Балатонский гамбит

– Да, прямо не вздохнешь от его ухаживаний, – Наталья допила чай. – Наконец-то для него поручение нашли. Если выполнит хоть что-то, то это просто невиданное событие будет.

Взяв шинель, решительно встала из-за дощатого столика.

– Ну, ты долго жевать будешь? – строго посмотрела на Прохорову. – Кто же так наедается перед тем, как на противника охотиться? Я хоть не снайпер и вообще к боевым делам мало отношения имею, но мне и то понятно. От такой порции только на боковую завалиться, а не немца выслеживать. Заснешь. Да и вообще женщине так много есть нельзя.

– Ну, где эта Прохорова? – наверху послышался недовольный голос капитана Иванцова. – Я думал, она давно в окопе, а ее еще ни сном ни духом. Да Федулова та давно уже бы на месте сидела, приглядывалась бы, приспосабливалась, как удобнее. А эта дрыхнет еще. Харламыч! Буди снайпершу. Ты у них там?

– Да они уж встали давно, идут, – Харламыч высунулся из землянки. – Я им картошечки. Ты не серчай, Степан Валерьянович… Идите, идите, – подтолкнул обеих девчонок.

– Картошечки! Картошечку еще заслужить надо…

– Это из-за меня, Степан Валерьянович, не серчай, – Наталья решила прикрыть Прохорову, чтобы та особенно не расстраивалась, – вчера долго болтали, я виновата.

Она вышла из землянки и пошла по глубокому ходу сообщения. Прохорова мелкими шажками семенила за ней.

– Где твоя ячейка? – Наталья повернулась к ней.

– Вон там, – Прохорова ткнула пальцем.

– Ну, так веди.

– Лейтенант Голицына, а вы почему вчера в штаб не явились? – откуда-то сверху свалился Коробов и встал перед Натальей, отряхиваясь.

– А у меня, капитан Коробов, приказ явиться сегодня к семнадцати, – Наталья оттолкнула его, проходя вслед за снайпером. – Я еще задание не выполнила.

– А что тянете?

– А твое какое дело, Коробов? Ты чего сюда прикатил? Ты иди, иди, Надя, не оглядывайся, – сказала она Прохоровой. – Обустраивайся. Я сейчас. Только вот с товарищем капитаном побеседую. Ты что, Коробов, не понимаешь? – она подошла, взяла его за портупею. – Ты мне осточертел. Я от тебя, а ты за мной.

– Да нужна ты мне!

Коробов повернулся на каблуках и тут же наткнулся на Иванцова.

– А вы, капитан, что кричите? – одернул тот его. – Сейчас снайперу работать надо, снайпер шума не любит, у него работа тихая. А вы воздух зря сотрясаете. Вы всю позицию сверили, все записали?

– Записал…

– Так и езжайте в штаб. Не мешайте людям.

– Я…

– Пройдемте, капитан, пройдемте, я вам еще кое-что покажу, чего вы явно не заметили.

Потянув Коробова за рукав шинели, Иванцов увел его с собой. Наталья вошла в окоп к Прохоровой.

– Слава богу, даже дышать легче стало, – сказала она.

– А что, ухажер твой? – спросила та, не скрывая любопытства.

– Он разве что козе рогатой не ухажер, – ответила Наталья раздраженно. – Ты давай вперед смотри, а не о Коробове думай. А то опять капитан разносить будет, и поделом, кстати. Ты, Надя, невнимательная. Все о ерунде какой-то думаешь. Сосредоточься на деле.

На востоке едва приметно заалело небо; жиденький туман, стелившийся по земле, стал рассеиваться; показались траншеи противника. Наталья всматривалась в расположение немцев, но ничего, кроме черных бугров, простым глазом, конечно, не видела. Оставалось надеяться, что Прохорова в снайперский прицел видит больше. Прошел час. Наталья даже замерзла стоять, и про себя жалела, что подвязалась на все это – Прохоровой помогать. Пусть делает, как знает.

– Что там, Надя? – спросила, не утерпев, когда пошел уже третий час их ожидания.

– Да, никого, точно вымерло все. Вчера там солдат полно было, – добавила она шепотом, – а сегодня куда подевались?

– Ладно, наблюдай, не отвлекайся, – подтолкнула ее Наталья. Она уже поняла: с Прохоровой только начни болтать, она не остановится. Надя снова прильнула к окуляру.

Понимая, что она в данном случае не помощник, Наталья смотрела равнодушно на черный изгиб вражеской траншеи, перед которым виднелись колья и паутина проволочного заграждения. Сзади поднималась вверх серо-черная, изрытая окопами, равнина. Виднелись какие-то нагромождения из кирпича.

– Вон, вон, в развалинах, – радостно прошептала Прохорова.

Наталья подалась вперед, но толком ничего не рассмотрела, только что-то серое за бурой грудой кирпича. Прохорова заерзала, ей сразу стало тесно в окопе, даже Наталью ногой лягнула.

– Мне ж три года только и трещали про этих немцев, а вот они немцы, вот они, гады, – шептала она.

– Ты не заводись, не заводись, – Наталья решила охладить ее пыл. – Ты прицелься хорошенько и стреляй. Только спокойно, не волнуйся.

Прохорова нащупала пальцем спусковой крючок и затаила дыхание. Она подводила перекрестье прицела даже излишне старательно, как показалось Наталье. «Как бы не переборщила опять, – подумала Наталья с тревогой. – Видно, старается, но и перестараться тоже вредно».

– Сейчас, сейчас, – шептала Надя, – никогда не жди выстрела, так говорили в школе, иначе промахнешься.

– Стреляй, чего медлишь?

– Есть! – Прохорова нажала на крючок и тут же запрыгала на месте. – Попала! Попала! Я в офицера попала! – схватила Наталью за плечи.

– Ну, молодец, вот видишь, – Наталья тоже обрадовалась, хотя сомнения одолевали… Обычно офицер – это хорошая добыча для опытного снайпера, не то, что для начинающего.

– Прохорова! Сколько можно, Прохорова! – злой голос Иванцова на обеих произвел впечатление ледяного душа.

Капитан спрыгнул в окоп, щеки у него были пунцовые.

– Так она ж попала, Степан Валерьянович, – вступилась за новенькую снайпершу Наталья. – Ты попала? – она повернулась к Наде.

– Да, попала, – ответила та обиженно.

– Да ты сама посмотри, в кого она попала, – Иванцов сунул Наталье свой бинокль. – В бабу какую-то попала. Ты не видишь, я понимаю, но она-то, у нее окуляр для чего?

– Что действительно женщина была? – Наталья взглянула в бинокль.

– Да, – подтвердила Прохорова. – Но у нее погоны на плечах, не меньше полковничьих.

– Дорогуша моя, – прикрикнул на нее Иванцов. – Откуда? Тебе приснилось, что ли, Прохорова? У немцев баб в офицерах сроду не бывало. Это ты с перепугу, видать. Показалось тебе.

– Да погоны у нее…

– Да, погоны, – подтвердила Наталья, – только не попала в нее Прохорова.