Тихая ложь

– Не хотите рассказать?

– Может попозже.

– Когда вам захочется.

Лифт довез их до одиннадцатого этажа, а оттуда по короткой лестнице они поднялись еще выше. Единственная на этом этаже квартира оказалась в прекрасном состоянии. Уютная светлая кухня со шкафчиками в стиле девяностых, огромные окна, открывающие великолепный вид на три стороны, пол покрытый плиткой из хевронского камня. Немногочисленная мебель – диван, стол и два кресла без подлокотников в гостиной и широкая кровать в спальне – была подобрана человеком с хорошим вкусом. По видимому, и здесь не обошлось без Лири. Недалеко от входа высилась гора картонных коробок, все еще заклеенных липкой лентой.

– С новосельем.

– Я включу отопление, – сказал Май, поставив еду на стол.

Сиван сняла кожаную куртку и положила на одно из кресел.

– Расскажите, что случилось с вашим свояком, – попросил Май.

По мере того, как Сиван излагала события, Май выражал то сочувствие, то беспокойство, то восхищение.

– Вы, наверное, устали, а я притащил вас сюда вместо того, чтобы дать вам отдохнуть.

– Я не пошла бы, если бы не хотела. Мне было любопытно.

– Я хочу ее отремонтировать. То есть это Лири хочет ее отремонтировать. Мне хотелось оставить все так, как есть, но Лири против.

– Почему?

– В спальне слишком тонкие стены, на крыше собирается вода, в трубах кое-где есть течь. А еще она считает, что полы ужасные, а шкафчики, как она сама выразилась, просто шокирующие. Она считает, что раз уж мы потратили деньги, стоит потратить еще немного, но зато потом долго получать удовольствие.

– В ее словах есть доля правды.

– Она обычно бывает права. Не всегда, – он слегка улыбнулся, – но почти всегда. Как все женщины.

– Как человек с опытом, могу сказать вам, что это не совсем так. Женщина далеко не всегда учитывает желания второй стороны, ее правота может оказаться односторонней.

– А я думал, вы будете защищать свою половину.

– Я защищаю тех, кто в этом нуждается, независимо от пола, если только именно пол не является предметом обсуждения.

– Лири феминистка. Она всегда оправдывает всех женщин.

– А я, – засмеялась Сиван, – рассматриваю каждый случай по отдельности и стараюсь следовать здравому смыслу. Мой девиз – справедливость и взаимоуважение. Послушайте, а что это мы вдруг? Что касается квартиры, то я с ней согласна. Если взялся за гуж… Из этой квартиры можно сделать настоящую конфетку. Я даже уже вижу как. Особенно после того, как я видела то, что она сделала с вашей квартирой во Флорентине.

Их разговор был прерван звонком Лайлы.

– Ты где?

– У Мая.

– Во Флорентине? Что ты там делаешь так поздно?

– Нет. Май купил квартиру в нашем районе.

– Скажите ей, чтобы тоже пришла, – громко прошептал Май.

– Он говорит, что приглашает тебя, – сказала Сиван, хоть ей и не очень-то хотелось, чтобы здесь сейчас появилась Лайла.

– Уа, какой он! Скажи ему, что я с удовольствием приду, но в другой раз. У меня сейчас Миа, а другие девчонки на подходе. Я позвонила, потому что хотела, чтобы ты посидела с нами. Миа говорит, что очень соскучилась по тебе.

– Скажи ей, что я тоже по ней скучаю. Я приду попозже.

– Она передает тебе привет.

– У нее еще со школы есть четыре подружки, – сказала она Маю. – Они мне все как дочки. Сейчас, когда все закрыто, они частенько собираются у нас во дворе. Еще прохладно, но зато как приятно посидеть вечером на свежем воздухе под одеялом!

– А как у нее сейчас с учебой?

– Заниматься из дома трудно, но она делает все, что может. Часть занятий требует работы руками, и вот тут проявляется различие между теми, кто живет в поселках, где есть мастерские, и горожанами, такими как Лали. А еще в начале семестра она две недели просидела на карантине, так что слегка отстала.

– Я уверен, что она всех нагонит.

– У нее есть воображение и всяческие идеи, но она говорит, что у них в классе есть гораздо более талантливые студенты, и что она далеко не в первых рядах.

– Талант это только отправная точка. Для достижения успеха гораздо важнее настойчивость и целеустремленность.

Кому, как не мне, знать это, подумала Сиван.

– Я ей доверяю. Все решения, которые она принимала до сих пор, были правильными. У нее есть как бы внутренний компас, который указывает нужное направление. А главное, она мыслит очень прямолинейно. Но иногда, когда случаются неудачи, реагирует слишком сильно. Когда она была маленькой, ей было трудно справиться со своим гневом и она взрывалась как вулкан. Иногда мне приходилось учить ее сдержанности. Любую несправедливость она принимала слишком близко к сердцу. Однажды она убежала из дома, вот просто так, босиком и без телефона. Я боялась, что дочь уже совсем не вернется, но через полчаса она пришла обратно и извинилась. Знаете, у каждой эмоции есть минусы и плюсы, которые зависят от места и времени, так что мне приходилось много говорить с ней, объяснять. По мере того, как Лали взрослела, она становилась спокойнее, начала больше себя ценить, научилась извиняться. Теперь все ее любят, все хотят быть с ней, она придает уверенность тем, кто ее окружает. А я наблюдаю, как она превращает окружающий мир, по крайней мере для меня, из места печали в чудесный рай.

– Вам никогда не приходило в голову стать писательницей?

– Как то не думала, – снова засмеялась она.

– Вы очень красиво выражаетесь. Попробуйте.

– Вы удивитесь когда узнаете, что в юности я почти не говорила. Я была тихой и замкнутой. Вот сестра моя умела красиво выражаться. Во всех торжественных случаях ее просили произнести речь. Она пела и играла на гитаре, и не только пела, но и сама писала песни.

– И как же вам удалось с этим справиться? – спросил Май, пропустив все похвалы, которыми Сиван одарила сестру, мимо ушей.

– Вы будете смеяться.

– Обещаю, что не буду.

– Пошла на курс. Рядом с нашей квартирой – Лайле тогда было три годика – на дереве висело объявление, приглашающее неуверенных в себе людей учиться говорить на публике. Когда я вошла в комнату, мне немедленно захотелось развернуться и убежать. Кроме меня там было еще человек пятнадцать, и даже их я боялась. Но именно поэтому я в тот же момент решила, что я должна попробовать несмотря ни на что. Эти занятия все и изменили. Вы сейчас наверное думаете, как же так случилось, что теперь я никак не могу закрыть рот.

– Не понимаю, – улыбнулся он, – Вы же тогда уже были адвокатом. Чтобы стать адвокатом требуются уверенность в себе и минимальное умение говорить.

– Я тогда была только студенткой второго курса. Все это случилось одновременно: принятие решений, уверенность, действия. Тот факт, что у меня была маленькая дочь, тоже подтолкнул меня. Я все время думала о том, какой же я буду матерью и как она будет оценивать все то, что я говорю и делаю. Это и дало мне мотивацию. Но когда уже вступила на этот путь, я делала это не для кого нибудь, а только для себя. Это как ракета – ее надо только запустить, а дальше она сама летит в заданном направлении.

– А чем занимались ваши родители?