Записки на кардиограммах

– На халяву то есть.

Северов вздохнул.

– Вот сел ты, Вова, в автобус без проездного. Ехать одну остановку, кондуктор к тебе с гарантией не успевает. Скажи как на духу: пойдешь платить или нет? Только честно.

– Пойду.

– Врешь.

– Почему?

– О! В твоем вопросе – ответ. Спросил – значит соврал. А сказал бы правду – среагировал бы по-другому. Возмутился, к примеру.

А ведь верно, ловко он.

– Это у тебя от зависти, Вов. Сидишь ты всю жизнь на одном стуле, и вокруг тебя все такие же. Одинаковые, как яйца из холодильника: жены, дети, квартиры – шубы, вузы, ремонты. Вкалывай, обеспечивай, халтурь агентом недвижимости. А тут вдруг я: забил на все и поехал через двенадцать стран, просто так, из интереса. И тебе сразу невмоготу. А халявщиком меня обозвал – и вроде как полегчало, сразу себя крепко зауважал. Национальная гордость великороссов: лучше парадняк обоссу, но проситься в платный сортир не буду.

Бирюк коротко глянул на него. Северов выдержал.

– Обидно, да? А ты думал, я молча сглотну?

Тот промолчал.

– Ладно, не злись. Один-один.

Мне понравилось – не дает на себя наступать. Вовку классно побрил, особенно про парадняк хорошо получилось.

– Получается, ты все «колеса»[24 - «Колеса», «колесные» (жарг.) – надбавка за выездной стаж; достигала 70 % и обнулялись, если стаж, независимо от причины, прерывался более чем на месяц. Отменена в январе 2006-го.] себе обнулил?

– У меня, честно говоря, их и не было. С сентября по май отработаю – и привет, до осени. Устроюсь на новое место – и до весны.

– И не жалко?

– Не-а. Все надо делать в свое удовольствие, Лар, даже работать. Без надрыва, спокойно, с периодом восстановления…

Бирюк злился, чувствовалось.

– И что, не подрабатываешь нигде?

– Зачем? Мне хватает.

– Ничего. Женишься – запоешь по-другому. Быстро приучат о будущем думать.

– Едва ли. Все равно ж пойдет не так, как планируешь. Копишь, скажем, на четырехкомнатную, как баян жмешься, вдруг – хоп! – дефолт, и плакали твои денежки. Берешь кредит старшему на финэк, младшему на юрфак, ишачишь на трех работах, сладок кус не доедаешь – бамс! – инфаркт. Оклемался: еле жив, ничего нельзя, а денег нет – пролечили. И думаешь:… твою мать! Сейчас надо жить, здесь, чтобы обидно не было.

– И ты это проповедуешь?

– Ничуть. Я не навязываюсь. – Он защелкал пальцами и, подражая Миронову, запел:

Кто верит в Аллаха, кто строит рай земной – пожалуйста, разве я мешаю?
Я верю в кружочек на карте мировой и вас с собою не приглашаю…

– К чему ломить против ветра? Земля круглая: развернулся, парус поставил – раз! – и уже на месте. Смот ришь на остальных, а они все там же – уперлись и ни на шаг, а ты и цели достиг, и время провел замечательно…

Наркоман. Синий, как наша форма, и дышит три раза в минуту. Передоз. Двадцать лет. Туфли от Гуччи, портки от Версаче. Стильная комната, второй уровень двухэтажной квартиры. Интерьер вокруг – как в Царском Селе.

Северов сунул ему меж зубов ларингоскоп. Протянул руку:

– Трубу.

– На кадык надавить?

– Так войдет.

Не касаясь клинком идеального, дорогой клиникой сделанного напыления, он ввернул трубку. Родня, стоя в дверях, обалдело наблюдала за происходящим.

– Принеси РЯД, Ларис, я пока вручную его подышу.

Вернувшись, я застала Веню сидящим на корточках. Нагнетая в элитные легкие воздух, он сжимал-разжимал амбушку и спокойно, с медлинкой отвечал на сыпавшиеся со всех сторон оскорбления. Атмосфера в квартире была грозовой.

– Почему вы не ставите капельницу?

– Не вижу необходимости.

– Человек без сознания – это что, не необходимость?

– Человек передозировал героин, в таких же случаях главное – вентиляция легких.

Налоксон у нас только спецам выдают, а к нам он от них попадает, только когда у него срок годности на исходе. Эффектная штука – на игле встают и уходят. И проблем меньше с родственниками: вот, пожалуйста, убедитесь – никаких сомнений, специфический антидот. Эти вон тоже окрысились.

– Повторяю для слабослышащих: ЭТОГО! БЫТЬ! НЕ МОЖЕТ!!!

– И тем не менее это так.

– Мы вызывали специализированную бригаду. Вы – специализированная бригада?

– Нет, мы не специализированная бригада, но диагноз очевиден.

– Да-а… и кто вам только диплом выдал?

– Эй, любезный, а ну-ка давайте держаться в рамках. Вы, между прочим, в моих услугах остро нуждаетесь, а ведете себя при этом будто царек туземный.

– Ваша фамилия?

– Северов.

– Считайте, что вы уволены.