Лихомара

Алевтина Семеновна остановилась на полпути между окнами.

– Ты видела привидений? Надо же! Кого тут никогда не водилось, так это привидений. И какие они на вид?

Бывают вопросы, которые просто необходимо услышать вовремя. Они вызывают чувство благодарности, даже если вы сами чуть-чуть подтолкнули собеседника к тому, чтобы их задать. Моня очень рассчитывала на этот простой вопрос: «И какие они на вид?» Потому что, хоть она и спрыгнула с дуба, привидения все летели у нее перед глазами, а это очень мешало жить спокойно. Моня чувствовала, что если никому ничего не рассказать сейчас, то от них не отделаться до Носкова, а это был бы уже понедельник. И раз уж Алевтина Семеновна сама спросила, то Моня, не медля ни секунды, принялась описывать этих летевших существ, и с каждым словом они отлетали все дальше.

А когда вообще улетели с глаз долой, Алевтина Семеновна сказала:

– Деточка, так это не привидения! Это просто лихомары. Одна, я думаю, зайцевская, другая наша.

Все-таки пролетающие мимо лихомары – не самая большая неприятность.

Утром за калиткой появился Носков, высвистывавший азбуку Морзе.

– Гулять пойдете? – спросила Бабуля.

– Можно? – обрадовалась Моня.

– Иди, миленькая, только сперва я тебя вот о чем попрошу: зайди к Буланкиной, отнеси лекарство.

И Бабуля положила на стол коробочку.

Моня в ужасе закричала:

– Мамочки! Какое еще лекарство?!

– Чтоб суставы не болели. Ты что так кричишь?

Моня сказала:

– Э… а разве она к нам больше не придет чай пить?

– Если придет, то к вечеру ближе, а так она прямо с утра бы приняла.

– А почему мы ей в прошлый раз не отдали?

– Тогда у нее еще было. А потом кончилось. Это я ей из Москвы привезла, здесь у нас такое не продается. Что ты, миленькая? Надо людям помогать. Хорошо еще лето сухое, жаркое, в сырую погоду она бы сильнее мучилась.

«Бррр!» – подумала Моня.

– Бабуль, я не могу идти к Буланкиной. Она после собрания наехала на папу. Сказала, что он плохо меня воспитал. Зачем это, спрашивается, я пойду ей лекарство относить, если я такая невоспитанная?

– Да ну, не обращай внимания! – отмахнулась Бабуля. – Она раздраженная, потому что у нее все время что-нибудь болит. Ну, беги, давай, времени-то не очень много. Мы сейчас к Алевтине Семеновне в гости, а потом надо будет Веруше сказки читать.

– Они же кончились…

– А я купила!

«И когда это Бабуля успела? – подумала Моня, выбегая на улицу. – Может, потому и не покрасилась».

– Ты моя л-ласточка! – крикнула ей от своей калитки тетя Валя.

– В лесок? – спросил Носков.

– Подожди, я только к Буланкиной сбегаю, лекарство отнесу.

– Ты что?! – испугался Носков.

– Тьфу, лихомара! – возмутилась тетя Валя. – Зачем ей лекарство?

– От суставов, – объяснила Моня.

– Пускай сначала вырубит свои джунгли, а потом суставы лечит!

Носков спросил:

– А ты рассказала Бабуле, как тут Буланкина ко всем придиралась после собрания?

– Да она, небось, и так знает, – ответила за Моню тетя Валя. – Потому сама и не идет.

То есть надо выручать Бабулю? Могла бы так и сказать…

– Я быстро, – пообещала Моня, но не побежала, а просто пошла.

Носков со стоном схватился за голову, как будто не Носков, а все-таки Нарский, и тоже поплелся. И тетя Валя перешагнула свой мостик со словами: «Еще не хватало!»

Когда перешли перекресток, отворила калитку Алевтина Семеновна.

– Здравствуйте, деточки! – просияла она. – Гуляете?

– Ее Бабуля к Буланкиной послала! – сообщила тетя Валя.

– Зачем? – изумилась Алевтина Семеновна и тут же уронила очки.

– Лекарство отнести, – объяснил Носков.

– Да, – кивнула Моня, прибавляя шаг, потому что очки все равно подобрал Носков, а другого повода задерживаться не было.

– Но это же не имеет смысла! – воскликнула Алевтина Семеновна теперь уже у нее за спиной. – Она запирается. Через забор, что ли, перелезать?

Моня не оглянулась, но поняла, что они идут к Буланкиной вчетвером. Это было намного лучше, чем тащиться одной.

Алевтина Семеновна стрекотала на ходу:

– Хотела уехать после собрания, но такая чудесная погода…

– Да, погода шикарная, – соглашалась с ней тетя Валя.

Моня терпеть не могла разговоры про погоду, но подумала, что все-таки иногда от них становится уютней.