Сущность

– Да там, в гостиной сидит. Опять рисует что-то, – Катя мотнула головой в сторону закрытой двери. – Она какая-то странная сегодня. Даже телевизор не смотрит…

Сестра потянула застывшую на месте Леру, взяв за предплечье. На Катиной руке чуть пониже локтя выделялся сине-бордовый, чуть припухший свежий кровоподтёк овальной формы, как от укуса.

– Что это у тебя на руке? – прошептала Лера.

– Ну… Так… Ничего… – скривилась Катя.

– Говори, Кать, не темни…

– Ну ладно. Не хотела тебе сейчас об этом говорить. Это Алиса меня укусила…

– Что? – не поверила Лера. – Ты ничего не путаешь, Кать? Как это – Алиса укусила? Она на это просто неспособна.

Катя тяжело вздохнула:

– Сама удивилась бы раньше, что Алиса может так себя вести. Всё эта ужасная игрушка. Я только хотела постирать ей платье, да и всю её не мешало бы закинуть в стиралку, а твоя дочь не разрешала. Упёрлась, как баран – нет, и всё. Но я всё-таки попыталась настоять, хотела взять без разрешения. Видишь, что из этого получилось. Я только протянула руку к этой кошке драной, как Алиса та-а-ак взвизгнула. Я никогда не слышала раньше, чтобы она так орала. Как ненормальная. И вцепилась зубами мне в руку…

– Боже мой. Бред какой -то… – Лера беспомощно переводила взгляд с укуса на Катиной руке на её лицо. – А игрушка? Что за кошка драная, Кать? Почему она ужасная? Я не помню, чтобы Алиса брала из дома такую, она при мне складывала вещи в сумку.

– Ну… Катя запнулась. – Такая – большая белая кошка с бантиком и в жёлтом платье, которую Дима недавно привёз Алиске.

– Что? Лиза? Откуда она взялась? Она же оставалась там, у нас дома, – потрясённо выдохнула Лера. – Чертовщина какая-то. Катя, расскажи всё с самого начала. Откуда взялась Лиза у Алисы?

Катя виновато опустила глаза:

– Понимаешь, Лер. Я не знаю, как так вышло. Дверь вашей квартиры оказалась открыта. Я почему-то сначала и не заметила, когда стучала. Алиса потихоньку зашла туда, пока я разговаривала с соседкой и взяла Лизу там, у вас дома. Ну да, я не уследила за твоей дочкой, извини. Сама перепугалась до трясучки. Обернулась – а её нет! Я уже не знала, что делать, куда бежать. Как вдруг она вышла из вашей квартиры с этой кошкой в обнимку. Меня чуть кондрашка не хватила прямо там, а уж когда я взглянула повнимательней на Лизу, то просто ужаснулась. Она вся в кро… – Катя осеклась, испуганно прижала ладонь к губам.

– Я точно помню, что закрывала дверь. И зачем ты потащила туда Алису, после того, что случилось с Баксом? Зачем, Катя?

– Прости, Лер. Ты написала записку, что побежала домой. Где ещё я могла искать тебя? А насчёт двери… Может быть, ты хотела закрыть её, но забыла, Лерочка? – Катя успокаивающе поглаживала сестру по голове, виновато заглядывала в глаза. – Я взяла запасные ключи. Там, в ключнице, в коридоре, и закрыла замок на все обороты, не переживай.

– Было бы о чём переживать… – сквозь зубы выдавила Лера. – Пусть хоть всё вынесут к чёртовой матери. Диму уже не вернёшь.

Боль в груди снова сдавила грудь. Лера зажмурилась от рези в глазах и начала мысленно повторять: «Я не буду об этом думать. Дима в командировке. Дима просто уехал в командировку».

– Сестрёнка, милая, очнись, – потормошила её Катя.

Лера резко открыла глаза и наклонила голову, прислушиваясь. За закрытой дверью гостиной стояла непривычная тишина.

