Тихая ложь

– Немного не в себе от лекарств, болтает всякую чепуху, но в целом неплохо. Они пока не нашли причину остановки сердца. Как я поняла, его оставят в больнице еще на несколько дней чтобы провести дополнительные обследования.

– Надо же какие проблемы он нам создает. Вот я ему сейчас задам! Ну что, пошли к нему?

– Можно заходить только по одному.

– Тогда идите домой, – распорядилась Мор. – Я вам все расскажу.

Они проводили ее до дверей отделения, где наткнулись на доктора Шва.

– Вы сказали, что поговорите с нами после обеда, – напомнила ему Сиван.

– Сейчас я тороплюсь. Давайте встретимся завтра после утреннего обхода. Он пока останется в отделении, – и он повернулся, чтобы уйти.

– Минуточку, доктор, – остановила его Мор. – Я сестра Яаля. Не знаю, сказал ли он вам, но у него аллергия на пенициллин. У всех в нашей семье есть эта аллергия. Вот, например, мой отец, он умер от рака, но однажды ему вкололи пенициллин и он почти…

– Скажите это медсестрам, – прервал ее Ран. – Они запишут в истории болезни.

И не сказав больше ни слова и не попрощавшись, он повернулся к ним спиной.

– Что это еще за социопат? – спросила Мор.

– Муж нашей соседки Мааян, которая спасла Яаля. Она тоже врач, но при этом самая дружелюбная на свете.

– Как он себя ведет? В следующий раз я дам ему оплеуху.

Лайла принялась хохотать.

– Эти врачи думают, что они боги, – хитро подмигнула ей Мор.

– Иногда это так и есть, – сказала Сиван.

– Ну ладно. Но пусть ведет себя прилично. Пусть поучится чему-нибудь у своей жены.

– Ее одной на двоих хватит, – согласилась Сиван.

– Вечером поговрим, – сказала Мор. – Надо заполнить пробелы, а то Яаль время от времени приезжает в кибуц, да и сестру твою Долев с отцом я иногда встречаю, а вот тебя я ни разу не видела.

– Я приезжаю тихонько. Не хочу вмешиваться в чужую жизнь.

– Да, я помню. Ты всегда от всех пряталась. Это Бамби была душой компании. А как ты? – повернулась она к Лайле. – Ты навещаешь своего дедушку?

– А как же! – ответила Лайла. – По выходным и на каникулах. А еще катаюсь там на волнах. Только я делаю это рано утром, а потом пью с дедушкой кофе и возвращаюсь в Тель Авив. Я, как и мама, не очень контактная.

– Если захочешь остаться, можешь ночевать у нас, – сказала Сиван.

– Посмотрим, – ответила Мор. – Я завтра работаю. Пока планировала вечером вернуться домой.

– Все так обожают эту Бамби, – сказала Лайла, когда они сели в машину, – будто она какая-нибудь королева. Это мне мешает.

– Чем тебе это мешает?

– Я хочу знать, какой она была на самом деле. Не ее блестящую внешность. У каждого есть свои плюсы и минусы, и иногда плюсы могут стать минусами, а минусы превратиться в большие плюсы. Ты все время это повторяешь. Я хочу понять все оттенки ее души. До вчерашнего дня я вовсе о ней не думала, но теперь, когда она вдруг проникла в мою жизнь, я хочу все о ней узнать.

Взрослеет, подумала Сиван.

– Бамби была сложным человеком, – сказала она. – И далеко не все в ней сияло. Давай выберем тихую минутку, и я расскажу тебе о ней поподробнее. Некоторые вещи не такие простые, как кажется.

– Ты боишься?

– Чего?

– Раскрыться.

Глаза Сиван наполнились слезами. Она была рада, что несмотря на пасмурную погоду, надела темные очки.

– Да, – сказала она, подождав чтобы голос ее не дрожал. – Но я преодолею страх.

Плюсы и минусы

Придя в офис, Сиван зашла в Гугл и, поискав информацию о вживлении кардиовертера, обнаружила, что в девяноста процентах случаев остановка сердца случается в результате инфаркта, сердечной недостаточности, ишемической болезни сердца, врожденного порока или вследствие генетических причин. Однако доктор Шва сказал, что у Яаля не было инфаркта, и они не обнаружили никаких проблем с сердцем. На сайте «Шахаля»[24 - Организация, дающая медицинские консультации по телефону.] было написано, что некоторые лекарства при определенных условиях могут увеличивать вероятность сбоев сердечного ритма вплоть до полной остановки сердца. Мысленным взором Сиван увидела стоящий на раковине пустой флакон из-под «Аугментина». Она набрала в поиске слово «аугментин» и обнаружила, что этот антибиотик является производным пенициллина. Могло ли случиться так, что он, учитывая чувствительность Яаля к пенициллину, вызвал нарушение сердечной деятельности? Из глубокой задумчивости Сиван вывел телефонный звонок. На экране высветилось имя профессора Бахара.

– Как дела, Сиван?

Нив Бахар, заведующий отделением сердечной терапии больницы «Асута» в Ашдоде. Как она могла забыть о нем?

– Все хорошо, профессор. А как у вас? Суды пока еще закрыты, но как только они откроются я сообщу вам о дате слушания вашего дела.

– Спасибо, дорогая, но уже не надо.

– То есть…

– Я решил расстаться с Ошер и вернуться к Гили.

– Поздравляю и желаю вам любви и… благополучия.

– Спасибо.

– А что привело вас к такому решению? Что-то произошло?

– Вы, наверное, думаете, что после всего, что я наговорил вам про Гили, я не мог этого сделать. Что я ошибаюсь.

– Отнюдь нет. Ваши претензии друг к другу оставьте психологу. Я же всегда желаю своим клиентам лишь добра и по мере возможности стараюсь помочь им.

– Я хочу поговорить с вами как с другом. Можно?

– Конечно.

– Мы с Гили были вместе с четырнадцати лет. Я не скажу, что она такой уж образец совершенства, но ведь и я тоже нет. Часть ее претензий ко мне вполне оправдана: я не всегда был лучшим мужем и отцом. Но и она начала относиться ко мне так, словно я стал частью домашних вещей, и это сильно меня задело. Я был предан ей и ни разу за все это время не посмотрел ни на одну женщину, хотя, поверьте мне, и до Ошер у меня было немало возможностей. В конце концов, в течение сорока лет я содержал семью, спал по пять часов в сутки и с утра до вечера работал. Да, я люблю свою работу, так разве я должен этого стесняться?