Звери Стикса. Часть 1. Контрольная служба «Смерть»

Змей. Он был очень красив – аристократическая бледность, большие темные глаза, полные отстраненности и загадки, точные и правильные черты лица, гибкое стройное тело. Он умел соблазнить любую женщину, хотя сами по себе романтические чувства были для него неведомы и большего шовиниста трудно было найти. Змей обучал молодых Судей ни много ни мало, но искусству флирта и половым премудростям. Он был не просто ловеласом, он был профессиональным соблазнителем, притом, что ввиду своей серпентовой природы, о любовных переживаниях он знал лишь понаслышке. И Фауст стал одним из его лучших учеников. Он разительно отличался от Снэйка по стилю, хотя и пользовался его советами неукоснительно. Пес хоть и не мог похвастать такой же внешней привлекательностью, но брал женщин какой-то внутренней животной сексуальностью. Действительно, что-то такое он умел делать, из-за чего представительницы прекрасного пола просто начинали таять. Благодаря же урокам Снейка, он научился также и обаянию, так что многие в КС завистливо считали, что к этому везунчику бабы липнут, как скрепки к магниту. Собственно так оно и было.

Вечер вошел в ту свою чарующую минуту, когда солнце уже село, но небо было еще светлым и зажженные городские огни постепенно, с каждой секундой наливались силой и становились заметными. Молчание было долгим, но приятным.

Двоих Судей связывало много совместных приключений. Наконец Фауст вздохнул.

– Смех смехом, но что мне делать-то?

Змей пожал плечами.

– Да все по порядку и делать – как при учебе. Не зря ж ты ко мне приехал. Для начала вспомнишь основные правила, потом отработка и тренировка. Кстати, интимный вопрос – ты природное-то напряжение давно спускал?

Фауст мешкал.

– Ну? Чего жмешься, как целка, не военкомат.

– Знаешь, я такой свирепый стал… что последних двух клиенток на F–14 загрыз, даже не подумав в койку завалить. Даже силой не хотелось. Просто как-то было… раздражали меня. С весны не брал конвертов – решил материал за зря не переводить.

– Очень благородно – Снэйк скорчил презрительную рожу. – Плохо дело. Ну да ладно. Значит, сегодня пойдем в рейд по шлюхам. Как в старые добрые времена.

Пес улыбнулся своим воспоминаниям.

– А что касается правил… – оборотень стал серьезным. – Главное, ты помнишь, я надеюсь?

– Переспал – убил, – кивнул пес. – Такое не забывается.

– Ну и хорошо.

Снова воцарилось молчание. Теперь каждый думал о своем. Фауст вспоминал, как Снэйк давал ему первые уроки. Какие это были волшебные полгода для шестнадцатилетнего пацана, когда матерый бабник учит тебя завлекать в кровать любую женщину, какую только захочешь. И как было больно и плохо потом, когда он узнал главное правило и получил на руки пачку конвертов с адресами и личным делом на каждую девушку, попавшую к нему в кровать во время обучения – для самостоятельной работы.

С канала снова раздался гудок. Ветер принес насыщенный йодом аромат и пахнул в лицо вечерней свежестью. Город оживал. Ночные люди выползали на улицы, заполняя воздух гулом, смехом, эмоциями, жизнью. Все в мире шло своим чередом – туристы отдыхают, наркодилеры торгуют, воры воруют, а те, чье время пришло – умирают. И двое Судей на грязном, но увитом пыльным плющом балкончике вглядываются в вечерний полис своими звериными глазами. Они проследят, чтобы смерть происходила вовремя и с теми, с кем должна. А с другой стороны, просто двое мужчин, с обычными мужскими разговорами и проблемами.

– Она хоть красивая, эта кошка? – прервал Снэйк его невеселые мысли.

Фауст пожал плечами.

– Да я как-то не задумывался.

*       *       *

– Не прошшшло и полгода….

Фауст открыл глаза и довольно улыбнулся. Девушка на его плече встрепенулась и, взмахнув копной мелких черных кудряшек, села в кровати, вглядываясь в темноту.

– Джордж? Ты что-нибудь слышал?

– Слышал. Не волнуйся, это Снэйк.

В углу комнаты сверкнули два желтых глаза с вертикальным зрачком. Черный раздвоенный язык уловил в воздухе первые волны страха.

– Неделя! Боже мой, когда ты сссказал, что потерял форму, я не поверил! Но Ффффауст, малышшш, НЕДЕЛЯ! – Гигантская змея недовольно стукнула толстым хвостом по полу.

Женщина в ужасе вскрикнула и вцепилась в руку новообретеного любовника.

– Джордж! Змея! Там змея! Сделай что-нибудь!

Фауст лениво поднялся и потянулся. Тело приятно ныло от недавнего безумного жесткого секса. Он отодрал накладные усы и спокойно обратился к напуганной красавице.

– Позволь тебя спросить, Магда. Ты когда-нибудь читала запрещенные книги?

