Надежда Черного Круга

– Да, перед перстнем Тюремщика Флифа! Он посылает нас… нас, своих теней, чтобы мы тебя окружили. Перстень обездвижит одного, на кого он направлен, но остальные доберутся до тебя… Ты тоже станешь тенью. Беги. Беги, пока не поздно.

– Куда мне бежать?

– Туда, где ты сможешь победить его. Витка, сделай это… Все, я больше не могу сопротивляться! Прощай, Вита, – глаза его закатились, а руки заклубились гуще, словно зажили самостоятельной жизнью. – Беги, – прохрипел он в последний раз, и тьма поползла вперед, к ней, увлекая за собой его безвольное тело.

– Я люблю тебя, – всхлипнула она потерянно.

Но существо, подбирающееся к ней, уже не было тем, кого она любила. Вита в страхе кинулась прочь. Лестничная площадка кишела черными призраками. Беспорядочно размахивая рукой с кольцом, она прорвалась сквозь их толпу и, перепрыгивая через ступеньки, помчалась вниз, не дожидаясь лифта. Сумка болталась у нее на плече. Вита рыдала. Лёшка! Самый любимый человек на свете, он тоже отдал душу Пожирателю. Никогда больше он не скажет ей ласкового слова, не погладит с нежностью ее взъерошенный затылок… Лёшенька! Эта потеря потрясла ее больше, чем множество страшных смертей, виденных ею на дачах близ Хешширамана и на вокзале.

Дверь подъезда хлопнула за ее спиной, и навстречу ей выкатилась Луна. Вита взвыла, как тоскующий волк. Луна была почти полной.

Она добилась своего – она за барьером, она оставила позади проклятый Фаиратин замок. Но что хорошего это принесло ей? Она одна на пороге своего подъезда, ее квартира осквернена чернотой, за нею гонятся темные призраки, ее любимый сгинул в вихре Тьмы, во власти ненавистного, отвратительного Флифа. Сейчас она остро поняла, что Флиф – это не чужие проблемы, от которых можно откреститься. Он грозит всему миру нашествием всепоглощающей Тьмы. Он пожрет все, что ей дорого… пожрет вообще всё, если его не остановить. Он уже начал, он лишил ее Лёшки. И она отомстит! Да, она отомстит.

Слезы на глазах высыхали. Горе уступало место ожесточению. У нее есть перстень, и она его использует. Как? Она узнает это. Она вернется к Фаирате и вытрясет из нее все. Беги туда, где ты сможешь победить его, сказал Лешка в последние секунды своего бытия. Она выполнит его прощальную просьбу.

Она глубоко вдохнула тревожный предрассветный воздух, поправила сумку и, не рискнув терять время на ожидание такси, побежала к Битцевскому парку. Где-то сзади плыли преследующие ее тени, но она больше не боялась. Она была полна решимости. И заходящая Луна странно посмотрела с небес на маленькую фигурку, бегущую, немного прихрамывая, сквозь ночь навстречу судьбе.

8. Союз

С лесистого взгорья она увидела снаружи чашу Хешширамана. И тут же стиснула зубы. Как она попадет туда? Она покрутила кольцом – не веря, что это поможет, так, на всякий случай. Ничего не изменилось. Вот черт! Она выругалась и поникла головой.

На востоке небесный мрак поблек, потерял черноту. Звезды начали гаснуть. И тут у барьера возникло шевеление. Вита резко подняла голову и уставилась на шевелящуюся внизу Тьму. Там был Флиф, и было еще целое море призраков. Сейчас меня вырвет, отрешенно подумала Вита, глядя на копошение черных языков холода. Холод дотягивался снизу и пробирал до костей, но она больше не чувствовала слепого ужаса. Довольно бояться этой мерзости. С нее хватит.

Флиф остановился перед барьером и стал выгибаться своим призрачным телом в каком-то чудовищном ритме. Свечение участка барьера перед ним начало бледнеть, цвет его перешел в красноватый. Вита вспомнила, как он высасывал из людей свечение их души. Здесь было что-то похожее. Барьер погас, и тотчас же навстречу Флифу скатился мост – носик ковша. Флиф и его тени двинулись по нему.

