Окно с видом на счастье. I том

Ей всегда было интересно общаться с коллегами из других регионов, узнавать, как складывается практика по тому или иному случаю: несмотря на то, что работала Катя в сфере недвижимости уже очень давно, законодательство часто менялось, и решения по делам иногда приходилось принимать только после изучения законов и консультаций с коллегами.

– Ой, Катюш, в этот раз разнарядку прислали, – махнула рукой Алла Игоревна. – Не поверишь! Огромная группа из Якутии – двадцать человек…

– Господи, там-то что регистрировать? – изумилась Катя. – Одна же тундра сплошная, откуда у них столько народу?

– Ну вот так, – продолжила Алла Игоревна. – И еще столько же из Бурятии. И ты вот у нас одна из Новосибирска.

– О как! – озадачилась Катя. – А что это меня одну отправили?

– А всего одно место оставалось, – ответила секретарь. – От вас мальчик какой-то должен был приехать, но в последний момент заменили.

– Да, – подтвердила Катя. – Федька. Оболтус, экзамен не сдал.

Алла Игоревна между тем остановилась перед дверью аудитории: оттуда слышался голос преподавателя.

– Ну пойдем, Катюша, – сказала она и открыла дверь.

Зайдя в аудиторию, Алла Игоревна произнесла:

– Дмитрий Павлович, прошу прощения. Приехала еще одна слушательница.

– Да-да, – ответил мужчина с «эспаньолкой» и в стильных очках, стоящий за кафедрой. – Пройдите.

Катя «прошла», на ходу кивнув Алле Игоревне, и остолбенела.

Аудитория была «поточная», не слишком большая: свободных мест виднелось немного. Однако поразило ее не это. В помещении не было ни одного человека европейской внешности, кроме доцента Кузина. Луноликие бурятские и якутские красавицы рядами сидели за партами аудитории. Мужчин было немного: буквально пять-семь представителей сильной половины человечества тех же национальностей разбавляли собой этот цветник.

Усаживаясь за парту, Катя чувствовала себя белой вороной, причем не в свободном полете, а в зоопарке: взгляды всех присутствующих были прикованы к ней. Наиболее пристально разглядывал ее доцент Кузин, который буквально уставился на вновь прибывшую – он даже очки поправил, очевидно, для того, чтобы лучше ее рассмотреть.

Катя еще не знала одного важного обстоятельства – заботливая Алла Игоревна второпях не успела ее предупредить: Дмитрий Павлович был известным казановой и не пропускал ни одной мало-мальски симпатичной юбки. Надо полагать, увидев в аудитории такое количество азиатских красоток, сей сердцеед некоторым образом приуныл, поскольку был все-таки поклонником традиционной для данной местности женской красоты.

И вдруг такая удача: опоздавшая оказалась мало того, что русской, так еще и поразительно красивой женщиной. Доцент Кузин воспрял духом. Приосанившись и вновь поправив на носу очки, он продолжил лекцию.

Однако следует заметить, что Дмитрий Павлович был в чистом виде теоретик. Окончив ВУЗ по специальности «юриспруденция», он сразу занялся преподавательской деятельностью и как практик свои знания никогда не применял. А, как известно, когда теоретик пытается донести какие-то моменты до практика, частенько бывают некоторые несостыковки. В аудитории, естественно, собрались исключительно практики: все инспекторы по недвижимости занимались правоприменительной деятельностью, тогда как доцент Кузин, наоборот, ни одного закона в своей жизни не применил и мог лишь пространно рассуждать на заданную тему.

– Итак, коллеги, – отпив из стоящего на кафедре стакана воды, доцент Кузин обвел взглядом аудиторию. – Продолжим. Что представляет собой понятие «недвижимость»?

Катя удивленно подняла брови: «Неужели, – подумала она, – он будет рассказывать нам, что такое недвижимость? Как-то вроде этот вопрос уже выяснили, причем довольно давно, еще в институте… Кроме того, мы, пожалуй, могли бы сами просветить доцента на эту тему… Странно…»

– Кто напомнит мне, – лукаво улыбнулся Дмитрий Павлович, – что же такое недвижимость?

Аудитория удивленно молчала некоторое время, потом раздался мужской голос, который по-военному четко отрапортовал:

– Недвижимость – это земельные участки, недра, а также объекты, которые прочно связаны с землей!

– А скажите, коллега, – столь же вкрадчиво продолжил доцент Кузин, который, очевидно, решил блеснуть интеллектом перед вновь прибывшей слушательницей. – Что значит «прочно связано»?