Девушка, не веря своим ушам, уставилась на него.

– Хорошо. Давай уточню. Черные книги с пентаграммой на обложке, закованные в цепи. Ты никогда не читала таких книг, скажем, над кроватью с младенцем?

Наконец, во взгляде ее проступило понимание. Красивое лицо ожесточилось и перекосилось от злости.

– Чертов КС–ник!! Тварь! Как ты мог! – она рванулась вперед в отчаянной попытке вцепиться ему в глаза, но сильная лапа мгновенно сковала ее горло, лишив всяких сил к сопротивлению.

– Что там у нее? Ф–14, Д–25?

– Д–27, демонстрация тела с повреждениями.

Пес встал и без видимых усилий потащил брыкающуюся женщину на балкон гостиничного люкса, сорвав с петель по пути воздушную занавеску.

– Ай–яй–яй, Магда. Неужели ты думала, что тебя не найдут? Что никто не заметит, как в одну ночь младшая сестра родильного отделения пришла 40–летней, а ушла 20–летней? Ты долго готовилась к этому? Не поленилась, даже в мед–колледже выучилась. – Ведьма пыталась что-то хрипеть, с ужасом глядя на то, как пес ловко одной рукой готовит из занавески петлю и привязывает ее к поручню. Он посмотрел ей в глаза. Теперь его лицо изменилось. Неделю назад она познакомилась в баре с отставным воякой, страдающим угрызениями совести, подавленным, с разбитым, почти пожилым мужчиной, который увидел в ней своего ангела–спасителя, свой смысл, свою музу. Но сейчас перед ней был молодой, уверенный, жестокий посланник КС-СМЕРТЬ, который видел в ней подлую воровку, глупо попавшуюся в его сеть. Его лицо стало хищным, он оскалился. Показав огромные острые зубы – как она могла не замечать этих зубов!? Непроизвольно в ее голове мелькнули жаркие воспоминания его сладострастных, раскаленных, нежных поцелуев. Да, зубы в них совсем не чувствовались.

– За преступление против ЖИЗНИ ты приговорена к смерти. За предательство Медицинского Братства – твоя смерть будет больной и жестокой, – прорычал он булькающим низким голосом. От страха она уже ничего не соображала, руки и ноги онемели, горло, сжатое лапой зверя, словно тисками, будто покрылось колючим инеем. Фауст отпустил шею девушки, дав ей, наконец, вздохнуть, а затем мгновенно вонзил лапу с острым костяным кастетом ей в живот.

Безумный отчаянный крик, полный боли и ужаса, взлетел в южное ночное небо. По лапе заструился горячий поток крови, брызнул на кафельный пол, стал расплываться маслянистой черной лужей. Фауст расфокусировал зрение. И перед его взором очертания корчившейся женщины исчезли, а появилось грязно–желтое пятно энергетики, в котором метался запертый зеленый огонёк чужой, украденной жизни. Пес повернул лапу, раздирая плоть ребрами острых наростов на пальцах, уцепился за искомый орган и вырвал из чрева ведьмы матку. По искалеченному телу прошел черный всплеск – щель между порочной душой и телом быстро наполнилась тяжелым веществом небытия, и зеленый огонек радостно выскользнул в этот провал. Энергии, поддерживавшие в Магде жизнь, стремительно утекали и растворялись в окутывавших планету силовых линиях. Фауст моргнул, возвращая способность видеть в обычном спектре. Он деловито накинул на шею умирающей женщине петлю и перевалил кровоточащее тело через парапет балкона. Послышался хруст позвонков, поставивший точку в личном деле колумбийской ведьмы.

Снейк покачал своей огромной треугольной башкой.

– Да, эта часть представления у тебя всегда проходила на отлично!

– Спасибо.

– Но Фауст! Неделя!!!!

Пес укоризненно посмотрел на друга и скрылся в темноте номера. С улицы послышались испуганные восклики. Ранг Д–27 не предусматривал публичное появление Судей, но для полиции и прессы необходимо было оставить соответствующие знаки. Фауст достал из сумки невзрачный футляр, а из него специальную ритуальную спицу и приколол ей добытый маточный мешок к подушке кровати. Эта серебряная шпажка, подлинность которой назавтра будет подтверждена и официально зарегистрирована в региональном отделении КС-СМЕРТЬ, станет доказательством того, что женщину убил действительно Судья при исполнении.

– Через крышу пойдем? – Фауст вымыл руки, накинул на плечо пиджак и спокойно направился к выходу. Снэйк принял человеческий вид и присоединился к другу.

– Да. Тут в подвале соседнего здания чудесный китайский ресторан. Можем поужинать.

Пес взглянул на часы в холле гостиничного коридора.

– Скорее позавтракать.

Двое молодых мужчин совершенно беспрепятственно прошли на крышу гостиницы, спрыгнули на соседнее здание, легко перескочив пятиметровый провал, и, непринужденно болтая, направились к ночной забегаловке под звуки приближающихся сирен.