Надо проскочить за ними, подумала Вита. Ее могут заметить, но это единственный шанс попасть за барьер.

Узкий туннель уже начал затягиваться, когда Вита подбежала к нему. Она стремительно промчалась через сужающийся проход, и тут земля под ней дрогнула и вознесла ее вверх. Сдавленная перегрузкой, словно космонавт, разместившийся не в кресле внутри ракеты, а прямо на ее носу, она не могла даже пискнуть. А когда немыслимая сила исчезла, она обнаружила, что лежит в мокрой от предрассветной росы траве почти на самом краю чаши, лицом обратившись книзу. В трех-четырех метрах позади нее невинным голубым огнем горел барьер. Как будто и не было только что в этом месте зияющей дыры.

Черно-золотая молния пронзила небо, и рядом с нею опустился змей.

– Аррхх! – она чуть не бросилась ему на шею. После Флифа с его мерзким воинством ее неудачливый страж казался ей родным и домашним. – Прости меня, Аррхх… Боже, как я устала!

Только сейчас она почувствовала, как болят мышцы ног и как неровно вырывается из ее груди дыхание. Эта ночь вымотала ее не только душевно, но и физически.

Змей аккуратно обвил ее кольцом, подняв на несколько сантиметров над землей, и они бесшумно заскользили к замку.

– Я вернулась, Аррхх, – шептала Вита, лежа в его прохладных объятиях и наконец-то чувствуя себя в безопасности. Глаза у нее слипались.

Она брела по коридорам замка, пошатываясь от усталости. Замок выглядел так, словно все духи, следящие за порядком, враз покинули его. Под ногами валялся мусор, двери беспорядочно торчали из стен. Строжайше охраняемая от нее библиотека была распахнута настежь. Она вошла, печально потрепала раскрытую книгу: какая жалость, что мне не дано тебя прочесть. И вдруг замерла: витиеватые буквы дрогнули перед глазами и приобрели знакомые очертания. «Рождение посвященных золотому Солнцу, – прочла она, – происходит…»

Что-то защипало в левом ухе. Вита вынула сережку, в любопытстве не отрывая глаз от текста… и тут буквы вновь стали незнакомыми значками. Вита недоуменно покосилась на серьгу. Неужели в ней секрет? Вновь вдела ее в ухо – проявился текст на русском языке.

Что ж, подумала она, если у меня есть перстень Флифа, почему бы не быть серьге-переводчице. Эх, найти бы сейчас место, где написано про Флифа!

Не успела она об этом подумать, как книга зашелестела страницами, вздымая многолетнюю пыль. И через полминуты перед ней, потирающей неожиданно защипавшее правое ухо, раскрылся украшенный черными полями разворот.

«Флиф Пожиратель Душ, – прочитала она, – зло, которому больше лет, чем Земле, был заточен в момент его пробуждения ото сна, в свете полной Луны. И когда покинет он свое узилище, наступят времена конца света для людей, и богов, и всех прочих, Землю населяющих. Потому следует тем, кому выпал жребий хранить узника сего в глубинах, исполнять долг свой тщательно. И должны те, кому это предстоит, отказаться от одной мирской радости, ибо лишь жертва делает сильными тех, кто принадлежит своему богу. И дается им перстень Первого Тюремщика Флифа, дабы при желании оного выйти из глубин, в коих находится, парализовать его волю, сказав: «Возвращайся же туда, где ты должен находиться, светом полной Луны заклинаю тебя». Но пусть и они опасаются полнолуния, ибо перстень сей – палка о двух концах, и может его владетель ослабить своего бога»…

– Возвращайся же туда, где ты должен находиться, светом полной Луны заклинаю тебя, – шепотом повторила Вита, чтобы запомнить, и аккуратно закрыла книгу.