Тут уже не выдержала одна из представительниц «Единой недвижимости» по Республике Бурятия:

– Да что тут непонятного-то! – воскликнула она. – Это такие объекты, которые можно переместить, только причинив несоразмерный вред их назначению.

– Все верно, коллеги, – поднял руки ладонями к аудитории доцент Кузин. – Все верно… Н-да… Однако…

Катя вытаращила глаза: «Что может здесь вызывать сомнения? – в ужасе подумала она. – Существует четко сформулированное понятие, прописанное в Гражданском кодеке… Неужели он имеет иное мнение на этот счет?»

Между тем Дмитрий Павлович, кашлянув и многозначительно стрельнув глазами в сторону опоздавшей темноволосой красавицы, произнес:

– По данному вопросу, коллеги, можно поспорить!

Аудитория загудела. «Да что ж такое! О чем тут можно спорить! – услышала Катя возгласы инспекторов, в основном, конечно, женские. – Совсем уже!»

Доцент Кузин поднял вверх руку:

– Тихо, коллеги, тихо! Попрошу внимания! – и снова сверкнул очками в сторону Кати.

Инспекторы затихли. Катя же и вовсе замерла в ожидании – она понимала, что услышит сейчас нечто невообразимое: спорить о том, что такое недвижимость, – это примерно то же, что спорить о том, мокрая ли вода.

– В тридцатые годы, – начал свое повествование Дмитрий Павлович, – в Советской России имел место проект по перемещению зданий.

Аудитория снова загудела, на этот раз вопросительно. Доценту же Кузину показалось, что это гул одобрения, и он еще более воодушевился, мысленно уже представляя себя вечером вдвоем с темноволосой красавицей из Новосибирска в каком-нибудь тихом и уединенном кафе: звучит негромкое сладострастное танго, он подливает ей шампанское, а она смотрит нежно и призывно… Стряхнув с себя эту заманчивую картину, он улыбнулся и продолжил:

– Так вот, коллеги. Это был проект, разработкой которого занимался, насколько мне известно, целый научно-исследовательский институт, естественно, по заданию правительства и под его патронажем.

Один из инспекторов в сердцах воскликнул:

– Да нахрена бы это надо! Извините, – добавил он, спохватившись.

– Понимаю ваше удивление, коллега, – великодушно произнес доцент Кузин. – Однако в те годы существовало много удивительных идей, и часто они воплощались в жизнь. Так вот. В Москве, после тщательнейшей подготовки, сложнейших вычислений и идеально срежиссированного сценария действий, был перемещен жилой дом со спящими в нем жильцами.

«Могу себе представить, – с ужасом подумала Катя, – что в те времена могли сделать с этими несчастными людьми, если бы хоть кто-то из них не сделал вид, что спит!»

– Дом, – продолжал рассказ доцент, – предварительно отрезав от всех коммуникаций, перенесли подъемным кранами на соседнюю улицу и установили на уже подготовленный фундамент с точно таким же расположением водопровода, канализации и всего прочего.

– Хос-с-с-спа-а-а-ди-и-и-и… – прошептала Катина соседка слева, полненькая белолицая женщина.

– Жильцы, – вскинул голову и снова, теперь уже более долгим взглядом, посмотрел на Катю Дмитрий Павлович, – проснулись уже на другой улице! Представляете, коллеги, как они удивились?

«Да уж, – хмыкнула про себя Катя. – Они были счастливы, что живы, и что их не расстреляли и не заменили другими людьми, дабы эксперимент был удачным во всех отношениях: не только новое место для дома, но и новые жильцы в нем. Ха-ха».

– Итак, скажите, коллеги, – шаря вопросительным взглядом по рядам, резюмировал доцент, – можно ли говорить о несоразмерном вреде, причиненном объекту, если проснувшиеся жильцы совершенно спокойно пошли принимать душ и совершать иные утренние процедуры? И является ли вышеописанный объект объектом недвижимого имущества?

Он обвел ряды молчащих слушателей взглядом победителя, напоследок стрельнув глазами в сторону опоздавшей: та изумленно смотрела на лектора.

На самом деле, Катя, конечно, испытывала изумление, однако несколько иного толка, нежели думалось Дмитрию Павловичу.

«Неужели, – думала она, – можно в наше время быть таким придурком? Дом переместили, это ж надо! Странница я, пришла собачку говорящую поглядеть… А в соседнем доме ребеночек родился, на скрипочке играет…»

Решив, что достиг должного эффекта своим потрясающим повествованием – опоздавшая красотка достаточно удивлена и заинтригована его интеллектуализмом, – доцент Кузин решил сразу после лекции брать девушку на абордаж.