Операция «Гвоздика»

Ей определённо требовалась хорошая доза снотворного.

– Ты мне лучше расскажи, твой старший больше не упоминал про жертв?

Алиса хотела знать больше о том, что происходило в родных краях. Сказать, что ей было откровенно плевать на собственную жизнь – смешно. В связи с последними событиями, тема смерти пугала девушку больше, нежели пугающие и в значительной степени приукрашенные рассказы местных о душегубе и его методах пыток. Однако нечто, казалось, удерживало интерес, вынуждая раз за разом перечитывать материалы газет, в поисках новой информации о работе следствия.

Посвящать сестру в детали расследования серии убийств Марина отказывалась наотрез, зачастую откровенно грубя младшей, дабы та «не совала свой длинный нос куда не просят».

Хотя ей хотелось как раз-таки «не соваться» в отчий дом, чтобы бы не столкнуться с очередным нервозом родственницы.

Дмитрий пожал плечами.

– Волк молчит, да и он не мент, чтоб в это влезать. Как-то его и нескольких ребят допрашивали, но всё бессмысленно.

«Резонно», – подумалось девушке, дергаясь от вновь рухнувшего барабана и последующего потока обсценной лексики.

Парень процедил нечто нечленораздельное, косясь на мужчину.

– Теперь я допёр, почему рядом с ним баб нет. Был бы он подошёл[6 - жарг. вступать в группировку] к нам, то сразу получил бы в жало от старших за мат. Что только в нём девушки находят?

Алиса не смогла сдержать смешка, поднимая взгляд на парня.

– А у вас помимо «кодекса пацанов» есть ещё моральные требования?

– Конечно. Мы, «волжские», парни порядочные, а не дворовая гопота. Понятия чтим, ведём себя культурно.

– Ага, – закатила глаза девушка, возвращаясь к рабочему процессу. – Ты то хороший парень, не спорю. Но парни твои доверия не вызывают. Сижу тебя, слушаю, а сама вспоминаю, как Светкино окно толпа снежками закидала…

Бурунов разразился заливистым смехом, роняя из обессиленных рук с мерзким дребезжанием несколько деталей.

– Так это наши и были, Лис, – переложив на лавку оставшееся, чумазыми пальцами смахнул подступившие слёзы с глаз, оставляя на коже грязные разводы. – А я то… я то вспоминал, про какую пухлую бабёнку из пятьдесят седьмой квартиры они говорят. А это они на нашу Свету нарвались.

– Ничего смешного!

Закусывая щёку изнутри, дабы не засмеяться вслед за товарищем, Алиса тыкнула парня под рёбра.

– Я чуть не поседела, когда она высунулась из оконного проёма и стала с ними ругаться. Думала, что они психанут и поднимутся к нам. Особенно этот… с голосом поломанным.

– Семён, – кивнул Дима больше для себя, нежели для подруги. – Это племянник Волка и Зуба, сын сестры их старшей. Зуб в Афгане служит, интернациональный долг выполняет перед родиной, пока брат его водку в себя заливает.

Алиса хотела было уточнить из любопытства, узнать поподробнее об этой криминальной семейке, но, столкнувшись с помрачневшим лицом напарника, лишь кивнула.

– Сёма парень хороший, правда, – попытался улыбнуться Дмитрий, быстро переводя разговор. – Со сверстниками своими, правда, ведёт себя, как блатной, но это пока Олег, то есть Зуб, не вернулся. Он уж его приструнит.

– Он Клычок, получается, – усмехнулась девушка, отставляя заполненную трубу в сторону и следом разминая затёкшие плечи небрежными движениями.

Парень довольно замычал, хихикая.

– Лис, – Бурунов потянулся к Алисе, ласково обхватывая женские ладони своими и внимательно всматриваясь в потускневшую зелень уставших глаз. – Я рядом, слышишь? Никто тебя не тронет. Даже если старшим дорогу придётся перейти – перепрыгну. Ты ж семья моя, ничуть не меньше мамки роднее, сама знаешь.

Знала. Оттого так доверчиво в ответ смотрела, принимая заботу Димы. Но подобных жертв от него не требовала. Наслышана была, как обращались с «чертями» и неугодными, как те под машины бросались и с крыш хрущёвок прыгали, лишь бы больше не терпеть травлю.

Голову заполнили тревожные картинки, сдирая с губ нежную улыбку.