Дверь столовой залы была полуприкрыта – еще одно свидетельство царящей в замке апатии. Обычно двери были либо бдительно заперты и спрятаны, либо приглашающе распахнуты. Вита остановилась, не заходя в залу, и осторожно заглянула внутрь. Трое обитателей Хешширамана сидели на своих местах за огромным столом. Фаирата подперла виски руками, поза ее выражала безысходность. Бэла, насупившись, разглядывала потолок. Сергей был угрюм, и в его мрачных глазах нет-нет да и мелькали панические искорки. Вокруг стола гигантским кольцом обвился змей. Единственный из всех, он не излучал никаких отрицательных эмоций – невозмутимый, как всегда. Вита догадалась, что он не выдал ее возвращения.

– Что же нам теперь делать? – протяжно простонала Фаирата, не поднимая головы.

– Нужно было предусмотреть вариант, что девчонка не дура, – промолвила Бэла. – Она хитра и смела, надо отдать ей должное.

– Но где она, о всемогущий Хешшкор? Не могла ведь она пересечь барьер! По каким буеракам она прячется? А может, Флиф уже сожрал ее?

– Туда ей и дорога, – злобно буркнул Сергей.

– Замолчи! – взвилась Фаирата. – Ты, ты… ты даже не в состоянии понять, что она для меня значила! После всего, что ты натворил! Ты, только ты виноват во всем!

– Да? – скривился он в подобии усмешки. – А я-то думал, это была твоя идея!

Фаирата стиснула кулаки.

– И почему только он не сожрал тебя? – закричала она.

Бэла посмотрела на нее с отстраненным интересом. Словно опомнившись под ее взглядом, она уронила голову на руки и зарыдала. В глубине души у Виты шевельнулась жалость к колдунье.

– Итак, сегодня полнолуние, – напомнила Бэла. – Сегодня должно решиться главное: мы, весь мир – или Флиф. Что мы можем сделать?

Фаирата подняла мокрые от слез глаза:

– Ничего! Мы бессильны, а все потому, что эта пустоголовая толстомордая кишка, это Флифово отродье, этот безмозглый ублюдок дрых, как пожарник! – и она топнула ногой в сторону змея.

Аррхх равнодушно скосил на нее глаз.

– Все это подстроено нарочно! – вопила Фаирата. – Он предал нас, он забыл о том, что мы все обречены – и он вместе с нами! Он либо предатель, либо полный олигофрен!

Вита ощутила горькую обиду за обманутого ею Аррхха. Что ж, рано или поздно ей придется войти и прервать этот разговор. И она решила сделать это сейчас. Она распахнула дверь и шагнула вперед.

– Мне послышалось, тут назвали Аррхха предателем и глупцом, – холодно произнесла она. – Так вот: он не предатель, и он умнее всех вас, вместе взятых. И он не виноват. Я усыпила его эфиром.

Ей почудилось, что пурпурный глаз глянул на нее с благодарностью. В остальных же взглядах, направленных в ее сторону, читалось плохо скрываемое изумление. В выражении лица Сергея можно было, пожалуй, различить досаду на то, что она не угодила в пасть Флифа. К чувствам Бэлы примешивалось сдержанное восхищение. Фаирата же неотрывно уставилась на кольцо и серьги, она, как вытащенная из воды рыба, ловила ртом воздух.

– Ты… Это мои драгоценности!

– А мне кажется, что мои, – хладнокровно ответила Вита.

– Отдай их мне!

– Попробуй, возьми, – Вита вынула из кармана прихваченный из дома кухонный нож. Может, он был недостаточно остер, но по длине разрезал буханку вдоль.

– Аррхх! – задохнувшись, крикнула Фаирата.

Змей обратил к ней огромные пурпурные глаза. Вита поняла, что между колдуньей и ее змеем происходит обмен мыслями. Через полминуты Фаирата побагровела. Вита не могла представить, что сказал Фаирате Аррхх, но, во всяком случае, ей стало ясно, что он ничего ей не сделает.