Вершина. Сага «Исповедь». Книга четвёртая

– Не хочешь, не отвечай, твоё дело! – я откинулся на спинку стула и задумался.

Ветер раздувал полотно палатки, заставляя его трепетать подобно корабельному парусу. Ассоциация пронзила сердце тоской. Патриция так мечтала увидеть море, поместье, в которое мы направлялись, как раз находилось на побережье. Доведётся ли теперь? Вот бы парусник, и увезти её отсюда подальше, всё равно куда, лишь бы не нашли. А там хоть сгинуть в пучине, лишь бы вместе, только бы с нею… Я открыл глаза. Главная опасность сидела напротив, заканчивая трапезу.

– Расскажи о себе!

Он молчал.

– Это приказ!

– Не знаю, мой господин, что здесь может быть для Вас интересного. Родился в Венеции, там же рос, обучился военному мастерству, участвовал в походах, сейчас вот здесь сижу, штаны протираю.

– Ходят слухи, что ты не любишь женщин, это правда?

Он весь напрягся как натянутая пружина.

– А за что их любить?

– Ну, хотя бы за то, что одна из них подарила тебе жизнь.

– Я её об этом не просил.

– Интересно ты рассуждаешь. Ну, а как же притяжение, любовь, наслаждение наконец?

Он резко отодвинул тарелку и привстал.

– Вы желаете меня унизить, синьор?

– О чём ты? Просто говорим по душам, как мужчина с мужчиной.

Он глубоко вздохнул и медленно выпуская ртом воздух снова сел, остудив свой гнев.

– Ты красивый, статный мужчина, думаю, у тебя нет отбоя от женского внимания.

Он посмотрел на меня так, словно я оскорбил его.

– Прости, если тебе не нравится наш разговор, можем сменить тему, – я сделал вид, что мне просто скучно и нечего делать. Забросив ногу на ногу, вытянулся поудобнее, намереваясь поспать.

– Проверяете меня, ну, что ж, давайте! – сухо ответил тот.

– И думать не думал, не любишь женщин, так и не люби, твои проблемы. Только как жить без нежности и ласки? – я приоткрыл глаза и поймал на себе его негодующий взгляд.

– Кто сказал, что без любви?! У каждого она своя.

– Может ты и прав, Амато, – я сделал вид, что дальнейшее мне неинтересно.

Он всегда ловко уходил от ответов. Вытянуть из него лишнее слово – непросто. Вскоре я действительно задремал. Бессонные ночи дали о себе знать. Тяжёлые мысли не давали мне покоя ни днём ни ночью, во сне я видел кошмары, от которых просыпался в ледяном поту.

Очнулся внезапно от того, что кто-то находится слишком близко и дышит мне в лицо. Открыв глаза, я увидел вассала, прожигающего меня взглядом. Я вскочил и схватился за меч.

– Что? И меня убьёшь? Давай, чтоб не мучился! Гори всё синим пламенем! – я протянул ему оружие. – Мне всё равно без неё не жить!

Амато сел, застигнутый врасплох, с потерянным лицом.

– Ну что же ты опешил? Тебе ведь поручили убить мою жену, и я не сомневаюсь, что ты сделаешь это, но прежде покончи со мной! Может быть тогда Деметрио оставит её в покое.

– Вы меня не так поняли… – пробубнил он.

– А как тебя понимать? Предпочитаешь удушить во сне? Понимаю! Сам одного, собственными руками давил, непередаваемое удовольствие! – я орал непозволительно громко, нас могли услышать, но вспылил не на шутку и уже не мог остановиться.

– Я не собирался Вас убивать! – оправдывался он.

– Тогда зачем ты склонился надо мной так близко?!

– Вы мне нравитесь, – осёкся он и опустил глаза.

Тут меня как будто окатили кипятком. Я же знал, догадывался, что он не такой, как все, и слова Федерико…

«Вот почему он не любит женщин!» – осенило меня.

Попытался взять себя в руки и обрести спокойствие. Он молчал, потупив взгляд, а после начал говорить так, словно его давно распирало излить кому-то душу.

– Вы вправе выдать меня инквизиторам. Но прежде выслушайте. В пятнадцать лет жена господина принудила мальчишку исполнять её грязные фантазии… Её жирное тело всегда стоит перед моими глазами, и невообразимая вонь кислотного пота тоже. Ничто не внушало мне большего отвращения, даже трупные испарения.

Посмотрел на его подавленный вид и представил себе это, даже меня затошнило.

– Она заставляла приходить к ней по нескольку раз в день, пока однажды я не решил свести счёты с жизнью. Но из петли успели вытащить. Слуги доложили хозяину, тот избил меня и отправил на галеры, так я попал к Вашему дяде, он вовремя заметил умирающего подростка и, забрав из гребцов, обучил владению оружием, принял в свою охрану.

– И теперь ты предпочитаешь мужчин?

Он промолчал.

– Не стану тебя обвинять. Только больше не приближайся ко мне так близко!

– Вы не выдадите меня церковникам?

– Вместе с дядюшкой?! – теперь для меня картина была яснее ясного. – Я бы сделал это, чтобы спасти Патрицию.

– Клянусь, что хотел Вам во всём признаться, мне самому ненавистно их желание убить беззащитную… втайне от Вас… простите, если сможете! Вот, – он протянул мне маленькую склянку в кожаном мешочке. – Это яд. Я должен был избавиться от неё при первой же возможности, достаточно брызнуть им на одежду…

– Проклятье! – я с размаху стукнул кулаком по столу так, что чуть не заорал от боли.

– Хотите, я сам выпью его, если это поможет облегчить Ваши страдания. Я давно заслуживаю смерти! – он хотел откупорить пробку.

– Не смей! Не ты, так кого-нибудь ещё подошлют. Послушай, Амато! – я схватил его за руку, отбирая смертельное зелье. – Сделай вид, что договор в силе. Помоги нам сбежать! И мы расстанемся навсегда. Я сохраню твою тайну, а ты обретёшь свободу.

– Вас никто не отпустит, ежедневно за нами следят опытные люди, так что Вы и не заметили. Приказ синьора: если не получится у меня, её устранят они, в любом случае.

– И поднимется рука?!