Гильдия Алхимиков. Осатанелый город

– Песчаная акула, если не ошибаюсь. Carcharias taurus.

– Откуда? Ах, да. Мы же в Шаффурте.

– Ну, в данный момент, мы не совсем в Шаффурте. Это – вселенная, не помню, какой номер. Но точно знаю, что плиоцен, пьяченцский ярус.

– А, как мы тут оказались? – Округлил глаза Шниперман.

– Пришли. У бургграфа, знаете этих вселенных – как собак нерезаных. Кант математически зафиксировал и оцифровал штук пятьдесят. А, неоцифрованных, еще не менее тысячи.

– По-подробнее, если можно.

– Так получилось, что тут, в Шаффурте, нам с Кантом, пуп мироздания открылся. Типа кольца, куда нитки продеты. Только, в данном случае – не нитки, а струны. Про теорию струн, слышали? Так, по космосу, они – вразнобой. А, здесь сходятся. Целый пук получился. Разумеется струны соприкасаются между собой и открываются естественные пространственные переходы. И все они в пределах бургграфства. Отсюда можно попасть куда угодно. И «Система» это не контролирует.

После этих слов, Войтеховский не менее получаса наблюдал театр одного актера. Рудольф Шниперман то трагически молчал, сидя на песке, то рвал на себе волосы. Он стонал, бегал взад-вперед вдоль линии прибоя и выл на набегающую волну. Все это было очень убедительно и достоверно. Войтеховский забрасывал удочку, в просторы Тихого океана и ждал.

Когда горячка у директора стала проходить, «сука Войтеховский» раскопал в песке бутылку виски. Выпил сам и предложил руководителю концерна.

– Самое удивительное во всей этой истории, Войтеховский, что ты выкрутишься, а я сяду пожизненно. Я еще думаю – откуда море в Баварии? Потом, думаю – озеро соленое. Теперь вижу – пиздец!

– Устал я это повторять, но скажу: не все так плохо, как кажется.

– Просвети.

– Дело в том, что пока о казусе Шаффурта, знают только члены гильдии и вы.

– А, Вселенский Надзор?

– Даже не подозревает никто. Они же там начинают шевелиться, только если сработает сигнал тревоги. А, «Система» тревогу не поднимала. Зафиксировала положение вещей, успокоилась и существует дальше сама по себе.

– Но Надзор собирается провести инспекцию на месте.

– Они увидят, только то, что мы им покажем. Пускай смотрят. Это не страшно.

– Я, уже представляю. Ты понимаешь, что в свете происходящего, мне никакие адвокаты не помогут. Ты понимаешь, что я кончу жизнь в железной клетке, в которой меня будут пожизненно таскать по разным телешоу, заставляя каяться перед либеральной общественностью?

– А, зачем вам – это? Чем вам здесь плохо?

– В каком смысле?

– Не думали выйти на пенсию, заняться рыбалкой, охотой путешествиями?

– Как-то не думал об этом, до сегодняшнего дня.

– Могу со всей ответственностью заявить, что Гильдия своих не бросает. А, за ваши заслуги, перед бургграфом и Гильдией, могу гарантировать хороший лен. Скажем островок, размером с Лонг-Айленд.

– И, что я там буду делать? Пятницу можно будет взять?

– Построите там коттедж или особняк. Или замок, если захотите.

– А, что так можно?

– А почему нельзя? Я, вам об этом битый час толкую. Это же все будет находится в рамках нулевой вселенной. Извините за тавтологию, но все вселенные бургграфства, с десятого января находятся в пределах нулевой. Что туда, что – оттуда, со Святого Агафона, можно перемещать что угодно и сколько угодно. Правда, только в рамках законодательства бургграфства.

– И яхту можно будет на острове заиметь?

– Можно будет заиметь все, что угодно, в рамках привилегий данных Конрадом фон Шаффуртом. И яхту, и замок, и гарем.