Добронравова чуть кивнула, отпрянув.

– Молодёжь, – окликнул ребят Алексей Михайлович, вытирая руку об грязную тряпку и подходя ближе. – Бросайте всё, вторая смена закончит. Бегите переодеваться, пока толпа не попёрла.

– Так точно, дядь Лёш.

Спорить не хотелось. Да и работа шла, откровенно говоря, так себе.

***

– Что скажете, старший лейтенант?

Удары оперативников о землю раздавались чуть поодаль от места преступления. Они обеспокоенно семенили между высокими стволами сосен, отцепляя территорию и оттесняя в сторону случайных зевак.

Милиция получила информацию около девяти часов утра о том, в районе Майской горы вновь было обнаружено тело девушки. Точное место потрясённая жительница указать не смогла, поэтому оперативники, выехавшие на место, с недоверием побрели вслед за престарелой женщиной по оставленным ею следам и свежей лыжне. Они, перешёптываясь между собой, не сомневались, что вызов был ложным, так как в последнее время в связи с многочисленными январскими праздниками участились случаи заплутавших и заснувших в местных лесополосах пьяниц и тунеядцев. Однако едва милиционеры приблизились к территории совершения преступления, стало ясно, что этот случай отличался от привычных им.

Десяток человек столпились рядом с одним из оперативников, облепляя его со всех сторон. Пока мужчины переглядывались друг с другом молчаливо и пытались разглядеть труп за широкими спинами экспертов и следователей, женщины охали и тяжко вздыхали в перерывах между активным обсуждением случившегося, драматично хватаясь ладонями за сердце.

– Неужто душегуба девка?

Марина поморщилась. В ушах стоял людской гомон, заглушавший собственные мысли. Он перекрывал звуки, но далеко не запах, смешивающийся с морозным воздухом в сладковато-металлический аромат.

Взгляд Добронравовой был серьёзным и сосредоточенным. Женщина внимательно исследовала каждую деталь на месте преступления. Казалось, что за годы работы она привыкла к результатам человеческой жестокости, но увидев данное зверство над брошенном в сугробе безжизненным телом неизвестной, лейтенант не смогла скрыть отвращение на лице.

– Очередная жертва, – пальцы подрагивали, когда доставали из кармана пальто сигарету. – Наша. Девятая, – прошептала следом, затягиваясь никотиновым дымом в полные лёгкие, пока в горле не запершило.

Нервы ни к чёрту.

Каждый сотрудник милиции, проработавший хотя бы больше года, мог до приезда криминалистов и судебно-медицинской экспертизы определить по первому виду, к какой категории относилось то или иное преступление.

Тут же не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы определить то, что убийство произошло далеко не в ходе ограбления или, так называемой, бытовухи[7 - так в народе называют «непреднамеренное убийство», чаще всего совершаемое лицом в состоянии алкогольного опьянения].

Бледная тонкая конечность с едва выделяющимися пятнами выделялась на белоснежном природном полотне. На нём развернулась жуткая инсталляция за авторством «ульяновского потрошителя», которая была практически идентична прошлым убийствам за исключением одной детали.

– Уверена? – отчеканил майор, явно забывая забывая о тлеющей папиросе, зажатой между тонких губ.

Голова отсутствовала.

Руки девушки были раскинуты в стороны. Несмотря на то, что грудь была припорошена снегом, ярко выделялось отсутствие куска левой молочной железы ближе к ребру. Бёдра раздвинуты, одна нога согнута в колене. Следов борьбы, на первый взгляд, обнаружено не было.

Роман опустился на корточки рядом с трупом по его правую сторону, чтобы не мешать работе судмедэксперта, Виталия Александровича Лапина. Мужчины крепко пожали друг другу руки, не снимая специальных перчаток, знакомясь впервые при столь леденящих кровь обстоятельствах.

О профессионализме мужчины знал каждый сотрудник местного отделения внутренних дел.

Не выглядящий наивным, но слегка смазливым, он имел очень вытянутое бледное лицо, не знавшее тягот сельской жизни, которое гармонировало с близко посаженными светло-карими глазами, отдалённо напоминавшими девушке циркон. Мужчина имел длинный хрящеватый нос, невыразительный скошенный подбородок и маленький рот с тонкими потрескавшимися губами, которые не казались Марине соблазнительными, но многие девушки и женщины, живущие в Ульяновске, явно засыпали с мыслями о них.