– Я в порядке, Кать. Пойду взгляну на Алису…

Она приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Матово чернел экран выключенного телевизора. Дочь сидела за столом, к Лере спиной. В тишине слышался скрежет карандашного грифеля и еле слышное невнятное бормотание. Как ни старалась, Лера не смогла разобрать ни слова. На неё взглянули чёрные глаза Лизы, мордочка которой высовывалась из-за плеча дочери и сотрясалась в такт быстрым размашистым движениям её руки. Казалось, что девочка-кошка насмешливо подмигивает. Лера невольно вздрогнула. «Глаза стали как будто темнее», – поняла она, присмотревшись. Светло-серая полоска по краям исчезла, глаза полностью почернели и походили на глянцевые спинки жуков-скарабеев. Длинные ресницы выглядели подрагивающими лапками, дополняя сходство. Леру затошнило от омерзения, голова закружилась. Чёрные глаза смотрели ей прямо в лицо, ехидно подмигивая. Лера сердито сдвинула брови, встряхнула головой: – «Нет, это просто морок какой -то. Так не бывает, это всё моё дурацкое, чересчур богатое воображение. Может быть, и вправду, Алиса красит ей глаза?», – эта здравая мысль немного отрезвила. Лера с трудом отвела взгляд от кошачьей мордочки. Подошла к дочери, обхватила руками за плечи, зарылась носом в пушистые волосы, вдыхая родной запах. Алиса увлечённо рисовала, низко нагнувшись над листком бумаги, прикрывая его левой рукой. Она не бросила своего занятия и не обернулась навстречу матери, как это бывало всегда. Только перестала неразборчиво бубнить себе под нос.

– Алисушка, здравствуй. Как дела? – ласково и немного растерянно проговорила Лера.

– Привет, – коротко буркнула дочь. Она раздражённо дёрнула головой и плечами, словно пытаясь избавиться от объятий матери.

– Доченька, ты обиделась на меня за что-то? – с недоумением спросила Лера.

– Нет. Всё нормально, – отчеканила Алиса. – Убери руки, ты мне мешаешь, – и снова передёрнула плечами, резко мотнула головой, больно ударив Леру в подбородок затылком.

«Что с ней? – Лера выпрямилась, потирая подбородок. – Да… Она же заходила в квартиру», – при воспоминании о залитом кровью коридоре квартиры всё поплыло перед глазами. «У Алисы просто реакция на стресс. Вчера она вообще полдня молчала после того, как нашла Бакса. Неизвестно, что дочь испытала сегодня. Она ещё совсем маленькая и ранимая. Бедненькая моя» – Лера снова задохнулась от боли в груди. – «Нужно дать дочери время прийти в себя. Не давить». Ласково погладила по упрямо склонённой голове:

– Солнышко, пора идти купаться. После ещё немного порисуешь, посмотришь сказку, и нужно будет ложиться спать. Завтра понедельник, утром в садик.

– Хорошо, – недовольно буркнула Алиса. Карандаш звонко стукнул о полированную крышку стола, заскрежетали о пол ножки отодвигаемого стула. Дочь встала и повернулась, крепко прижимая к себе Лизу. Леру снова затошнило.

– Алиса, твоя Лиза немножко испачкалась. Давай ототрём ей лапки, помоем ботиночки, постираем одежду, если не хочешь класть её в стиральную машинку, – хрипло попросила Лера, содрогаясь от вида бурых пятен на жёлтом платье и светлых лапках игрушки.

– Нет. Не трогай Лизу, – дочь сердито нахмурилась, зло прищурив глаза. – Я не хочу и запрещаю к ней прикасаться. Она моя, а не твоя. – маленькие руки, прижимающие куклу к груди, напряглись. Побелели и заострились костяшки пальцев.