– Так, юридически до меня дошло. – Немного помолчав, оживился Шниперман. – Теперь просветите меня финансово.

– До второй мировой войны, здесь в «39—1658» будет существовать золотой стандарт.

– Значит надо менять мои капиталы на золото и переправлять сюда!

– Это будет очень заметно. Гораздо выгоднее будет для вас заняться поставками нужного оборудования оттуда, а мы тут будем ваш золотой запас откладывать.

– Согласен.

– В первую очередь Гильдию интересуют автономные предприятия любого назначения. Ну, помните – те, что без людей работают? «Трудовой Фронт», тогда еще, полстолетия бился за право человека на труд, и эту технологию, в конце концов, объявили вне закона. Я узнавал. Горы этого оборудования пылятся на складах. Целые отрасли производства. Никто не знает, что с ними делать. Вот вы потихоньку и займитесь скупкой этого оборудования. В первую очередь, нас интересуют универсальные линии. Которые сами себя и специализированные предприятия производят. Но пока сильно не светитесь. Как только я закончу разборки с цензорами, начнем переправку. Если все пойдет успешно, то тут, для вас, не только Лонг-Айлендом пахнет, а потянет на целый Крит или Сицилию!

– Войтеховский вы как ушедший в отставку агент-маниакальный убийца. Очень похожи на киногероя, который накрошит толпу плохих парней и, стоя по колено в крови, успокаивает жену и детей, что все не просто хорошо, а замечательно. Только, мол, надо с этим до конца разобраться. Надо еще покромсать на куски, в гостиной, сотню террористов, потом поменять обои и жить долго и счастливо.

Еврейская делегация, прибывшая с ходатайством о покровительстве, состояла не только из баварских представителей, но и из делегатов из Австрии, Италии и Голландии. Возглавлял это собрание представитель Франции Даниил Ротшильд. Позади него толпились многочисленные Ойстрахты, Штерны, Штраусы и Адлеры.

Господин Конрад фон Шаффурт, сначала с большим удивлением ознакомился с длиннющим списком желающих отдаться под его покровительство, а затем с великим удовольствием принял подношение в две тысячи цехинов.

Пока камер-канцлер зачитывал привилегий дарованный бургграфом, фон Шаффурт внимательно разглядывал своих новых подданных. Непонятно было, что он хотел в них разглядеть: то ли спрятанные под одеждой хвосты, то ли еще какие тайные отметины. Тем временем, Александр Кельнский торжественно оглашал декрет:

– «Именем святой и неделимой Троицы. Я, Конрад фон Шаффурт, желая сделать город Шаффурт великим, решил, что тысячекратно увеличу славу нашего города, если приглашу поселиться в нем и евреев».

Бургграф обратился к Войтеховскому, который словно тень маячил у него за креслом:

– Послушай, а нашего городского еврея, теперь выселять придется? В гетто?

– Дарованный ему статус и все права остаются в силе, ваша светлость. Пока все наладится, нужно чтобы он был под рукой.

– Это хорошо.

– «Приглашенным сюда евреев следует поселиться отдельно от всех остальных жителей города и, чтобы они не стали легкой жертвой бесчинств толпы. Место их поселения, совместно с Советом города было определено на участке земли, именуемым в обиходе и статусных документах – Гнилой овраг, который по милости бургграфов Шаффурта, до этого находился в лене у городского совета».

– Знаешь, Войтеховский, как-то они все-таки подозрительно выглядят. Не находишь?

– Это от векового испуга, ваша светлость, у них такие манеры. Обживутся – заматереют.

– «…я дал им разрешение и право заниматься обменом золота и серебра, а также покупать и продавать то, что им покажется нужным, как среди жителей их поселения, так и на территории, которая находится вне города, до границ бургграфства. Это разрешение распространяется, также и на весь город…»

– «А, кроме того, я выделил им из собственных земель в вечное пользование место для кладбища.

И к этому добавил вот что: если приедет к ним погостить еврей из других мест, то он не должен платить налогов.