алкоголем, выпитым на пустой желудок, – пояснил он нам на вполне внятном английском, сильно вытягивая и озвончая слова.

Потом он обратился ко мне:

– Ты не поможешь мне повернуть её на бок?

Мужчина сел на грязный мокрый пол прихожей в туалете, подложив бедро своей ноги под голову жены, у которой по-прежнему обильно текла слюна.

– Нужно вызвать врача. Я вызываю скорую помощь, – стала кричать Энджела.

– Не нужно вызывать врача. Я сам врач, – спокойным голосом ответил он. – Я подгоню машину к задней двери и мы поедем домой. Ты поможешь мне отвести жену в машину? – спросил он у меня.

– Я могу помочь? – обратился я к Энджеле.

– Да. Реши эту проблему, – бросила она в ответ, пренебрежительно махнув рукой.

– Я помогу, – ответил я мужчине.

– Окей. Там тарелки. Фудраннер, – сказал я Энджеле.

– Я позабочусь от этом. А ты реши эту проблему.

Через пару минут спазмы у женщины стали утихать. Мы подняли её вдвоем с мужем. Будучи в полубезсознательном состоянии, она всё же могла сама стоять на ногах, но передвигалась с большим усилием. Мужчина убежал на улицу подгонять машину. Я неспешно повел женщину мимо кухни к задней патио. Пока мы долши до четырех ступеньек, мужчина успел вернуться. Мы аккуратно спустились по ступенькам. Она постепенно приходила в себя, а он продолжал разговаривать с ней тихим спокойным голосом.

Через заднюю патио, где Фунми и Принцесса обслуживали четырнадцать посетителей, мы направились к машине. Фунми, выпучив глаза, задорно подскочила ко мне:

– Что случилось?

– Ничего серьезного. Все хорошо. Потом.

Посетители сперва замолчали,вытаращились все как один, а потом заметно повеселели от созерцанния происходящего. Они улыбались, и ехидно посмеивались над теми, кто не умеет пить. Мужчина не обратил никакого внимания на происходящее. Он продолжал разговаривать с женой.

Посреди улицы на дороге стоял черный мерседес Е-класса с деревянной отделкой внутри. Мужчина небрежно распахнул переднюю пассажирскую дверь и долго раскладывал кожаное сиденье электрическим приводом. Мы усадили женщину внутрь . Убедившись, что жена в порядке, а дверь машины закрыта, он вернулся в ресторан, чтобы расплатится за выпивку, которая создала столь неудобную ситуацию , и еду, которую они так и не дождались. Я же вернулся на кухню.

Через десять минут, мужчина возвращялся к машине и, проходя мимо кухни, всучил мне двадцать долларов за помощь, еще раз поблагодарив.

За время моего отсутствия на станции фудранера скопилось много тарелок с едой и корзинок с куриными крылышками, которые почему-то никто не разносил. Я стал бегом доставлять заказы. Пробегая мимо Энджелы, я украдкой доложил:

– Проблема решена. Они уехали.

– Отлично, – бросила она мне в ответ, не предав новости большого значения.

Клиентов тем временем еще прибавилось. Я стал буквально носится между столов с тарелками и корзинками. Некоторые клиенты обратили внимание на то, как лихо и безустанно я делал свою работу.

Джой улыбаясь вошла на кухню и протянула мне клочок бумаги. Она сказала:

– Тебе просила передать симпатичная девушка. Везунчик! – игриво сказала она.

Майнор и Исмаэль повернулись и в такт громко засмеялись. Исмаэль, улыбаясь до ушей, добавил: