Вершина. Сага «Исповедь». Книга четвёртая

– Что это было?

– Не знаю. Только землетрясения нам и не хватало!

– Возможно это взорвали стену?..

– Тогда сейчас начнётся наступление и от того, кто до Патриции доберётся первым, зависит её жизнь!

Мы поспешили, новая волна прокатилась под землёй, как вздох невидимого исполина, это закончилось небольшими обвалами. Кони заржали, испуганно озираясь вокруг.

– Нужно выбираться отсюда, чем скорее, тем лучше!

Мы побежали, ведя за уздцы лошадей.

Но следующий толчок прогремел разрушительнее предыдущих. Скакуны вздыбились, их понесло. Я, выронив свой факел, упал, Джюсто было не удержать, он унёсся в темноту.

– Вы не пострадали? – Амато подал мне руку, помог подняться.

– Нет. Кажется, началось наступление. Деметрио наверняка взбешен тем, что мы исчезли, и будет биться с удвоенной силой…

– Нужно спешить!

Судя по ржанию, конь мой ускакал недалеко. Вскоре мы оказались перед решёткой, перекрывающей вход в помещение, похожее на подземелье замка, в котором я не так давно был узником. Амато, передал мне поводья и при свете факела занялся замком, используя неизвестное мне металлическое приспособление. Его манипуляции увенчались успехом. Мы вошли, и я узнал места своих мучений. Никого внизу не было, видимо, все силы брошены на оборону снаружи.

Отдалённо слышались залпы орудий, крики и звон мечей. Проходя по длинному коридору, разделяющему подземное пространство на различные помещения, я услышал тихий сдавленный стон.

– Постой, Амато! – еле слышно проговорил я.

– Нет времени на узников! – тихо ответил он.

– Очень тебя прошу!

Он не стал возражать.

Камера была закрыта лишь на засов, который с предательским ржавым скрипом поддался. Я не ошибся: на полу, в грязной зловонной жиже лежал седовласый старик, прикованный к стене цепями.

Амато посветил ему в лицо.

– Он Вам знаком?

– Я обязан ему жизнью!..

– В таком случае, отойдите! – Амато попытался разрубить мечом звенья, со всей силы несколько раз ударил по ним, но цепи были прочнее.

Найдя ведро с водой, я вылил его на Анастасио. Он застонал, приходя в сознание. Избитое лицо старика с заплывшими глазами, выбитыми зубами с трудом напоминало того, кого я помнил своим избавителем.

– Я пришёл за тобой, как и обещал!

Он вгляделся в мои черты и протянул дрожащую руку:

– Слишком поздно, сынок, я уже не жилец. Моим дочерям ты тоже не поможешь, Эрнесто, они свободны, потому что мертвы. Синьора в старой башне… Там есть проход, – он указал направление, но его охраняют. Будьте осторожны! – сказав это, старик вновь погрузился в беспамятство.

– Послушайте его! Нам не уйти с такой ношей, нужно спасать вашу жену.

Стон вновь сорвался с губ старца:

– Убейте, умоляю! Нет больше сил терпеть!..

– Прости меня, Анастасио! Прости, что опоздал!

– Позвольте, синьор, я сделаю всё быстро, он и не почувствует боли.

Я отвернулся, последний выдох его был лёгок. Амато не обманул. Лезвие ножа вошло по самую рукоятку прямо в сердце.

Это была ещё одна душа, пожертвовавшая собой ради меня.

– Господи, прости!.. – боль разрывала грудь, словно мою душу пронзило оружие.

– Вам не о чем убиваться, Эрнесто, теперь он свободен! А там… – он указал наверх. – Идёт бой, и если мы не поторопимся, не видать нам Патриции! – Амато схватил меня за руку и потащил в указанном направлении.

Мы оставили коней и стали подниматься по винтовой лестнице в башню. Уже наступило утро. Через маленькие отверстия в стене пробивался свет. Войско отца уже близко. Двух стражей мы настигли внезапно, они наблюдали за ходом сражения, и не услышали нашего приближения. С мечей капала кровь, ступень за ступенью мы приближались к желанной цели.

Часть 1. Глава 11

Комната на самом верху башни тоже заперта. Выбить дверь не получилось, слишком мало места. Выручил вновь миниатюрный нож, которым мастерски владел Амато. Сражение проходило всё ближе, пушки замолчали. Вот-вот враг падёт.

У самой цели я вдруг испытал страх перед тем, что увижу сейчас. Вспомнилось произошедшее в подвале замка.

– Эрнесто, ну же скорее! – Амато, видя мою нерешительность, впихнул меня вовнутрь.

Через маленькие узкие окошки струится лучами свет, в нём сияют, клубясь, пылинки, но сама округлая комната остаётся в полумраке. Я даже не сразу разглядел присутствие в ней дорогого человека, Патриция спряталась за спинкой кровати, как испуганный зверёк.

Эта комната непохожа на темницу, скорее на опочивальню принцессы. Видимо, сюда Романьези перенёс мебель и вещи своей погибшей жены и позволил пленнице пользоваться этим богатством.

«Неслыханная щедрость, за которую, можно предположить, ожидалась награда…» – ревность взыграла в крови, а ещё отвращение, потому что представить Патрицию в объятьях старого графа было выше моих сил.

– Не бойся, это я, твой Эрнесто… – слова застревали в горле, я приблизился к ней.

– Нет! Не подходите! – заорала Патриция нечеловеческим голосом.

Я замедлил шаг, боясь сделать неосторожное движение, чтобы ещё больше не напугать её.

– Убирайтесь! – она закрыла ладонями лицо и, раскачиваясь из стороны в сторону, разрыдалась.

Я прикоснулся к её плечу, взял под локоток и попытался поднять, она отбивалась от меня, пока наши глаза не встретились. В этом взгляде было всё: прошлое, настоящее и будущее; любовь и ненависть, весь ужас произошедшего.

– Ты узнаёшь меня? Патриция, опомнись!

– Не прикасайтесь ко мне! Я – грязь! – она начала драть ногтями до крови своё исхудавшее лицо, и мне стоило немалых усилий удерживать её руки. Откуда в этом тощем теле столько буйства?