– Конечно, твоя, милая. Но ты же моешься и стираешь одежду, когда испачкаешься. Вот и Лиза хочет помыться… – Лера растерянно стояла перед насупившейся дочерью и не знала, что делать дальше. Она снова почувствовала резь в глазах от подступающих слёз: – «Не драться же с ней из -за этой ужасной Лизы…»

– Ты не знаешь, чего она хочет. Только я знаю и решаю, понятно? Если захочу, то сама её помою и постираю, – выкрикнула Алиса и решительно прошла мимо Леры, оттолкнув её с дороги.

Хлопнула дверь, звякнула задвижка ванной, зашумела льющаяся вода. Лера подошла и подёргала дверь – заперта. Обессиленно привалилась к стене, прижав разгорячённый лоб к прохладному бетону. Лера не помнила, сколько простояла так, в странном состоянии, граничащем между сном и явью. Очнулась от звука открывающейся двери. Алиса с мокрыми волосами прошла мимо неё, держа в руках завёрнутую в полотенце игрушку.

– Алиса…– тихо позвала Лера.

Дочь резко обернулась и сердито сказала, исподлобья глядя на мать:

– Я хочу спать одна. Иди к тёте Кате. И не заходи ко мне, я не разрешаю. А если зайдёшь, я буду визжать. Вот так, – Алиса широко разинула рот, приготовившись заорать.

– Нет-нет! Не надо, Алиса. Пожалуйста, не кричи, – рванулась к дочери Лера, взмахнув руками. – Если не хочешь, я не зайду…

Алиса молча отвернулась, взялась за ручку двери.

– А сказку на ночь? Ты же любишь? – с надеждой напомнила Лера.

– Нет, – отрезала дочь и с силой захлопнула дверь перед лицом Леры. Она немного постояла у закрытой двери. Ей хотелось зайти, вопреки желанию дочери, но она боялась расплакаться и напугать её. «Что же происходит с Алисой? Это уже за гранью. Она ведёт себя словно чужая. Хотя… С ней бывают приступы непослушания. Я просто не могла представить, что это случится сегодня, когда мне так хочется её обнять, прижать к себе. Она – единственное, что осталась от Димы… Нет, я уже не могу сегодня думать обо всём этом», – Лера с усилием отогнала мысли о муже. «Надеюсь, что завтра Алиса станет прежней милой ласковой девочкой», – убеждала она саму себя. «Ага, а Дима в командировке», – хихикнул ехидный голосок в её голове. Пол закачался перед глазами. Лера сжала виски руками и быстро пошагала в спальню Кати. Она сидела в кресле перед тихо бубнившим телевизором, глядя куда-то в стену над ним красными опухшими глазами.

– Катюш, пустишь меня? – сдавленным голосом спросила Лера.

Сестра вздрогнула и перевела на неё грустный взгляд.

– Конечно, заходи. Могла бы и не спрашивать. Я думала, ты Алису укладываешь.

– Она меня выгнала, сказала, что хочет спать одна. Не понимаю, что с ней. Раньше всегда как хвостик везде, и спать, и играть, – только со мной или с Димой, – Лера согнулась от боли, рот искривился, слёзы хлынули из глаз. Катя бросилась к ней, обняла, всхлипывая.

Лера рыдала и не могла остановиться, а Катя ласково поглаживала её по голове, горестно вздыхая. Неожиданно она задумчиво произнесла:

– У меня же есть коньяк. Совсем забыла. Сейчас принесу, – до слуха Леры донеслось звяканье посуды. Она с трудом открыла опухшие глаза и увидела Катю, протягивающую ей стопку с остро пахнущей янтарной жидкостью. Лера отрицательно помотала головой:

– Нет, Кать. Я же не пью такое. Во рту жжёт. Гадость.

– Пей. Легче станет. Как лекарство, сразу глотай и всё, – скомандовала сестра и сунула ей в руку стопку. Лера покорно выпила, отметив про себя, что совсем не чувствует вкуса. Внутри немного потеплело. Боль в груди вдруг показалась айсбергом, что немного подтаял от этой теплоты и даже немного уменьшился. Лера протянула пустую стопку Кате:

– Налей ещё.